По перрону Курского вокзала, тяжело дыша, бежали две сестры. За плечами — огромные рюкзаки, в руках — билеты на всю группу. Завалились в уже отъезжающий вагон. Долго не могли отдышаться. Пронесло. Из Москвы до Невинномысска добрались вовремя.

Задержки и появления впритык продолжались четыре года — и все-таки вылились в серьезное опоздание. Самолет — как бы не тот вид транспорта, который будет ждать. В итоге месяц назад в Непал полетели не шесть белорусок, а четыре. Катерина Шипунова возглавляла ту девичью экспедицию. Путешественницы с удовольствием насмотрелась на горы-восьмитысячники и вернулись домой.

До 10 лет Шипуновой искренне казалось, что летом все дети ходят в горы. Заканчивают учиться, берут рюкзаки — и уезжают из ее родного Витебска. У Кати-то и выбора увлечения особо не было. Родители записались в секцию горного туризма еще в 1983-м, во время учебы в медуниверситете. Папу (анестезиолога-реаниматолога) и маму (гинеколога) держит до сих пор. Сейчас вот ссорятся по поводу отпуска: отец хочет на воду поближе к Кольскому полуострову, а мама — в горы.

— Все в их компании сперва переженились, а потом стали рожать примерно в одно время. Меня впервые взяли в горы в 1994-м. Это был Крым. Большая компания — 16 человек (8 взрослых и 8 детей). Родители в какой-то момент пересели на водный туризм, водить нас стало некому. Маман тогда сказала: «Давай! Сама организовывай!» Пришлось. Теперь вот вожу по пять походов в год.

Катины походы — преимущественно спортивного толка. Таких мало, в большинстве своем они коммерческие. Самое популярное направление — Эльбрус. Стоит в районе $800—1000 — это только недельное восхождение. Деньги надо тратить еще и на дорогу. В договоре четко прописывается, что погода может оказаться плохой, самочувствие клиента — тоже. В общем, есть вариант, что вершина не будет взята. Но доллары в любом случае улетят.

— Было время, когда я вообще не брала денег. Скидывалась со всеми наравне, хотя сама все организовывала, покупала и фасовала продукты. Теперь беру какие-то копейки, чтобы окупить поездку.

Почти любые горы — пограничная зона. Кате в том числе приходится оформлять специальные пропуска для всех участников группы.

— В России ими занимаются фээсбэшники. Милые ребята. Но самыми милыми были солдатики на Кавказе или Алтае. Сейчас там работают контрактники, а до 2008-го служили срочники. Совсем мальчишки — 18 лет. В 2008-м мы пошли тремя девочками в поход. Мне было 20 лет, я была свежа и молода. Девочки — тоже: 19 лет и 21 год. И тут навстречу нам три мальчика 18—20 лет. Военные. Господь, как они распушили хвосты! Горы, дикость — а тут женщины в нужном количестве. Началось: «А дать тебе мой автомат подержать?» Один даже сальто показывал. Все предлагали фотографироваться. Им хотелось любви, нам хотелось гор. Жестокие мы, не отрицаю. Но на маршруте — никаких шур-мур. Не, секс в горах есть. Но только если ты изначально пришел со своей парой.

Если у Кати не было выбора хобби, то ее младший брат некоторое время артачился и хотел жить без гор. Правда, в 10 лет самостоятельно вызвался в поход. В итоге успел настрадаться чуть ли не от всех стихий: были и вода, и огонь. В 2003-м проходили несколько рукавов реки Аманаус по бревнам. Поток был очень сильный, решили натянуть страховочную веревку. Родители попросили не нагружать ее и особо не опираться.

— Малой — шустрый, побежал первым. Оперся, конечно, — и полетел в воду. Глубина небольшая, но поток очень сильный. Он на ноги не мог встать, сносило. Если бы опустил руки, была бы беда. Вытянули как-то. Но дело страшное. Знакомые родителей рассказывали, как находили тела без рук, без ног, без головы. Горные реки с их камнями — это грубый помол.

Прошло два дня. Группа спускалась по сложному леднику в несколько ступеней. Добрались до камней, стали готовить обед.

— Малому 11 лет. Мама говорит: «Ты мужик — иди посмотри, как примус разводят. Тебе скоро самому это делать». Брат подошел, когда в примусе как раз бензин кончился. Мужики подлили. Вспыхнули испарения — и прямо на синтетические штаны брата. Поднялся столб огня, который доставал до лица. Хорошо, что он был в брезентовом анораке, — быстро потушили. Правда, шрамы на ногах до сих пор остались.

Из-за интоксикации у Катиного брата потом была «горняшка» — это как морская болезнь, только в горах. Самой ей в основном достается от камней. В 2013-м поцеловала один на Алаколе.

— Головой долбанулась о валун и вспомнила все: Витебск, «Славянский базар», КВН, мамину историю про то, как мальчика толкнули на перемене, он ударился виском о батарею и умер. Думала, отъезжаю уже. А потом вдруг поняла, что не умерла. И стала думать: «Как же обидно в начале похода получить сотрясение мозга. Я же так звезданулась — по-любому сотрясение». Оказалось, пронесло. Остался только синяк на лице. Папа сказал, что чан у меня максимально крепкий.

В последнее время в походах все более или менее спокойно. Разве что докучают козлы. Горные. Они милые и смешные, особенно козлята, но с детства коварные: иногда пытаются залезть под подог палатки, чтобы что-нибудь сожрать. Приходится отбиваться — в основном камнями.

— Ночами спать невозможно. Мы даже ставили караульных. Всегда говорю туристам: никаких «ой, лапочка, иди сюда, на тебе сахарку»! Козлы — они и есть козлы. Сделаешь «селфи», а потом не отобьешься. В нынешнем году просто стадами ходили штук по 30, палатки окружали. А еще козлы ходят по отвесным скалам и могут элементарно скинуть на тебя камень. А у меня с камнями и так как-то не ладится.

Каждый турист Кати должен пройти посвящение. Человек миновал первый в своей жизни перевал — он становится частью сообщества. Катя, как руководитель группы, обращается в жреца, который представляет бога гор. Ей приносят клятву, мол, не променяют горы на всякие лежания на пляже, и дары. Руководитель получает орехи, сигареты, «твиксы», «сникерсы» и «твикерсы», после чего ставит новичку обязательную печать — на филей, «вибрамом».

Катя не пошла по стопам родителей и не стала врачом. Хотела поступать в Питер на международные отношения. Приехала королевой, думала, витебская отличница нужна всем. Передумала: оказалось, не нужна. Поехала домой. Отдала документы в Витебский государственный университет и на следующий день укатила в поход. Вернувшись, узнала, что поступила на романо-германскую филологию. Отучилась, после чего пять лет работала учительницей. Получала $150—200, которые тратила на КВН и поездки.

— Как-то поехала в Швейцарию со $100 в кармане. Были билеты на самолет туда и на автобус обратно. Мама сказала: «Будет совсем беда — иди в монастырь, там тебя приютят». Нашла по Couchsurfing квартиру в центре Цюриха. Мальчик должен был меня встретить. Не встретил. Но все-таки пересеклись. Он меня домой привез, все показал. И тут его на лямур пробило. Говорит: поехали в Париж, я уже билеты купил. А я думаю: «Какой нафиг Париж, я ж Швейцарию приехала смотреть». Разочаровала парня. В общем, я футбольный клуб «Динамо». Наши спортсмены победили швейцарских.

После школы Катя совершенно случайно перебралась в туризм. Теперь возит отдыхающих по абсолютно накатанным маршрутам с конкретной экскурсионной программой: Рим, Венеция, Флоренция, Вена. Как-то приехали в Париж. В группе была 22-летняя девочка, которая только-только окончила университет и впервые оказалась за границей. С ней случилась резкая любовь. Решила, что жить не может без иммигранта арабской внешности. Место-то романтичное. Девушку прождали полночи, написали заявление в полицию и поехали по начальному плану в Испанию. Назавтра девочка нашлась. Позвонила сама. Обещала нагнать группу, а то любовь вышла из организма вместе с алкоголем.

— Мне говорят: «Вон у тебя сколько туристов, найдешь себе мужа среди них!» Никогда в жизни мой муж (будущий или еще какой-то еще) не поедет в такие туры. Я никогда не буду даже встречаться с мальчиком, который не может лично купить билет и организоваться для самостоятельной поездки. Меня 90% времени нет в Витебске. Понятно, я что-то компенсирую этими путешествиями. Понятно, хотелось бы иметь семью, ходить с детьми в походы. Но я не хочу останавливаться — и не собираюсь этого делать. И пока у меня не выходит найти человека настолько же движимого и активного, как я. Человека, который смог бы меня поддержать или остановить.

Катя объясняет белорусское увлечение организованным отдыхом боязнью.

— Я понимаю людей, особенно тех, что в возрасте моих родителей. Им тяжело воспринимать информацию в таком объеме. У них нет умения забронировать отель на Booking.com, нет способности чувствовать себя свободно, не зная языка чужой страны. Плюс самостоятельные путешествия во многом дороже организованных туров. Честно, купи моим маме с папой билет в Испанию, для них это будет не отдых, а стресс.

Да, каждый отдыхает так, как ему отдыхается. Но у нас люди по большей части просто боятся самостоятельно заказать билеты. «Вдруг я сделаю что-то неправильно и мои деньги сгорят, а я не смогу улететь? Вдруг я не смогу объясниться за границей? Вдруг еще что-то?» Во многом из-за отсутствия опыта белорусы боятся и перестраховываются. Типа лучше закажут Египет или Турцию. Но для меня это безумно скучно и непонятно. Неужели все настолько плохо? Неужели люди так устают от жизни, что им нужно просто валяние в отеле? Сходить до бассейна, закинуться «бухлом» — и снова по кругу. Что ж это за жизнь такая сложная?

А еще Шипунову бесят люди, которые считают, что в Беларуси отдохнуть нельзя:

— Они просто нигде не были и даже не пытаются побывать. Хотя я, допустим, приезжая из любой страны, еду на озеро Ордово на границе Витебской и Псковской областей. Так хорошо, как там, мне нигде не бывает.

Катя с осторожностью ждет 2017-й. Все-таки каждый нечетный год у нее по расписанию поцелуй с камнями.

Рюкзаки в каталоге Onliner.by

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by