Жданкин директорствует в самом старом зоопарке страны вот уже семь лет. Здешние волки — его лучшие друзья. При его приближении из вольера доносится радостный скулеж. Правда, история этой дружбы началась довольно печально. В 2008-м затевалась реконструкция. Примерно в это время прорвало трубу — и пара волков сварились заживо.

— Новых привезли с Полесья уже взрослыми, — говорит Жданкин. — Они были дикими и вели себя плохо. В вольер совсем не пускали. Два месяца я работал с ними через сетку и только потом вошел внутрь. Они меня приняли.

— Страшно было?

— Нет. Волк — социальное животное. Оно любит формировать отношения. Человек просто должен себя в них встроить, — замечает Жданкин, пока Теплон и Петра подставляют своему благодетелю носы и лижут его руки. — И вообще, у меня дома живет такса — так с ней намного сложнее, чем с волками. Капризная, вредная, иногда права начинает свои отстаивать… Вот сейчас уйдем — они начнут скулить.

Жданкин родился на границе Тамбовской и Воронежской областей в деревне Шпикулово. Семья военного — оттого и богатое на географию детство: Южный Казахстан, ГДР, Беларусь. В Гродно истовый любитель животных появился в 9-м классе.

Отрочество перешло в юность, а Жданкин продолжил колесить по Союзу: сперва Екатеринбург с военным училищем, а затем Дальний Восток с непосредственной службой.

— Был замом командира пулеметной роты на границе с Китаем. Подразделение очень современное, но такая тьмутаракань, что страшно. Настоящая глушь. Природу изучал, чтобы не скучать.

— Тигров там много?

— Много. Но заметить их сложно. Тигр любопытный, может долго идти параллельно и рассматривать тебя. Я видел только следы. На довольно большом удалении от нашего батальона было подразделение. Там отдельная рота. По выходным солдатам было положено показывать кино. А если солдату положено кино, значит, он его увидит. В Союзе с этим было строго. Машиной ехать очень далеко, дичайший крюк по высокогорью. А напрямую — 6—7 километров пешком. Раньше кино было в банках, мы брали его с собой и шли по тропинке.

Однажды возвращались после просмотра. Азербайджанские солдаты обычно ходили вразвалку, а тут увидели следы — и припустили. Я-то природой увлекался, понимаю, что следы от тигра остались, но молчу, чтобы панику не поднимать. Азербайджанцы: «А что это за следы?» — «Да не знаю». — «Это тигр?» — «Да вряд ли». — «Может, все-таки тигр?» — «Не». — «А давай быстрее пойдем». — «Ну давай».

Жданкин глядит на клетку с тигрицей и улыбается. Очень большая и очень красивая кошка недавно разродилась двумя детенышами.

— Мама выгуливает их, когда захочет. И не факт, что вы увидите всю семью вместе. Некоторые посетители из-за этого жалуются, иногда в очень нелицеприятной форме. Мол, мы специально приехали на тигрят посмотреть — и где они, собственно?! Порой прямо ко мне в кабинет залетают: «Мы заплатили деньги! Мы хотим видеть тигрят!» Фантастика. В плане претензий — и смех и грех, конечно.

Гродненские тигры не дают особых инфоповодов, а вот львы, точнее львицы, — да. В 2014-м неприятный опыт знакомства с одной из них имела местная повариха. Женщина решила покормить животное — в результате доктора не сумели собрать ничего цельного из остатков ее руки. Пришлось ампутировать.

— Львица по-прежнему живет у нас. Это история про безалаберность и разгильдяйство сотрудницы. Рабочий день кончился, она должна была идти домой, но почему-то отправилась гладить льва. Может, почувствовала себя великой дрессировщицей? В итоге нарушила все мыслимые и немыслимые правила охраны труда. Львица не охотилась, а просто играла. Но игры у таких животных, надо понимать, совсем другие. Мы потом видео смотрели. Страшно, конечно.

После Дальнего Востока Жданкин и его танки служили в Венгрии. Оттуда всю дивизию вывели в Витебскую область. Из тамошней Боровки будущий директор зоопарка перевелся в Новогрудок. А затем армия стала сокращаться.

— Я вернулся в Гродно. Решил применить свои знания и навыки в милиции, — на фоне слов директора слышится вой волков. — Я же говорил, друзья мои зовут. Нужно сходить отметиться, чтобы успокоились.

Пока волки воют на весь Гродно, маленький мальчик кривляется рядом с вольером сычуаньского такина. Он очень старается. Правда, такину все равно. Если панд недавно исключили из Красной книги, то он по-прежнему там значится. За слона зоопаркам дают три звезды, за такина — пять. Животное, будто сознавая свою исключительность, разворачивается и покидает зону кривляния ребенка. Уровень равнодушия — стратосфера. Однако мальчик не теряет энтузиазма и бежит кривляться перед зубром.

— У меня дома лежала подшивка «Юного натуралиста» с 1970 по 1979 год. Нынешним детям не понять. Но они не виноваты. Взрослые отвлекли их от реальной жизни. Взамен общению друг с другом и футболу на улице им дали престижные планшеты и смартфоны. Так формируется совершенно другое поколение с другими наклонностями. Но это тургеневские «Отцы и дети». Со времени их написания ничего не поменялось. В общем, я был увлечен природой и эту любовь не терял всю жизнь. Прежние руководители области были в курсе. Я работал в милиции, занимался кадрами. И вот однажды меня пригласили: «Нет ли желания приложить свои силы к зоопарку?» Я понял, что второго шанса не будет, и сразу же написал рапорт. Уволился на пенсию — и на следующий день оказался здесь.

Гродненский зоопарк находится совсем рядышком с железнодорожным вокзалом. Попугаи жако, способные имитировать звуки, часто гудят и свистят, подражая поездам.

— Иногда мяукают. Но в целом ведут себя хорошо. Матом не ругаются. Хотя теоретически могут.

Жданкин подходит к вольеру с волками, показывая, что не забыл о них. Животные радостно умолкают.

— А это — куница. Зовут Артистка.

— Почему?

— Ее поймали в областном драмтеатре. Здание примыкает к парку. Куницы залезли на крышу и стали жить там. Хотя, в принципе, животных в городе полно. Люди просто не замечают их, потому что все происходит по ночам. У нас в Гродно можно увидеть хорька, каменную куницу, горностая, ласку. Норки по берегу Немана полно. Я уже молчу про то, что ежики по городу бегают.

За забором гудит проходящий поезд. Нервная пума всем своим видом выражает безмолвное недовольство. Жужжит газонокосилка.

В зоопарке трудится чуть больше сотни рабочих. В большинстве своем они идейные. Некоторые получают минимальную зарплату в 230 рублей. Средняя чуть-чуть залезает за 300.

— Вопрос прибыльности — риторический. Все зависит от экономики в целом. Когда у людей есть лишние деньги, они идут пить кофе в кафе, прыгать на батутах и смотреть на животных. Мы жаловаться не можем: нас посещают. Летом больше, зимой меньше. Мы более-менее в состоянии себя прокормить. Основной заработок — билеты. Еще аттракционы, катание на лошадках и осликах, а также продажа животных. Есть у нас тигрята — в следующем году продадим. Не знаю, за сколько. Это наш первый опыт. Но за копытных можно выручить по $2—2,5 тыс.

Когда-то в Гродно жил слон. Потом перестал, сдох. По легенде, работники зоопарка ждут, пока он разложится, чтобы извлечь скелет и выставить его посетителям на обозрение. Жданкину эта легенда не нравится.

— Это было до меня. Лично я не знаю, где похоронили слона. Звали его Сурак. Животное умерло в 2000-х, и теперь все спрашивают, когда мы заведем нового слона.

— Кстати, когда?

— Теперешняя ситуация такова: в Беларуси их нет, в России мало. Размножаться в неволе они не размножаются. Любой слон стоит больше $100 тыс. Я знаю человека, который занимается ими. Чартер из Йоханнесбурга в Москву стоит порядка €450 тыс. Это грузовой Boeing 747. Слонов на борту много. Китай бурно развивается, так что покупает по 40—50 штук за раз. У нас денег на слона нет. По идее, он нужен. Но это зоопарк в зоопарке. Покрыть расходы на содержание прямо сейчас нереально.

Реконструкция гродненского зоопарка лишь по касательной зацепила пустующий ныне слоновник.

— Надо понимать, что во всех зоопарках, которые держали слонов, были смерти. Наш тоже убивал. Как-то обвил рабочей ноги, подтащил к себе и ударил о стену. Чтобы убить человека, им надо шесть секунд. Самки еще ничего, а вот у самцов одинаково паскудный характер. Ошибок в содержании вообще не прощают. Либо топчут, либо давят, либо о стену бьют.

Престижа любому зоопарку добавляют слон, носорог и белый медведь. Все стоят за $100 тыс., сообщает Жданкин. Директор с упоением рассказывает об обитателях зоопарка и регулярно отвлекается на трезвон телефона.

— Слушайте, а вы кого больше любите: людей или животных?

— Да разве так можно говорить? Любить животных больше, чем людей, — это все-таки странно, — смеется Жданкин. — Я люблю и людей, и животных. Не могу разделить. Все мы разные. Когда служил на Дальнем Востоке, солдаты принесли котенка. Красивый, маньчжурский. Вообще не играл и не интересовался мной, просто жил параллельно и ел только рыбу. Я клал коту мороженую мойву, а он ходил и ждал, пока она растает. Когда переводился, отдал его начальнику продовольственной службы: «У тебя не пропадет».

— Знаете, нельзя сказать, что я абсолютно счастливый. Такого не бывает в природе. Но я определенно на своем месте. Горести периодически происходят, но надо терпеть. Жизнь — она как зебра: полоса черная, задница, снова полоса черная. Главное — ко всему правильно относиться, — говорит Жданкин.

Если ваши животные чуть меньше львов и пум, выбирайте корма для собак и кошек в каталоге Onliner.by

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by