История с «Лодэ»: Моисеенко впервые появился в зале заседания, решение суда будет озвучено сегодня
В суде Советского района продолжаются заседания по иску Юлии против медицинского центра «Лодэ» по защите прав потребителей. На двух прошедших слушаниях выступили эксперты комиссий Министерства здравоохранения и Следственного комитета, а вчера впервые в зале суда появился доктор Моисеенко.
Суд выслушал позицию экспертов комиссии Министерства здравоохранения. Напомним, в своем заключении специалисты писали, что врачом Моисеенко в полном объеме был выполнен алгоритм диагностических процедур, однако отмечалось, что доктор не взял у пациентки письменный отказ от биопсии. На судебном заседании председатель комиссии Нина Антоненкова заметила, что отечно-инфильтративная форма рака имеет очень нехарактерную клиническую картину и тяжело диагностируется.
— У экспертной комиссии возник вопрос: почему не выполнена биопсия? — сказала Нина Антоненкова. — Но на тот момент это не была экстренная ситуация. Пациентка решила подумать, могла на следующий день приехать. Мне трудно судить о том, что было на самом деле: при разговоре я не присутствовала. Должностные инструкции врача Моисеенко нами не изучались.
На вопрос о том, должен ли был при сомнениях в постановке диагноза врач Моисеенко проконсультироваться с другими специалистами, председатель комиссии Минздрава ответила:
— Тридцатилетний опыт работы позволяет ему самому принимать решения. У доктора до последнего не было сомнений в том, что это доброкачественное образование, и в этой ситуации вполне достаточно было клинического осмотра и УЗИ — это самый информативный метод. Чтобы исключить вероятность злокачественного образования, необходимо провести пункционную биопсию — это он и предложил сделать пациентке. Пациентка пришла с железой, характерной для диффузной мастопатии, судя по всему. Из своего клинического опыта скажу: бывает, приходят пациенты с жалобой на то, что железы просто стали более плотными, чем обычно. И все. И какой доктор задумается, что у пациента рак? А интуиция доктору подсказывает, что надо сделать пункционную биопсию. Делает и в обеих железах подтверждает рак. Думаю, врач понадеялся на свой опыт и на то, что у женщин в молодом возрасте значительно реже встречается рак молочной железы. Наверное, он решил, что это обычная мастопатия — все что угодно, только не рак. Разве можно посмотреть на молодую женщину и сказать, что у нее рак? Не хочется верить в это врачам.
Остальные эксперты комиссии Минздрава также высказали мнение, что доктор Моисеенко при выборе методов диагностики и постановке диагноза имел право руководствоваться собственным опытом.
На следующем судебном заседании выступили эксперты комиссии Следственного комитета. Напомним, в их заключении было отмечено, что врач Моисеенко нарушил должностную инструкцию.
— Нами исследовались все оригиналы медицинских документов, — отметила представитель комиссии Наталья Литвин. — Экспертная комиссия посчитала, что в XXI веке одного клинического исследования недостаточно для того, чтобы поставить диагноз «мастопатия». Обследование должно быть комплексным и, возможно, включать маммографию и дополнительные исследования. Необходимо было провести диагностический поиск для того, чтобы исключить злокачественное образование.
Также эксперт отметила, что у комиссии были очень сложные условия для работы. Во время исследования медицинской документации в «Лодэ» было установлено, что с того момента, как Юлия во второй раз обратилась в медицинский центр, и до окончания медицинских записей клинический диагноз в медицинской карте ни разу не был выставлен.
— С 30 апреля 2014 года, как считает комиссия, у доктора на руках были признаки, которые можно расценить как подозрительные симптомы в отношении опухолевой патологии: увеличение подмышечных лимфоузлов, изменение цвета кожи, а также наличие уплотнений ткани по типу опухоли. Экспертная комиссия считает, что это является подозрительными симптомами в отношении опухолевой патологии. Есть инструкция по раннему выявлению онкологических заболеваний в организациях здравоохранения, там есть таблица, в которой указана симптоматика, диагностика и лечение рака молочной железы. Из четырех приведенных в таблице симптомов доктором-онкологом были отмечены три. Но клинический диагноз ни разу поставлен не был, соответственно, комиссия его оценить не может.
Сам доктор четко указывает в амбулаторной карте о своих сомнениях. В этих условиях пациентку необходимо было отправить в специализированное учреждение для быстрого диагностического исследования.
Экспертная комиссия также считает, что, если в медицинской карте нет подписи пациентки об отказе, это является нарушением законодательства. Пациенту должны быть в доступной форме разъяснены лечащим врачом последствия от отказа. Сам отказ оформляется в амбулаторных документах и подписывается врачом и пациентом. Мы усматриваем противоречия между пояснениями пациентки и записями в амбулаторной карте и не можем судить, назначалась ли пункция.
Представитель ответчика в вопросах к экспертам заострил внимание на постановке диагноза «мастопатия» при первичном обращении пациентки в медицинский центр «Лодэ». Однако специалисты отметили, что в заключении комиссии речь идет о ранней диагностике злокачественных заболеваний.
— Я хочу подчеркнуть, что действия врача Моисеенко оценивались прежде всего на соответствие требованиям нормативно-правовых актов Министерства здравоохранения по раннему выявлению онкологических заболеваний. Онколог-маммолог в первую очередь должен исключить онкологическое заболевание молочной железы. Все остальные заболевания молочной железы являются более безопасными, поэтому все основные действия должны быть направлены именно на исключение онкологии, — отметила эксперт Татьяна Винникова.
На судебном заседании впервые присутствовал сам доктор Моисеенко, привлеченный в качестве третьего лица. Врач рассказал о биопсии и своих подозрениях в зале суда.
— 2 мая мной было рекомендовано пункционное исследование молочной железы, чтобы окончательно разрешить морфологическую сторону диагноза. Конкретно не было указано, когда пациентка должна была прийти на пункцию. Биопсия носила рекомендательный характер. 6 мая пациентка прибыла вечером на биопсию. Я сказал, что вечером эта процедура не проводится, потому что материал должен быть послан на исследование до 15 часов. Пациентка мне сказала, что воздерживается от биопсии и подумает, надо ли ее проводить.
В августе мной было высказано предположение мужу о том, что здесь, скорее всего, исключительно редкая форма злокачественного процесса, который в дальнейшем нужно разрешать в условиях онкологического учреждения. Я сказал это в августе, но намек на это состояние был еще 30 апреля 2014 года. Тогда мне тоже не все понравилось, но я не имел серьезных оснований так считать. Я сообщал мужу пациентки о своих подозрениях дважды: в апреле и в августе. Да, 30 апреля я сообщил мужу пациентки о своих подозрениях. Но это было мое интуитивное предположение, ничем не обоснованное. В устной форме было предложено обратиться к моим коллегам-онкологам в онкодиспансер, чтобы решить эту проблему.
Нужно отметить, что когда Моисеенко отвечал на вопрос представителя истца, то назвал другую дату.
— 2 мая у меня при осмотре молочной железы были сомнения только в отношении локализованного очага: это лактационный мастит или диффузная мастопатия, — пояснял доктор. — Я порекомендовал пункционную биопсию, чтобы продавить эти сомнения. Первый раз я поговорил с мужем пациентки вот как раз 6 мая. Я не заподозрил онкологическое заболевание — это было мое интуитивное представление.
Допрошенный в качестве свидетеля муж Юлии отрицал всякие разговоры с доктором в апреле и мае 2014 года и сообщил, что единственный раз разговаривал с доктором в августе. При этом разговор состоялся по инициативе мужа — после маммографии, на которой впервые было высказано предположение о раковой опухоли.
Во время прений сторон адвокат Юлии обратил внимание, что она не отказывалась от проведения биопсии, а следовала рекомендациям доктора, который сам советовал ее не проводить. Адвокат обратил внимание также и на иные противоречия в словах Моисеенко. Так, в пояснениях, которые он давал специалистам Следственного комитета, Моисеенко указывал, что 2 мая пациентка явилась на прием в 20:00 и в это время пункционную биопсию провести было невозможно. Поэтому врач порекомендовал ей прийти в другой день.
— Однако установлено, что на прием 2 мая Юлия пришла в 13:40 — в это время кабинет, в котором производится пункционная биопсия, еще работал, — отметил Сергей Зикрацкий.
Адвокат обратил внимание суда, что при даче пояснений в Следственном комитете Моисеенко не помнил, в какое время пациентка приходила к доктору 6 мая, а также самого разговора, во время которого якобы имел место отказ от биопсии, хотя на суде точно сказал время и начал рассказывать детали этого разговора.
Сторона ответчика во время прений заявила, что 6 мая Юлия пришла на биопсию в позднее время, когда исследование уже не проводится, и поэтому было решено воздержаться от биопсии.
— Мы лишь хотим подчеркнуть, что исследование не проводится в столь позднее время, а воздержалась пациентка от него по личным причинам, — пояснил представитель врача Моисеенко.
Ответчик также заявлял ходатайство о проведении еще одной экспертизы, чтобы досконально изучить всю медицинскую документацию, и попросил включить в число экспертов Нину Антоненкову. Адвокат истицы возражал против ходатайства, поскольку Нина Антоненкова уже выступала в суде в составе комиссии Минздрава. Суд ходатайство ответчика не удовлетворил.
Решение суда будет вынесено сегодня в 12:00. Onliner.by сообщит о его результатах.
Читайте также:
