Сидим в ресторане «Лайнер». Он находится в правом боку третьего этажа аэропорта. За окном — парковка с густыми рядами автомобилей и маленький кусок взлетно-посадочной полосы. Тут с момента открытия практически ничего не поменялось. Когда аэропорт тронула «спортивная» реконструкция, приуроченная к проведению хоккейного чемпионата мира, было принято решение с обновлениями особо не мудрить. Так что главную достопримечательность — светильники, которые стеклозавод «Неман» сделал по спецзаказу, — демонтировать не стали, а бережно перемыли.

Напротив — Наталья Прокопенко. Завораживающий рассказчик и здешняя легенда. Наталья Леонтьевна связала свою жизнь с аэропортом в 1976 году — удивительное время, когда самолеты прибывали прямо в центр Минска. После этого были переезд за город и выход на пенсию, датированный только нынешним годом.

— Аэропорт — это с детства. Шум самолетов меня никогда не смущал. Это родной звук. У меня бабушка жила возле аэропорта. На Роменской улице, сейчас Авакяна. Муж моей тети летал. Мы часто ходили встречать его все вместе. Помню, очень нравились сочинские рейсы: тогда можно было получить гостинец в виде корзинки фруктов. Дядя еще любил привозить тете букеты роз. Их во времена Советов не возили из Голландии. Выращивали в нескольких палисадниках, так что цветы были довольно редкими.

Наталья окончила иняз. Основной ее язык — немецкий, второй — английский. Правда, в школе Прокопенко поработала очень недолго.

— Две мои тети были замужем за пилотами. И вот как-то в разговоре с одним из них родилась идея отправить меня в аэропорт. Я приехала в отдел кадров. Там сказали, что есть места только на низших должностях. Я была уверена в себе, поэтому согласилась. В международном секторе работало восемь человек. Я начинала приемосдатчиком багажа. Отвечала за количество мест багажа и его нормальную загрузку. Спустя некоторое время стала агентом и начала регистрировать пассажиров.

Впоследствии Наталья Леонтьевна дослужилась до диспетчера, который распределял агентов по рейсам, занимался розыском багажа и принимал звонки из-за границы, затем стала старшим диспетчером, а потом и начальником международного отдела.

— Когда в аэропорту стали принимать чартерные рейсы из Милана, нас обязали выучить необходимый минимум итальянских слов и фраз. Естественно, речь велась о профессиональном применении. Итальянцы же очень любили после регистрации выйти на перрон и начать курить. Так что первым итальянским выражением, которое я выучила, было «Non fumare, prego, signori» — «Не курите, пожалуйста, господа».

Также в старом аэропорту Прокопенко привлекали к мероприятиям в депутатском зале.

— Была даже одна встреча с Петром Мироновичем Машеровым. Он прилетел из Беловежской пущи. Мы выстроились встречать. Петр Миронович подошел и каждого поприветствовал за руку. Было очень приятно. Я тогда совсем молоденькой была.

Строительство нового аэропорта началось в 1977-м. Теоретически можно было дополнить терминал старого свежими постройками и ничего никуда не переносить. Однако все сводилось ко взлетно-посадочной полосе. В старом аэропорту ее длина составляет 1800 метров. С одной стороны — камвольный комбинат, с другой — улица Брилевская. Расширяться некуда. Оттого и понадобилось новая площадка. В итоге была возведена взлетно-посадочная полоса протяженностью 3640 метров.

— Расширить старый аэропорт не представлялось возможным, к тому же сменилось поколение самолетов — нужно было строиться. В прессе писалось, что рассматривались Мачулищи и другие места в направлении Слуцка. Председатели колхозов и совхозов были не согласны отдавать плодородные поля. Поиск места вышел сложным. В итоге нашли болото под Минском и осушили его. Тут и началось строительство. Хотя лично я возводила бы аэропорт непосредственно возле Кургана Славы. Тогда не надо было бы строить новую дорогу — только развязку помощнее.

В 1979 году взлетно-посадочная полоса была введена в эксплуатацию. В 1982-м состоялся первый пассажирский рейс. Самолет отправился в Симферополь. Открытие терминалов планировалось позднее.

— Мы оформляли пассажиров в старом аэропорту. Там же они проходили спецконтроль, после чего загружались в большие красные «Икарусы» и ехали в новый аэропорт. В салоне также находился работник службы авиационной безопасности. Останавливаться — нельзя. Подсаживать кого-то — тоже нельзя. Возле новой взлетно-посадочной полосы стоял шлагбаум. Работники службы безопасности поднимали его — и «Икарус» подвозил пассажиров прямо к самолету.

Стройка здания нового аэровокзала затянулась аж до 1993 года. Оттого пришлось корректировать изначальные планы.

— Первый наш терминал сейчас используется как складское помещение. И вообще, он был деревянным. Считалось, что новый аэропорт примет до пяти тысяч сотрудников. В близлежащем поселке Сокол начали возводить инфраструктуру, в том числе и спорткомплекс для сотрудников. Построили зал с красивыми арочными перекрытиями — большущий, хороший. Но спортом там так никто и не занялся. Помещение решили использовать для оформления пассажиров. Правда, потом возник вопрос с принимающим терминалом. В «спортзале» уже находились улетающие пассажиры, надо было куда-то определить прилетающих. В итоге под эти нужды выделили замечательный хороший бассейн все из того же спорткомплекса. То есть пассажиры вылетали из спортзала, а прилетали в бассейн.

Наталья Леонтьевна начала свой переезд в новое здание в 1982 году, а в 1989-м перебралась туда окончательно. В левом крыле современного здания аэровокзала теперь есть учебный класс. Раньше в том районе находились служебная столовая и ресторан «Белая вежа». Та «Белая вежа», что гудит весельем в центре Минска, появилась намного позже.

Изначальный план строительства предполагал необычную закольцованную гостиницу. Окна номеров должны были выходить внутрь чаши, чтобы глушился звук от пролетающих самолетов.

— Я очень болела за установку табличек Departures и Arrivals на подъезде к аэропорту. Мы подсмотрели это в других странах и не хотели, чтобы наши пассажиры путались. Правда, привычка формировалась долго. Люди путали зоны прилета и вылета. Приходилось брать чемоданы и идти пешком на третий этаж. Кстати, изначально зал ожидания планировалось разместить на четвертом. Комната матери и ребенка — там же. Просторы необыкновенные, но ни одного эскалатора… Теперь функционирует зал ожидания для пассажиров бизнес-класса.

Понятие «бизнес-класс» пришло в белорусскую авиацию после начала сотрудничества с немцами из Lufthansa. Появление зала повышенной комфортности было одним из требований иностранной компании. Когда пассажиропоток стал большим, его перенесли на четвертый этаж.

Провести время в зале ожидания бизнес-класса при отсутствии соответствующего билета можно за $35. Сюда ведет лестница, которую все думают приспособить для людей с ограниченными возможностями и детей в колясках. Когда-то эту территорию планировали отдать транзитным пассажирам. Здешняя вместимость — 550 человек. Однажды пространство сработало почти на полную. Самолет летевший из Бомбея в Москву, не смог приземлиться в Шереметьево из-за погодных условий — 505 пассажиров отправились на посадку в Минск.

Мы гуляем по зоне отправления меж яркого изобилия магазинов беспошлинной торговли. Наталья Леонтьевна начинает разговор о первом белорусском Duty Free.

— Вы знаете, что такое «Березка»? Наверняка родители рассказывали. Все красивое, дефицитное и желанное продавалось там. Дипломаты могли посетить магазины, расположенные в городе, и что-то приобрести по талонам. «Березка» была и в аэропорту. По сути, это предвестник современных Duty Free. Пойдемте, покажу.

Первый белорусский «дьютик» располагался в правом краю зоны отлета. Теперь там бар, над дверью которого так и написано — «Бар».

— Какое-то время пассажирам в нашем аэропорту предоставлялась редкая возможность купить что-нибудь дефицитное и по прилете. Это крайне неправильно: какой же НДС на прилете? Ну да ладно, не об этом. В плане Duty Free в предпочтениях белорусов с советского времени ничего не поменялось: сигареты, импортное спиртное и косметика. Кстати, здесь же позже располагался и первый наш зал ожидания бизнес-класса. Вообще же, я думаю, что скопление магазинов — это хорошо, но пассажирам должно быть попросторнее. Так что нужно как-то переосмыслить пространство зоны отлета в пользу людей.

Нынешний зал вылета для граждан РФ сохранился практически в первозданном виде.

То же самое касается и зоны прилета. Из нового здесь — лишь табло. Вскоре гранитный пол, сырье для которого везли в том числе и с Кольского полуострова, покроют керамической плиткой.

— Видите двери? Они тут с 1989 года. Шведские. Только датчики периодически приходилось менять. Это ретрокусок аэропорта. Скоро его отреставрируют.

К 1989 году относятся и находящиеся выше стойки регистрации производства французской фирмы Gallet. Они расположены на высоте 6,6 метра, потому пока не демонтируются: оставить дыру такой глубины в общедоступной зоне не очень хорошо. К слову, сейчас в аэропорту работает 44 стойки регистрации. Раньше было 32.

— Обратите внимание на стойку в форме буквы V за окном. А теперь посмотрите на ту, которая расположена внутри.

Раньше обе они находились на улице. Между ними пролегала дорога. К чемпионату мира мы расширили пространство.

— Есть маленькая деталь, на которую редко обращают внимание. Но я вам ее покажу, — Наталья Леонтьевна ведет нас на третий этаж. — В зоне регистрации сохранился старый напольный гранит. А эта синяя каемочка обозначает прежний выход из аэропорта. Ну красиво же!

После развала Советского Союза пассажиропоток аэропорта снизился в 50 раз. С годами обороты набирались, и теперь Прокопенко верит, что «Минск-2» сможет принять 3 млн пассажиров за год.

— Я человек энергичный и динамичный. К аэропорту либо привязываешься и остаешься на всю жизнь, либо быстро уходишь. Тут каждый день не похож на предыдущий. Мне нравится, это все мое, родное. Я люблю смотреть, как семьи идут на посадку в чартерные рейсы, и очень радуюсь, что белорусы открывают для себя новые места. Теперь мы можем отдыхать не только на Нарочи. Нарочь — это прекрасно. Но горизонты нужно как-то расширять.

Чемоданы и дорожные сумки в каталоге Onliner.by

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by