Никакой школы! Мамы рассказывают о преимуществах домашнего образования: «Золотые медали не сделают моих дочерей счастливыми»
Уже совсем немного осталось до той поры, когда школьники наденут рюкзачки на плечи, грустно вздохнут о потерянной летней свободе и с тоской в глазах отправятся за парты. Однако не все белорусы считают, что среднеобразовательная школа с ее железобетонным расписанием уроков, системой оценивания и теоретическим набором знаний, далеких от реальной жизни, — это лучший вариант для детей. Onliner.by встретился с минчанами, которые выбрали для своих сыновей и дочерей альтернативное образование — индивидуальный план, или, другими словами, домашнее обучение. О новом для Беларуси дескулинге, или «расшколивании», внутренней ответственности и учебе с душой читайте в нашем материале.
«Мой сын сам ставит по утрам будильник и идет делать уроки, в свои десять лет он вполне самостоятельный парень»
Велеслава Шаповал, 38 лет, ведический психолог, мама двоих сыновей
— Мой старший сын окончил уже четвертый класс на индивидуальном плане, то есть на домашнем обучении. А младшему только исполнилось шесть лет, он был мал для школы. Почему я выбрала для сыновей домашнее образование? Во-первых, я заканчиваю обучение в Украине, часто бываю в поездках, и мне удобно, что дети могут быть со мной. Во-вторых, старший сын пробовал походить в школу и сказал: «Мам, это слишком долго, я устаю, мне скучно, я понимаю все гораздо быстрее одноклассников». Поэтому сейчас мы в начале каждой четверти приходим со старшим сыном в школу, берем программу — там все расписано: предметы, темы. В дневничок это переписываем. И сын сам занимается по будням, пять дней в неделю. Тратит на уроки от получаса до двух часов. Все остальное время он свободен: ходит на кружки, занимается английским с репетитором (моей сестрой), читает, играет на улице. Уроки он делает тогда, когда считает нужным. Это полностью выработало у сына самостоятельность. Да, конечно, вначале я помогала ему, а теперь он сам ставит по утрам будильник и идет делать уроки. В свои десять лет он вполне самостоятельный парень.
Договориться о домашнем обучении со школой было легко. Мы относимся к СШ №139, и отношение администрации и учителей очень доброжелательное. Спасибо им за это! Нас, конечно, уговаривают прийти в класс, но мы не соглашаемся [смеется — прим. Onliner.by]. Учителя говорят, что мой сын очень сообразительный, толковый. В нем сохранилась настоящая любознательность, ему интересно учиться. Ведь в школе обычно как? Детям объясняют, а они заучивают. А моему сыну никто не объясняет. Поэтому он сам проявляет интерес, ищет, читает: почему так, почему этак? Он открыт к познанию. Ему интересно. Он любит сам пойти и почитать. Поэтому, сколько его в школу ни зовут, сын посидит, подумает, а потом говорит: «Нет, мам, лучше я буду сам».
«Если ребенок собирается потом пойти работать в офис или на завод, где будет начальник, то для него школа — это идеальный вариант»
Раз в четверть моему сыну назначают дату, он приходит в школу и пишет тестовую работу. Плюс проверяют все домашние задания. Все это суммируют и ставят оценку. В итоге у него за год получилась одна восьмерка, почти все девятки и несколько десяток. Учительница говорит: если бы он постоянно ходил в школу, у него были бы одни десятки. Я даже не сомневаюсь. Но для меня важнее не оценки, а то, что сын все делает сам... Мой муж погиб, и я ращу мальчиков одна. Да, признаюсь, временами мне приходится тяжело. Но если делать все грамотно, мудро, не давить на ребенка, то потом он сам с радостью ищет знания.
Конечно, вы спросите про социализацию. Мой старший сын знаком со всеми одноклассниками. Его приглашают на школьные мероприятия — музеи и все остальное. Но по своей натуре он интроверт, все эти тусовки не особенно любит. Но у него, как и у младшего сына, нет такой проблемы — у меня свободное время, я не знаю, что делать, я скучаю. Они пойдут почитают, поиграют. Мальчики видят, что я живу своей полноценной жизнью, и тоже так поступают. А дети в школе, насколько я заметила, привыкают к тому, что их организовывают. Если у них начинаются каникулы, то первые два-три дня они радуются свободе, а потом не знают, что делать, куда себя девать. Они не умеют распоряжаться своим временем.
Ошибка современных родителей, кроме того, что они не оставляют детям свободное время для творчества и размышлений, — это тотальный доступ к гаджетам, компьютерам, мобильным телефонам. У моих мальчиков нет ни компьютеров, ни телефонов. Если старшему сыну нужно позвонить, он берет мой мобильный. Если уходит куда-то — идет без телефона. Для современных родителей это, наверное, шок — отправить ребенка без телефона. Но была ситуация, когда сломался трамвай, и сын сам сообразил, как справиться с этой проблемой. Он перешел дорогу, спросил у людей на остановке, как ему добраться на такую-то улицу, какой ему нужен транспорт. Сам сообразил, что если трамваи не ходят, то нужно сесть на автобус. И спокойно доехал до точки назначения. А любой другой ребенок сразу же стал бы звонить маме: «Мам, что мне делать?!» Получается, дети вырастают беспомощные. Девочке я бы давала больше опеки. Но мальчику, я считаю, нужно дать именно такую возможность взрослеть, самому принимать решения.
Нужно ли всем детям переходить на домашнее обучение? Сразу скажу, что нет. Если ребенок сам не готов организовывать свое время, если ему комфортнее, когда кто-то планирует за него день, если он собирается потом пойти работать в офис или на завод, где будет начальник, — то для него школа — это идеальный вариант. Большая категория людей, примерно 50—60% населения, привыкают к системе с детства: прийти в определенное время, выполнить определенное задание… Но я по себе знаю и по детям, что нам самим интереснее организовывать процесс. В таком случае для ребенка нужно создать особое обучение. Он должен учиться быть и внутри системы, и снаружи — с разных позиций.
Одним словом, я за свободу выбора. Каждый родитель сам для себя выбирает. У меня много друзей, которые начинали с домашнего обучения, потом ушли, потом вернулись. Конечно, домашнее обучение — это не идеальный вариант. Если бы в школе был ежедневный факультатив, скажем, по математике, я была бы готова за это платить. Но не заставлять ребенка бессмысленно высиживать часы на всех уроках. Я не против системы как таковой, но хотела бы видеть в школьном образовании больше действительно ценных знаний для реальной жизни.
«Это слишком расточительно — тратить драгоценное время детства на осваивание какой бы то ни было программы»
Татьяна Апет, 35 лет, жена, психолог, арт-терапевт, мама троих детей
— Наш с мужем выбор перевести детей на домашнее обучение был связан с перемещением по миру. В первый год школы мы уехали в Индию, провели там полгода. Там наш сын ходил в International school для детей европейцев, которые живут в Индии. Обучение было очень практическое: дети ходили с учителем в магазин и покупали еду, их учили, как выбирать свежие продукты, как готовить. У них был огород и лошади. Когда мы вернулись в Минск, не было желания возвращаться в белорусскую школу и писать прописи.
Обучение по индивидуальному плану в первом классе достаточно легко «обустроить», потому что программа простая. Научиться считать в пределах двадцати, читать, писать буквы — это легко включить в повседневную реальность. Мы считаем ложки за столом или картофелины, которые нужно почистить к обеду, пишем записочки, приглашения для друзей на день рождения, афиши для нашего спектакля. Достаточно просто жить своей жизнью, держа при этом в голове индивидуальный план — список заданий, который нам выдают в общеобразовательной школе. Второй класс, третий — чем дальше, тем удаленнее становится программа от того, что происходит в нашей жизни. Поэтому дальше, на мой взгляд, нет смысла оставаться в системе и сдавать экзамены каждую четверть, ведь у детей уже появляются ярко выраженные интересы и занятия. И это слишком расточительно — тратить драгоценное время детства на осваивание какой бы то ни было программы.
«Жизнь в большом городе делает нас чужими: мы не знаем продавцов в магазине, не знаем соседей, не знаем дворника в своем дворе. В школах происходит то же самое»
Кроме акцента на практическую сторону обучения, стоит больше внимания уделять отношениям с теми людьми, с которыми общаются наши дети. В школе нам не удалось установить близкие, персональные отношения с учителем — такие, чтобы можно было откровенно разговаривать о чем-то важном для нашего ребенка. И я прекрасно понимаю, что дело не в учителе, а в том, как устроена школьная жизнь. Когда в классе 25 учеников, то невозможно с каждым родителем иметь близкие отношения. Поэтому даже если мы занимались с репетитором или преподавателем курсов, это всегда было близкое общение с теми взрослыми, с которыми общаются наши дети.
Еще нам было важно иметь близкие отношения не только с учителем, но и с детьми и родителями в школе. Но это тоже невозможно сделать в классе, в котором учится 25 человек. А хотелось все-таки, чтобы отношения сохранялись достаточно личными, чтобы ребенок знал, что это — мама Васи, а это — папа Маши, они занимаются тем-то и тем-то. Чтобы не было обезличенных отношений. Жизнь в большом городе делает нас чужими: мы не знаем продавцов в магазине, не знаем соседей, не знаем дворника в своем дворе. В школах происходит то же самое. Но нам хотелось создавать другие отношения в учебе.
Поэтому тот вариант обучения, который мы выбрали для своих детей — это кооперация родителей. Важную роль здесь играет дескулинг (по-русски «расшколивание») — это термин, который прежде всего касается родителей и означает процесс выветривания из головы школьных правил. На самом деле, образование гораздо шире, чем принято считать. Мы привыкли думать, что нужно учиться девять месяцев, а летом устраивать каникулы. Что учеба — это когда время делится на уроки и переменки. Что неделя начинается в понедельник. А учебный класс — это 20 детей одного возраста. Но это не всегда так. Дескулинг — это процесс отслеживания стереотипных решений относительно обучения... Кроме того, в понятие «расшколивание», или дескулинг, для меня входит уход от деления учебного процесса на предметы. Вот это у нас математика, это русский, вот история, а тут география — нет, мне более близок подход, когда мы решаем какую-то проблему или задачу методом проектов (problem solving). Например, сейчас у нас с детьми дома собралось множество книг, большая библиотека, и нужно что-то придумать, систематизировать. Вот это настоящая задача для ребенка — что-то сделать, придумать, куда книги разместить физически, как создать на компьютере удобный файл, чтобы все наши друзья видели, какие книги у нас можно взять почитать.
Еще в понятие дескулинга входит понимание того, что группа, в которой учатся дети, необязательно должна быть одного возраста. Вообще-то, только в школе или институте мы встречаемся с ровесниками в такой большой группе и вынуждены что-то вместе делать. На самом деле, гораздо интереснее и продуктивнее было бы работать в разновозрастной группе. Например, сегодня на семинаре в Швеции мы вместе танцевали, лазили в горы, двигались, рисовали, делились своим опытом. И наша группа состояла из шести человек в возрасте от восьми до восьмидесяти лет. Нам нисколько это не мешало, наоборот, было очень интересно для молодых увидеть перспективу, представить себя в этом возрасте, послушать истории, которыми делятся 70- и 80-летние мужчины и женщины. А зрелые люди смотрели, как мы, тридцатилетние, реагируем на определенные ситуации. Это очень обогащает наш совместный опыт.
Важный момент в дескулинге — это внутренняя мотивация. Школа привила нам очень сильный ориентир на то, как нас оценивают извне. Очень редко, начиная какое-то дело, мы задумываемся о том, что же мы на самом деле об этом думаем, а не какая будет оценка, что про нас скажут, что нам за это дадут и т. д. Оценивание любой деятельности на протяжении 10—12 лет (а это именно то, что происходит в школе) абсолютно обесценивает внутренний опыт, внутреннее состояние — то, что позволяет нам прислушаться к себе и почувствовать: что же я на самом деле хочу делать, что для меня важно в этот момент?
И последнее, но, пожалуй, самое важное про дескулинг — это вопрос ответственности. Кто берет на себя ответственность за образование, за жизнь в целом? Это не учитель, не директор школы или министерство образования, которое напишет программу и скажет, что именно нужно вашему ребенку в таком-то возрасте. Дескулинг — это в первую очередь умение взять собственную ответственность. Вы внимательно смотрите на свою жизнь, на своего ребенка и сами определяете, что важно для вашей семьи в данный конкретный момент.
«В Минске сейчас очень много крайностей. Есть мода на домашнее обучение, а есть действительно осознанный выбор»
Татьяна Есис, 40 лет, жена, специалист в области семейной и личностной психологии, руководитель образовательного комплекса «Город Солнца», мама четырех дочерей
— Ближе к сорока годам мы с мужем стали задавать себе серьезные вопросы. Бизнес построили, дом — тоже, машина есть, а что дальше? Для чего это все? Материальные вещи стали терять свою ценность. Ни путешествий, ни роскошных подарков уже не хотелось. Этот этап мы прошли. И в конце концов пришел неожиданный ответ! После себя мы можем оставить не замок и не остров, а Школу! Причем такую, в которой смогут учиться дети со всей Беларуси. Мы поняли, что жизнь — не только для нас, можно что-то сделать и для других. Мужу нравилась идея школы, но ему хотелось чего-то большего. Чтобы рядом со школой были и гостевые домики, и оздоровительный центр, и кафе со здоровым питанием, и детский сад, и лекционные залы, чтобы могли образовываться не только дети, но и родители, учителя, бабушки и дедушки… С того момента мы загорелись этой идеей! Никто не понимал, что мы делаем. То нас интересовал бизнес и нравилась красивая жизнь, а тут мы взяли все продали, купили бывший пионерский лагерь и уехали жить «в лес» [смеется — прим. Onliner.by].
Почему мы захотели создать собственную школу? Потому что ни один из тех вариантов, которые есть у родителей, не является, на наш взгляд, оптимальным для наших детей. В Минске сейчас много крайностей. Есть мода на домашнее обучение, а есть действительно осознанный выбор, когда люди к этому по-настоящему приходят. У нас самих маленькие девочки — пяти и шести лет. Они ходили в частный садик, а теперь пришла пора отдавать их в школу. И я помню, как учились старшие дочери, как ходили в гимназию. Ни в коем случае нельзя сказать, что нынешняя белорусская школа плохая или хорошая. Мы имеем то, что заслуживаем. Но то, что было убито на корню в 1917 году — традиции, высокий уровень образования, понятие благородства, истинные семейные ценности, — подлежит восстановлению.
Мне было интересно изучить, как обучались дети на домашнем образовании в дворянских семьях, я читала дневники Романовых, которые вдохновляли меня на многие идеи. Старалась вникнуть, как было устроено домашнее образование в России начиная с 1600-х годов. Было много экспериментов, поисков, где-то жестокости, но к 1900-м годам сформировалась определенная система обучения. Важный момент — обучение девочек и мальчиков было раздельным. Этот же принцип мы хотим использовать и в нашей школе — «Городе Солнца», но не по всем предметам. Все-таки мы живем в современном мире и не должны возрождать все на 100%, а стремимся создавать что-то свое, новое. Мы хотим использовать разные методики, их сегодня очень много. Но главная наша задача — раскрыть весь потенциал ребенка, дать возможность внедрить этот потенциал во взрослую осознанную жизнь, научить взаимоотношению с самим собой и с этим миром. Без участия родителей и педагогов, которые во главу ставят любовь к ребенку, а не цифры и буквы, мы не справимся. Поэтому будет создана еще «Школа Осознанных Родителей» и «Школа Педагогов». А поможет нам в этом гуманная педагогика Шалвы Александровича Амонашвили.
«В сельской школе нет бомонда, нет соревновательности, кто на какой машине приехал и у кого какой „айфон“…»
Поскольку мы не успели открыть нашу школу к сентябрю, то, прежде чем перевести своих младших девочек на индивидуальный план, я пошла в государственную гимназию — посмотреть, что же там сейчас происходит. А там по 33 человека в классе. И мы однозначно поняли, что в обычную школу своих девочек не отдадим. В частную — тоже. Потому что там, помимо того, что цена 600—700 евро, действует та же угнетающая система оценивания. Мы ходили в частный детский сад. Частные сады и школы дают результаты: сколько поступило, куда. А кто скажет, что, поступив в престижный вуз, дети станут счастливыми? Сейчас я понимаю, что результаты на всех республиканских олимпиадах или золотая медаль не сделают девочку счастливой. Все мои знакомые медалистки — это просто 2% счастливых женщин. Никто нас не учит в школе, как прийти в эту жизнь и быть гармоничным и счастливым… Я сама отдала свою старшую дочь учиться в Англию в медицинский колледж. Сейчас она учится в медицинском университете в Варшаве. Я хотела сделать из нее великого врача. А сейчас поняла, что если она станет великим врачом, она от этого не станет счастливой женщиной…
Одним словом, так как мы не успели построить свое здание, то пошли в сельскую школу неподалеку. В Новом Поле нас встретила очаровательная замдиректора. Представляете, там такие хорошенькие классы по 4—7 детей! Такие прекрасные учителя! Мы пришли, а они в нерабочее время сидят и пишут диссертации, исследовательские работы. Мы говорим «деревня, колхоз», а это все неправда! Я увидела светлые, скромные глаза учителей. Мы с мужем прошлись по классам и поняли, что там осталась душа. Там нет бомонда, нет соревновательности, кто на какой машине приехал и у кого какой «айфон»… И мне вдруг захотелось сотрудничать с этой школой! Я не хочу создавать пропасть между государственной системой образования и «Городом Солнца».
В итоге мои девочки начнут учиться на индивидуальном плане и при этом будут прикреплены к сельской школе. К нам будет приезжать учительница из минской гимназии, преподавательница по музыке, по английскому языку, арт-педагог. На наших двух детках мы попробуем те предметы (например, «Семьеведение») и методики, которые хотим в будущем ввести в собственной школе. Это не значит, что девочки будут ограничены стенами класса. Множество занятий будем проводить на природе, в музеях, театрах, поездках. Обязательно будем собираться с родителями, организовывать литературные и музыкальные вечера, устроим город мастеров… Я верю, что можно начать с одного маленького класса из двух человек, а потом прийти к такому глобальному проекту, как целая школа. Не бывает скачка из пустоты к сияющей цели, невозможно из «жигулей» пересесть в «мерседес». Мы начинаем с двух человечков, со своих девочек, и пройдем с ними все этапы. У меня есть теория, но я не положила ее на знания. На своих детях я посмотрю, как это работает, и только после этого буду делиться с другими, привлекать в нашу школу.
Ноутбуки в каталоге Onliner.by
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by
