«Запретили пить? Нет уж, мы сами разберемся!» Разговор об алкоголе, «днях трезвости» и плохих собутыльниках

Алкоголь — это зло или способ немножечко расслабиться? И может ли творческий человек существовать без «допинга» во время затяжного кризиса? У белорусов со спиртным взаимоотношения сложные, и наладить их периодически пытаются всякого рода запретами и ограничениями. Выход ли это? Разговариваем с лидером Neuro Dubel Александром Кулинковичем о плохих собутыльниках, хорошей социальной рекламе и настоящих рок-н-ролльщиках.

Кто это?

Александр Кулинкович — человек невероятного упорства и один из старейшин белорусского рока. Лидер Neuro Dubel по роду деятельности перебывал на огромном количестве всевозможных пьянок и может составить исчерпывающий портрет человека, имеющего непростые отношения с алкоголем.

— Зачем люди пьют?

— Я не нарколог и, наверное, буду идеализировать алкоголь. На мой взгляд, люди пьют как дышат — для того, чтобы поддерживать свою жизнь. Алкоголь для большинства людей — это вещь, которая поддерживает организм. Не настолько, как вода или воздух, но элемент необходимый. Без него можно жить, как акула живет без прилипал, но он всегда при человеке, как прилипала при акуле. Можно обойтись и без алкоголя, но человек не то чтобы будет недостаточен — он будет совсем другой. Аппендикс наоборот.

— Может, просто без алкоголя кому-то скучно?

— Я об этом не раз задумывался, но люди ведь часто пьют оттого, что жизнь очень веселая. Они для меня делятся на два типа. Первый — это человек, с которым жизнь не кажется такой грустной. А второй — человек, жизнь с которым не кажется такой смешной. Вот такой баланс. Мое глубочайшее убеждение: человек, который настроен позитивно, только увеличит позитив, если выпьет. А если он агрессивен, то негатив тоже только возрастет.

Я не очень верю в возможность остановиться у людей, которые что-то «заливают»: печаль или веселье. Вот представьте: человек, которому весело, выпил рюмочку коньячку — и все. Или же парень, которому грустно, опрокинул сто грамм — и успокоился. Таких почти не бывает.

Я их видел и страшно им завидую: выпил рюмку и пошел по своим загадочным делам. Обычно случается бухло, и человек начинает пить до поросячьего визга. По роду своей профессии пьянок я повидал огромнейшее количество.

— А что такое большая доза алкоголя?

— Это, безусловно, не измеряется в миллилитрах. Это доза, выдавливающая раба, которого мы все в себе давим. Но у раба есть такая особенность: он не выдавливается, а откладывается. Как у людей после операции: делают мочеотвод, и вроде как мочи в пузыре нет, но все равно она рядышком. Раб точно так же: прилип возле тебя и находится там незаметно. По большому счету большая доза алкоголя — это когда раб из тебя начинает переть. Что-то такое, что ты в себе всегда давил. Например, давил человек в себе агрессию, и в течение двадцати лет это у него получалось — все считали его добрым и веселым. Но та самая агрессия висела у него в набрюшном мешочке. Он выпил — мешочек резко порвался, но не вниз потек, а начал опоясывать тебя всего, как в фильмах ужасов.

— Стоит воспринимать алкоголь как способ решить свои проблемы?

— Безусловно, нет. Все только усугубляется. Свои проблемы иногда можно решить в компании друзей, а в ней в принципе очень часто необходим алкоголь. Это только кажется, что ты решаешь что-то с помощью спиртного. На самом деле это происходит благодаря друзьям — твоим людям, которые тебя уважают.

— Вот мир делится на правильных собутыльников и неправильных — людей, с которыми можно выпить, и тех, с кем лучше за стол не садиться. Можете объяснить, по какому принципу это происходит?

— По опыту точно могу сказать, что никогда не стоит пить с незнакомым тебе человеком. Но с небольшой оговоркой: никогда не стоит пить с незнакомым тебе человеком на природе, на выезде — там, где люди полностью расслабляются. У тебя или у него в квартире, в кафе, на скамейке, в подворотне — это ваша общая территория. А вот рыбалка или охота, например, — это тот случай, когда люди немножечко дуреют даже без водки. И с незнакомыми людьми в таких местах выпивать чревато: как правило, это заканчивается очень плохо. Незнакомцы, бывает, затрагивают какие-то струнки, которые могут задеть. И для людей одуревших это может вылиться в невероятную агрессию или несусветную дурку. Мол, ты такой же дурень, как и я? Здорово! Пошли трактор утопим. Вроде бы никто, кроме трактора, не пострадал, но это тоже ненормально. Но ведь заканчивается и поножовщиной — посмотрите криминальные хроники.

— В каких-то моментах алкоголь выступает чуть ли не способом единения целой нации — взять хотя бы ирландцев и тематические пабы по всему миру. Но бывает и по-другому: вспомним выражение «пьет как русский». Где вот эта грань?

— Это сложный вопрос. Я не уверен, что ирландцев объединяет алкоголь. Наверное, просто это такая особенность нации. Вот немцы любят свиные колбаски, но ведь нельзя сказать, что свиные колбаски объединяют немцев. И виски не объединяет ирландцев — просто ирландцы любят виски.

Ирландцы себя так зарекомендовали — неагрессивно. А русских воспринимают как агрессивных людей, потому что так они себя поставили. Если бы у русских в традиции было жевать те же свиные колбаски, то все бы говорили: жрет как русский. Как нация себя поставит, так о ней и будут говорить.

— Можно какими-либо запретами воспитать человека и заставить его перестать много пить? Например, запретить продавать алкоголь после 22:00.

— Думаю, все зависит от того, кому и что запретить. Подобными мерами можно перевоспитать сильно пьющего гражданина Германии или Швеции. Но гражданина бывшего СССР — не получится. Он не поддается такому перевоспитанию, потому что в советские времена в нас вбили жутчайшее сопротивление всяким внешним факторам: жара, холод, запреты, расстрелы, тюрьмы, голод — все что угодно. Мы привыкли закрываться от всего этого панцирем. Запретили пить? Нет уж, мы сами разберемся. Это советская закалка, которую мы часто передаем нашим детям.

Меня, например, страшно бесили «дни трезвости». Самые пьяные дни в году! Все нажираются просто вусмерть. Часть — потому что нельзя. Ага, нельзя? Ха-ха! Щас мы вам покажем! А часть… Вы делали когда-нибудь запасы? Быстро они у вас уходили? Как правило, все эти запасы выпиваются моментом. Они у нас делаются в случае ожидания голода, а «дни трезвости» объявляются заранее и как раз с голодом и ассоциируются. Даже если ты не пьешь, то все равно подумаешь: вдруг захочется, а нельзя? Запас стоит, и тебе вроде как не хочется пить, но надо ведь как-то употребить. В итоге все в хлам.

— Еще была инициатива, когда в некоторых районах страны запрещали продажу плодово-ягодных вин.

— Это не сработает по тем же причинам: все равно люди найдут выход. Запретят «чернила»? Буду гнать самогон, пить боярышник.

— Речь о том, чтобы сделать алкоголь менее доступным. Вот как Шнуров предлагал: продавать его только людям с высшим образованием.

— Безусловно, все это было в шутку. Шнуров — умнейший человек, и он прекрасно понимает, что люди все равно будут пить.

Можно ограничить продажу после 22:00, но самогонный аппарат не запретишь. Нет, конечно, можно, но в каждую дверь не постучишь, и указом такие вещи не решаются. Можно указать закрыть магазин пораньше, но запретить законы физики и химии не получится.

Был период, когда у нас снизился уровень потребления «чернила». Мне позвонили журналисты и спросили, как я отношусь к тому, что в Беларуси повысился уровень потребления 40-градусных напитков. Положительно, говорю. Они очень удивились, сказали, что я первый, кто так ответил. Но здесь какая логика: люди стали больше пить водку. Водка — дорогой продукт, и, чтобы на него были деньги, нужно где-то работать. Чтобы выпить «чернила», работать необязательно: можно «настрелять» у магазина. На водку побираться сложно: много не насобираешь. Пускай лучше пьют водку, это не самое поганое: от нее не так дуреют.

— Некоторые виды алкоголя становятся модными. Вот пить пиво и пить крафтовое пиво — это разные вещи?

— Думаю, да. Крафт — это больше дань моде, чем натуральное желание выпить пива. Это как «айфон»: большей части их владельцев неважно, что это телефон, им нужен именно бренд. Мы же не говорим о мобильном телефоне, смартфоне, а именно об «айфоне». Крафтовое пиво — это тоже в каком-то роде понты. Такие вещи периодически возникают: есть пиво, а есть крафтовое пиво, есть парикмахерская, а есть барбершоп.

— По-вашему, алкоголь сильно романтизирован?

— Сильно. Алкоголь — это не здорово и не клево. Одно дело — проблема реально спившегося чувака возле магазина. На него все смотрят снисходительно: алкаш — что с него взять? Но ведь много и спившихся, которые не лежат возле магазина. Их даже значительно больше. И зачастую эти люди не пьют дешевый алкоголь. Они могут спиваться добротным коньяком с не меньшим успехом. И образ этих людей, которые спились хорошим спиртным, однозначно чересчур романтизирован. За ними тянутся все остальные.

На мой взгляд, социальная реклама не поспевает за хорошими, качественными роликами, пропагандирующими образ жизни пьющего. Спиртное рекламировать нельзя, но мы все равно видим в рекламе человека и понимаем, что он жахнул и ему хорошо. А социальная реклама показывает только страшилки, которые не работают.

— А что работает?

— Я привык смотреть на жизнь с юмором, обычно даже с черным. Доходчивая реклама должна быть именно с креативным юморком. В соцсетях, например, очень сильно высмеивали рекламу МЧС про божьих коровок, которые не курят в кроватке. Кричали, что это ерунда, наш белорусский «креатив». Но она шикарна! Ее все заметили, над ней все посмеялись. Но у нас же вся реклама обычно другая. «Не курите в постели!» — и фотографии сожженных домов, обугленных трупов в позе боксера. Это ни на кого не действует и вызывает только желание переключить канал. Такая реклама не поспевает за юморными роликами, в которых показывают успешного пьющего человека.

— В то же время Веничка Ерофеев, Чарльз Буковски, Том Уэйтс, Пит Догерти… Случились бы они без алкоголя?

— Мне кажется, что случились бы. Хотя, как творческий человек, знаю, что есть такая штука: настолько легко пишется под «допингом»! У меня своя система. Пришла в голову какая-то мысль — вот, например, строчка «Мухе надоело летать» — и ты записываешь ее в специальный файлик с идеями. Они часто остаются без дела. А потом ты сидишь-сидишь, выпиваешь бокальчик виски — и оба-на! Еще бокальчик — и дальше пошло! В большинстве случаев, если бы не бокальчик, песня пошла бы в другое русло или не случилась бы вообще. И я в этом плане не одинок: уверяю, что у многих так.

— Это же тот самый азарт, когда не замечаешь, что пора бы уже и остановиться.

— Да.

— Тяжело контролировать себя в такой ситуации?

— Тяжело. Если переборщить с этими бокальчиками, то песня до конца не допишется: ты просто потеряешь интерес. У пьяного же настроение скачет, и нужно уловить момент, когда ты на подъеме. У многих людей строчка перерастает в книгу, а рюмочка — в бутылку. Бутылка — в ведро, а ведро — в цистерну. Много таких, кто не одну песню написал, а всю свою жизнь так работает. Уже ни дышать, ни ходить не могут без этой самой рюмочки. Вот это страшно. Это меня всегда очень пугало.

— В образе рокера «допинг» вообще играет совершенно четкую роль. По крайней мере, играл. Сейчас читаешь райдеры модных молодежных групп: органическая еда, никакого алкоголя. Это по-прежнему рок-н-ролл?

— Не называть их рок-н-ролльщиками только потому, что в райдере прописан йогурт вместо водки? Нет. Рок-н-ролл — это, безусловно, хулиганство, но я не хотел бы, чтобы он ассоциировался исключительно с алкоголем. Да, они идут рядышком. Но в рок-н-ролле еще слишком много всего. Нельзя же сказать о человеке, что он — машина по производству г…на. Мы же не только в туалет ходим. Алкоголь — это просто придаток, который, к сожалению, очень сильно виден.

Тонометры в каталоге Onliner.by

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by