«Даст бог, не последняя». Пока горожане суетятся, сельчанам некогда считать нули на купюрах
Эта денежная реформа далеко не первая на памяти белорусов, но самая какая-то темпераментная. Есть элемент спорта — кто первый добудет артефакт! Опять же — тревожно. Не рухнет ли мир, если отнять у него четыре нуля? Иные горожане так накрутили себя, сидя в соцсетях, что готовы были бежать за гречей и спичками. Надо же как-то продержаться эти полтора часа ночного безвременья, когда не работает интернет-банкинг, силы зла копошатся во мраке, а деревья царапают темные стекла, как звери. Совсем другое дело в паре километров от города. Там солнце и полевые работы. Деноминация? А какая деноминация?
Продавец Таня в магазинчике агрогородка Урицкое задумчиво смотрит на новые 5 рублей:
— Вы у меня первый...
Совместными усилиями, с помощью покупателей, пытаемся угадать, сколько это. Наверное, 5 миллионов? Да нет, не факт... 500 рублей? Вычитая и безжалостно деля на ноль, приходим все же к выводу, что это примерно 50 тысяч старыми.
— Только я же все равно вам сдачу не дам, у нас же нету таких денег! — вдруг объявляет Таня, но тут же поправляется. — Ой, можно же старыми. Ничего, натренируемся! Если и расплатится кто новыми, то не забоюсь. Но когда еще до нас это дойдет...
Впрочем, Татьяна не одинока. Перед этим, ранним утром, в крупном супермаркете Гомеля кассир минут пять «оформляла» шоколадку, притом что расплачивались мы старыми деньгами.
— Ты пока на всякий случай пересчитывай на калькуляторе, — наставляла старшая, тоже заметно волнуясь в первые минуты деноминированной реальности.
На заправке просовываем в окошко новые деньги вперемешку со старыми, планируя взорвать мозг симпатичному кассиру.
— Ой, какая прелесть! — у этой девушки я тоже первый. Впрочем, она о деньгах.
Мозг сломать не удалось, но купюру все же решаем проверить — не липу ли нам подсунул банкомат?! Оказалось, настоящая!
До Урицкого все это дойдет, возможно, уже на днях, когда начнут выдавать пенсию. Старики к происходящему относятся спокойно, чуть ли не безразлично. Опять реформа? Ну, даст бог, не последняя.
— Мне сын так объяснил: 2 рубля — это килограмм колбасы, — научила и нас, как не запутаться, Людмила Васильевна, которую мы подвозили до остановки. — Вот 6-го у меня пенсия, так, может, новыми выдадут. Да мне-то без разницы — богаче или беднее мы от этого не станем.
Александр Федорович признается, что недавно из ЛТП, полон революционных настроений и собственных взглядов на то, как поднимать страну.
— Сколько это? 5 тысяч? Не угадал? Они точно действительны?.. Ерунда это, не тем занимаются! Надо стабилизировать экономику.
Как стабилизировать, пока не рассказал, но по крайней мере уже открыл глаза властям.
— Сколько нулей убрали? — пытаем сельчан.
— Один, — отмахиваются люди, которым не до этого всего баловства. В поле надо и на огород, а мы тут с цифрами... — Ну, ладно, шесть.
И только школьница Нисо после пробежки легко все нам посчитала: 5 рублей новыми — это 50 тысяч старыми, что тут думать. Для девушки это первая деноминация, в отличие от других наших собеседников.
— Конечно, надо будет привыкнуть. Думаю, поначалу будет тяжеловато, если в магазине ты даешь деньги новые, сдачу получаешь старыми или наоборот...
— Я уж и не сосчитаю, сколько денежных реформ пережил... 1947-й, 1961-й, потом «зайчики»... — бывший учитель истории Геннадий Александрович принимается припоминать, но скоро бросает.
— А нехай меняют, у меня все равно денег нема, — финансовые вопросы оставляют равнодушной 88-летнюю Ульяну Бенидиктовну. — На жизнь это не повлияет, новыми деньгами принесут пенсию или старыми. А все эти реформы запоминать — никакой головы не хватит.
— Если и запутаюсь с этими нулями — сыны распутают, — не видит причин для ажиотажа жительница Урицкого Анна.
— А вообще, мне нравится, что будут копейки, как когда-то. Помню, я за 30 копеек в столовую ходила. Булка хлеба — 6 копеек! Хорошо, что к чему-то подобному возвращаемся. Выходит, у меня теперь пенсия будет 350 рублей. Красота! А реформ этих сколько уже было, о-ох. У брата в 90-е большой вклад сгорел — раньше машину можно было купить, а потом и на килограмм колбасы не хватило бы.
Городские страсти не докатываются до Урицкого — тут другие, более интересные заботы. Коза, пасущаяся у дороги, нарочито скептически разглядывает нашу купюру. Потом резко хватает зубами и бросается наутек, судорожно жуя. Через три секунды все признаки деноминации в Урицком уничтожены. Жизнь возвращается в прежнее спокойное русло.
Читайте также:
