«Вам, минским, это диким кажется, а у нас позитив». Репортаж из ночного клуба в глубинке, где и самбука вкуснее, и танцы душевнее

Город опустился в дрему: в центре спрячет в сумрак затертый туристами досветла нос медный волк, на окраине убаюкивающе прошуршит колесами по мокрому асфальту редкая машина, а стареющий отец семейства ворчливо перевернется на бок в кровати, пока его сын копается в прихожей, меняя «спортивки» на брюки. Пацану не надо остервенело листать Instagram в поисках подходящей вечеринки, он не будет перебирать в памяти все заведения, где накурено и публика так себе. В глубинке все проще: у пацана нет выбора, зато есть место притяжения — единственный в этом сумрачном городе ночной клуб, где можно веселиться до первых петухов. Веселиться, пока тебе весело и пока ты еще стоишь на ногах.

Вымытый весенним ливнем Волковыск укрывается в сумерках. Редкие прохожие лениво вышагивают по мокрым улицам домашними котами после сытного ужина. Дома с молодой женой озорной гуляка Саня, еще не встретился с друзьями тусовщик Женька, мастер провокации Андрюха не дежурит у двери клуба — Волковыск с чувством собственного достоинства, без спешки наряжается для субботней ночи. По всем канонам и без лишнего пафоса.

Пройдет еще пару часов, и местный общепит категорически откажется принимать случайных посетителей ввиду тотального аншлага, а после полуночи полсотни машин такси увезут волковысских пацанов и девчонок туда, где повеселее, — в клуб. Он здесь один — чуть поодаль от плотненько сбитого центра. Не «Ракета», не «Сити» и не «Стар» — волковысская дискотека носит труднопроизносимое и загадочное название «Саммас» с вполне славянским происхождением: словесная конструкция образовалась посредством аббревиации инициалов владельцев. В итоге публика получила аутентичный пароль для местных тусовщиков, а гродненские инвесторы — минуту славы локального значения.

Когда-то в «щербатой» просторной кирпичной хатине с аппетитом заедал щи столовскими шницелями рабочий машиностроительного завода. Сейчас предприятие переживает не лучшие времена, а здание решили сдать в аренду. Лет восемь назад его облюбовали под бизнес гродненские предприниматели. Подлатали осиротевшую без бдительного присмотра тетушек в фартушках будынину, поставили барную стойку, повесили диско-шар и устроили ночной клуб. Тогда у него был конкурент в центре — ОРСовское заведение «Сябры», вопреки своему названию славившееся разудалой публикой, обилием разговоров «по понятиям» и телесных повреждений разной степени тяжести. Но потом то ли местной администрации захотелось забыть девяностые, то ли пацаны «с центра» охладели к ершистой романтике кулачных боев и обзавелись семьями. В общем, «Сябры» закрылись, и «Саммас» остался в гордом одиночестве. С одной стороны, избавился от конкурента, с другой — принял все тумаки от заинтересованных лиц на себя.

— Часто слышу прямым текстом: «Если вы закроетесь, нам скажут спасибо», — достает из сейфа алкотестер местный управляющий Виктор — мужчина предельного спокойствия и уверенности в себе. — Пока работаем. Хотя договор на аренду на следующий год до сих пор не подписан: в любую минуту клуб может закрыться.

Не так давно завод решил улучшить материальное положение и выставил бывшую столовую на аукцион. Говорят, стоимость была колоссально завышена и покупателей не нашлось. С аукциона здание сняли, а «Саммас» продлил себе жизнь. Хоть и настрадался за последнее время порядочно.

— Пришла санстанция, сказали, что грязно. Мы убрали. Следом закомандовали ремонт. Сделали ремонт. Но кухню все равно закрыли, — рассказывает Виктор. — Теперь работает один бар. Второй тоже закрыли. Почему? Потому что рядом с кухней.

В пустом помещении клуба заводится «тыц-тыц-тыц», по танцполу, выложенному старенькой плиткой, вальяжно прохаживаются помощники администратора — представители штатной единицы, заменяющей охранников. Последних в «Саммасе» официально нет вообще. Так получилось, потому что один из сотрудников проработал две недели без проверки знаний в Департаменте охраны, клуб лишили лицензии на охрану. Пришлось всех увольнять и переписывать штатное расписание, потому как без крепких пацанов и их железной и незамысловатой логики лихой танцор может знатно накуролесить.

— Правила у нас простые, но строгие: никаких несовершеннолетних, никаких «треников», никаких драк, — говорят ребята в серьезных позах и с серьезными намерениями и предупреждают, что «светиться» на фото не хотят. Кое-где лукавят, потому что в каждом правиле есть свои исключения. Каким-то удивительным образом попавший на волковысскую дискотеку столичный крендель в «спортивках» может и промять видавший виды танцпол, если сильно попросит. Но просят и свои.

— Придет, станет у входа в домашних тапочках и просится: пусти! — смеется Виктор. — Куда ты такой, говорю. А он мне: «Так я ж мусор выносить пошел! Ведро у контейнера схоронил, на обратном пути заберу!» Ну что с ним делать? Но вы это… Рановато приехали. Сейчас все в кафе да на заправке, а сюда ближе к часу подтянутся.

* * *

Заправка — это место притяжения местной молодежи. Говорят, ну а куда еще идти, если кафе да кабаки после полуночи не работают, а душа настоятельно и иногда против воли и здравого смысла просит продолжения банкета. Вариантов для препати немного: «стометровка» возле центральной площади и заправка — тусовочная зона, где в невероятно эклектичной обстановке проводят время шустряки, явно намеревающиеся чуть позже зажечь ночь, юные и скромные школяры и пацаны на крутых тачках — представители местного автоклуба.

— Сейчас я машину пригоню — обязательно сфотографируйте, — упрашивает нас парень и спустя десять минут под рев моторов возвращается на своей белой любимице.

Бон Скотт под визгливый аккомпанемент собственной глотки несется в ад по хайвэю, а Саня, увидавший газующую тачку, отвлекается от откупорки бутылки вина посредством методичного похлопывания по ней стареющим под гнетом ступни кроссовкой и, как залихватский шоумен со столичного телевидения, декламирует:

— Дамы и господа! Лучшие машины Волковыска только для вас прямо сейчас!

Дамы и господа улюлюкают и аплодируют, Саня раскланивается и снова снимает кроссовку, чтобы взять бутылку белого измором.

— Что нам делать в «Саммасе»? — говорит Вася из автоклуба. — Так-то мы не пьем, смотреть там не на кого. Вот здесь соберемся, про тачки поговорим, планы обсудим — и в полночь по домам. Ну посмотрите: здесь весело, а молодежи в Волковыске деваться особо некуда. Обещали спорткомплекс, а поставили очередной торговый объект.

Волковыск — город не такой простой, как может показаться с первого взгляда. Цена на «трешку» здесь, говорят, прыгает до 50 тыс. в условных единицах, аренда двухкомнатных апартаментов с мебелью обойдется в $150 плюс «коммуналка», а таксисты, коих на 45-тысячный населенный пункт здесь аж полсотни, дерут по 35 тыс. за посадку. Народ не скупится и платит.

— Да вы сами посмотрите: кафе позакрываются в полночь. Народ в такси — и на «Саммас» отдыхать, — говорит Вася.

* * *

Как ни крути, для людей, не злоупотребляющих ЗОЖем, ночной клуб — единственное место притяжения в городе, отдыхающем после сложной рабочей недели, бытовых конфликтов и других мелких неурядиц. Говорят, надо же где-то выпустить пар.

В 23:00 в пустом помещении, легонько массируя щеку рукой, скучает кассир. Рядом помощник администратора в легкой и доступной форме объясняет Сане, вихрем домчавшему в «Саммас», что он не прав. Саня не артачится, опускает глаза котика из «Шрека» на спортивные штаны и уходит в ночь.

На танцполе четыре человека используют все запасы грации и умений напротив стены, увешанной массивными зеркалами — главной достопримечательностью клуба. В полумраке разглядеть лица не представляется возможным, но и так понятно, что изображают они невероятную радость и безудержное веселье. На деле оказывается, что раскачивают этот мир и безнадежно пустой танцпол учителя из местной школы.

— Мне со-рок два! — пытается перекричать слишком старательного диджея Серегу Лилия. — У нас сегодня просто такое событие, после которого захотелось продолжения! Выложиться по полной, понимаете? Что за событие? Смотр художественной самодеятельности организаций управления образования. Мы с коллегами отрываемся!

«Саммас» принимает первых посетителей. Они сразу оккупируют «выживший» бар и требуют шампанского. Веселье начинается.

За барной стойкой Юля — девушка удивительная в своем постоянстве и умении угодить публике: она работает здесь с открытия и, кажется, не собирается останавливаться.

— Я очень привыкаю к людям и местам, — объясняет ситуацию бармен. — Дважды увольнялась, уходила, но все равно возвращалась: здесь же все родное. Я в клубе нахожусь больше, чем дома.

Юля приносит домой два миллиона получки. Говорит, что не жалуется, хотя и подрабатывает при редкой возможности. А распыляться не хочет. Мол, нужно делать свое дело хорошо и самоотверженно. Местные это ценят, приезжие тоже. Из Гродно катаются отведать волковысской самбуки из «Саммаса».

— Мы ее вроде по простому рецепту делаем, а людям нравится, — смеется Юля. — Напиваются? Напиваются! Может, где-то до клуба употребляют, может, еще что. Но во всем винят коктейли. И потом давай знакомиться! Но работа есть работа — никакого флирта.

Девушка поджигает напиток, воздух заполняется анисом. Ребята увлечено наблюдают за процессом, и глаза их то ли горят от ожидания, то ли отражают намерения и пламя в бокале.

* * *

Виктор по-хозяйски прохаживается по клубу и предлагает чай за счет заведения. Попутно жалуется на посещаемость.

— Я уж не знаю, сколько сегодня здесь будет танцоров, но вот вчера пришло человек тридцать — катастрофа! Цены мы не поднимали уже несколько лет: по четвергам девушки бесплатно, парни — 30 тыс., по пятницам вход для всех 50 тыс., по субботам — 70 тыс. Поставим меньше — не отобьем аренду. Пробовали к нам напроситься приезжие артисты, но заломили такой гонорар, что мы сразу отказались. Местные как-то организовали рэп-концерт, что-то здесь читали, но пришло человек двадцать — тоже не фонтан.

За какой-то час прежде пустынная стоянка у клуба заполняется машинами. Пацаны настороженно изучают диковинку под названием MSQRD и разочарованно пожимают плечами.

— Че ты из меня монгола какого-то сделал? — с мальчишеской обидой спрашивают они, реагируя на модное «селфи».

К клубу прикатывает Саня. В брюках и туфлях. Нарядный и готовый зажигать. Рядом сычом стоит Андрюха, как выясняется, искушенный тусовщик. Но его не пускают. И вряд ли пустят.

— Я многое видел: на «Боровой» ван Бюрена смотрел, в Гродно выезжаю, а здесь для меня вход закрыт, — говорит парень и по-заговорщически отходит подальше от крыльца. — Я тебе сейчас все расскажу. Всю правду. Ты только записывай. Дело было так. Я пришел в «Саммас» отдохнуть. Ну, выпил. Решил заказать песню. И станцевать стриптиз — показать свое тело. Я считаю, что достоин этого. Втроем меня скрутили, вывели… Уже девять месяцев не пускают. Ну, было, что стенку им поломал, шторы оборвал. Но деньги же всегда приносил! А теперь пацаны из клуба пиво выносят… А вход-то! Семьсят тыщ! Тридцатник максимум дам!

Пацаны смеются, пацанам на улице весело. А в клубе начинаются жаркие танцы.

Местный диджей Серега говорит, что публика здесь непредсказуемая: сегодня трэп, а завтра только попса. Но свое дело Серега знает, поэтому песня про «лабутены» в разных интерпретациях звучит за ночь как минимум дважды.

Ну и, конечно, не обходится без особо душещипательных медляков-топталочек.

Девочки, не щадя себя и своих ног, цокают по танцполу на платформах различной степени безумства, пацаны лихо размахивают руками в такт или почти в такт ритмичному постукиванию из колонок. Много и долго смотрят в зеркала и ведут с ними немой диалог на языке тела.

* * *

Женька — бывший спортсмен и тертый калач. Говорит, Минск — это уровень, это почти Европа, а здесь все по-другому. Но хорошо, по-свойски. Спортивная карьера у парня, кажется, не удалась из-за травмы, но его братья по-прежнему на международном уровне занимаются мотокроссом, а Женька катается с ними на соревнования.

— У нас, если компания большая, своя, то можно оторваться позитивно, — качает головой парень, потихоньку нарушая спортивный режим. — Здесь все друг друга знают, никаких понтов. А если кто и запонтуется, то ему быстро объяснят, что так делать не нужно.

Объясняют здесь сурово, но уже за пределами заведения. С местной охраной лучше не шутить: все ребята слишком серьезные. Говорят, что милицию в клуб вызывают только в случае крайней необходимости, а это бывает нечасто.

— Кто-то чужую девчонку пытается увести, кто-то на серьезных щах — разное бывает, — говорит Женя. — Но с «Сябрами» это все равно не сравнится. Там пацаны с центрального района, они в девяностых застряли, поэтому чужих выносили на раз-два. В «Саммасе» все позитивней, да и мест других нет. Ты вот в Минске сначала идешь в клуб, а потом еще какое-то продолжение. А у нас клуб — это конечная точка, больше ничего нет.

К часу ночи «Саммас» действительно превращается в место притяжения. Танцпол гудит под ритмичное уханье басов, барная стойка пылает самбукой. Повеселевшие ребята бросили обсуждать серьезные планы, оставив их на трезвую голову, манерные и не очень девочки с невероятным энтузиазмом кружатся в диковинных танцах.

— Музыку бы поновее! — перекрикивают колонки Катя и Ира. — How Deep Is Your Love хотя бы!

Но Серега знает толк в музыке и утрамбовывает танцпол плотным басом.

На дискотеку подтягиваются ребята из окрестных деревень. Даже из Плебановцев, где есть своя. Но пацанам хочется разнообразия.

Бац — и колонки перестают вибрировать. Все оглядываются по сторонам в поисках причины тишины. Причина выходит на высокую сцену — это местный энтузиаст-ведущий, который за «спасибо» по ночам кричит в микрофон речевки вроде «опа-опа» и «почему так вяло? картошку сажали?», а еще проводит конкурсы. На сцену поднимаются две барышни, готовые к всякого рода испытаниям, но, кажется, не совсем ожидавшие от ведущего разминку для ума.

— Самая низкая точка планеты! — терзают экзотическими вопросами девичье естество.

—Тибетская долина! — уверенно бьет в молоко конкурсантка.

— Самая большая планета!

— Сатурн! — паясничает из зала «Сатурн».

— Самое большое озеро!

— Балтийское! — кричит истерзанная ведущим-энтузиастом девушка.

По итогам «баттла» девчата получают пиво и орешки и довольные собой уходят восвояси.

Дискотека продолжается, и Серега неистово рвет танцпол, на котором резвится озорной гуляка Саня, тусовщик Женька и по которому так соскучился мастер провокаций Андрюха. Все гуляют, все свои.

— Знаешь… В Минске уровень клубов зашкаливает. Приходишь и понимаешь, что нам расти и расти, — хлопает по плечу Женька, оглядывается на своих пацанов-чудаков и смеется. — Но здесь душевно. Для вас, минских, это дико, а у нас своя атмосфера.

Читайте также:

• «Не думал, что все будет так серьезно». Анатолий Капский рассказывает историю заводской команды, которая вышла в Лигу чемпионов
• Антигламур Заболотья. Как школьники на свои деньги сделали качалку в подвале сельсовета и вырастили там чемпиона Европы

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by