Рубль, алтын, евраз — пока в однозначном восторге от возможности введения единой валюты только нумизматы

 
09 апреля 2015 в 16:57
Источник: Алексей Жемчужников
Источник: Алексей Жемчужников

Тема валютной интеграции Беларуси, России и Казахстана в последнее время снова вышла в топ. При этом теоретики считают общую денежную единицу чистой фантазией, практики не отрицают ее появления, а нумизматы были бы не против приобрести новые монеты. Несогласованность характерна и для позиций трех стран. Россия аккуратно подгоняет, Казахстан выжидает, Беларусь сомневается. О реальной выгоде для людей (либо ее отсутствии) пока никто не говорит. Хотя для белорусов существует сценарий, по которому союз принесет им хорошие барыши. Но расплачиваться, возможно, придется очень жесткой бюджетной политикой.

Не будем торопиться

Вообще, идея валютного объединения не новая. В 2003—2004 годах уже обсуждали введение российского рубля в Беларуси. Планировалось, что в 2005-м это произойдет. Тогда свою точку зрения сформулировал и Международный валютный фонд.

— Мы изучили этот вопрос и пришли к выводу, что с чисто экономической точки зрения невозможно сказать, получит ли выгоду Беларусь от валютного союза, — заявил на выступлении в Белорусском государственном экономическом университете в 2003 году директор Второго европейского департамента МВФ Джон Одлинг-Сми. Также он говорил о некоторых обязательных условиях успешности такого союза: схожесть экономик (чего и по сей день нет), сильные структурные реформы в Беларуси, независимость будущего Центрального банка.

Примерно тогда же появилась идея общей валюты трех стран. Инициатором, кстати, стал не российский президент, а глава Казахстана Нурсултан Назарбаев. Он же предложил назвать денежную единицу алтыном. Идею все поддержали, но до практической реализации дело не дошло. А при подписании договора о создании ЕАЭС в мае 2014 года вопрос с валютой отложили до 2025 года.

И тут раз — на недавнем заседании глав государств ЕАЭС президент России Владимир Путин дал поручение Центробанку и правительству страны отработать все аспекты возможного создания валютного союза до 1 сентября 2015-го.

Спустя некоторое время первый вице-премьер РФ Игорь Шувалов призвал не торопиться и «посмотреть на опыт других валютных союзов, в первую очередь ЕС, в том числе и на негативные стороны». А президент Беларуси Александр Лукашенко в интервью медиахолдингу Bloomberg заявил, что введение единой валюты в Евразийском экономическом союзе является вопросом не сегодняшнего дня, что речь шла об экспертной работе по этой теме.

Так или иначе, идея снова заброшена в массы.

Валютный союз длился чуть больше месяца

Примечательно, что за последние 200 лет в мире существовало около двух десятков валютных союзов. Многие функционируют и сейчас. Что же так тянет разные страны и народы к подобным объединениям? Есть ли успешные примеры?

На первый вопрос можно найти адекватный ответ: принято считать, что это последствие развития мировой экономики, глобализации. Но с успешными примерами просто беда: даже близкий нам Евросоюз с его зоной евро специалисты не склонны считать удачным. А вот довольно курьезных случаев в истории немало.

Попытка договориться о единой валюте была предпринята Францией, Бельгией, Голландией и Швейцарией в 1865 году. Позже к ним присоединился ряд других стран. Союз предполагал, что все монеты будут содержать только серебро и золото в соотношении 15,5 к 1 по массе, свободно приниматься к оплате и обмениваться в каждой из стран объединения. Но союзники просчитались: бумажные деньги со временем получали все большее распространение, а нестабильность соотношения цен золота и серебра побуждала некоторые страны подмешивать в монеты больше серебра, за что их исключали из союза. Постепенно объединение испарилось, хотя формально существовало до 1927 года.

Австро-Венгрия в 1892 году вместо гульдена и форинта ввела единую крону. Однако исчезновение империи в 1918 году привело к очень интересному способу перехода на новые деньги в Австрии. Там заморозили 50% депозитов и перевели их в новые, «штампованные» кроны (на банкноте ставился штамп) по курсу 1 к 1. Нештампованные деньги были запрещены, но при этом у населения осталось много старых крон, которые они тщетно пытались обменять на новые деньги. Кстати, примерно так же действовали при распаде СССР.

Но самый, на мой взгляд, интересный случай связан с Чехословакией. После провозглашения Чешской Республики и Словакии с 1 января 1993 года самостоятельными республиками между ними существовал, по сути, валютный союз. Но лишь до 7 февраля того же года. Дело в том, что, когда Чехословакия объявила о политическом разделении, деньги сразу же хлынули из Словакии в Чехию, чьи экономические перспективы представлялись более привлекательными. Власти вынуждены были ограничить снятие денег со счетов, ввести контроль провоза наличной валюты через границу, запретить переводы и в итоге ввести штампы на банкнотах, знакомые тем чешским долгожителям, которые застали распад Австро-Венгрии.

Самое главное — унификация бюджетной политики

Чтобы нам не наделать ошибок, стоит реально оценить готовность трех стран к монетарному объединению. Вот, к примеру, наш Нацбанк полагает, что введение единой валюты в ЕАЭС и создание в рамках его валютного союза невозможно без обеспечения четырех основных свобод — движения товаров, услуг, капитала и рабочей силы.

А заведующий отделом стратегических оценок Центра ситуационного анализа Российской академии наук Сергей Уткин вообще относится к идее скептически и отказывается высказывать «предположения по поводу конкретных черт феномена, которого нет и в обозримом будущем не ожидается». По его мнению, активизация дискуссии — это не более чем попытка поддержать существенно пострадавший в последнее время имидж российского рубля посредством намеков на его большое будущее.

— Фактически валютный союз может быть итогом успешной и реальной, а не декларативной экономической интеграции. В ЕАЭС о таких результатах пока говорить не приходится, более того, экспертами высказываются сомнения, что соотношение экономического веса и структуры экономик стран-участниц позволят продемонстрировать сколько-нибудь впечатляющие результаты хотя бы в отдаленном будущем. Кроме того, на принятие в качестве единой валюты российского рубля, в той или иной форме, страны-участницы пошли бы только в том случае, если бы получили весомые гарантии, что монетарная политика не останется де-факто внутренним российским делом, а российское руководство, в свою очередь, не будет готово такие гарантии предоставить, — уверен Сергей Уткин.

Кстати, и белорусские эксперты воспринимают как единую валюту именно «деревянный». Старший аналитик компании Forex Club Валерий Полховский утверждает, что, если переименовать сейчас российский рубль в алтын, ничего не изменится.

— Валюта является отражением определенных экономических процессов. Сила этой валюты, ее качество — это отражение качества экономической модели. Учитывая, что российская экономика самая большая в ЕАЭС, то единой валютой будет российский рубль, даже если с другим названием. Характеристики новой денежной единицы будут похожи на характеристики рубля, — говорит специалист.

Но после того как Беларусь потеряет эмиссионный центр, латание дыр в бюджете и экономике с помощью печатного станка станет невозможным.

— Белорусская экономическая модель нуждается в устранении дефицита платежного баланса, чтобы стоять на траектории устойчивого роста, — объясняет Валерий Полховский. — Когда мы перейдем на российскую валюту — обретем более устойчивую валюту. Но что мы теряем? Возможность проводить независимую денежно-кредитную политику. Нам придется вести более жесткое секвестирование [то есть сокращение расходов бюджета. — Прим. авт.]. Все это будет лишать нас значительной доли суверенитета. И, на мой взгляд, невозможен валютный союз, при котором страны (особенно более слабые экономически) остаются достаточно суверенными в принятии своих решений. Примером может служить еврозона.

Еще один скользкий момент — социальные гарантии. Они связаны с унификацией бюджетных политик, чего не сделали в Евросоюзе и очень об этом пожалели.

— Это очень сложный вопрос для политической власти и один из факторов того, что главы государств будут с опаской относиться к союзу, поскольку выполнить свои обязательства перед избирателями будет очень сложно, — считает Валерий Полховский.

Одномоментный барыш и низкая инфляция

При этом эксперт допускает появление общей денежной единицы.

— Валерий, что мы получим от введения новой валюты?

— Наверное, все субъекты хозяйствования получат экономию на транзакционных издержках. Для бизнеса это благо, особенно если валюта окажется более устойчивой, чем белорусский рубль.

— А для обычного человека?

— Я думаю, что по большому счету все останется как прежде. На доходах это никак не скажется. Хотя одномоментные выгоды могут быть. Помните, когда Германия объединялась, все марки Восточной Германии обменяли на западные 1 к 1. Это было выгодно.

— Но ведь белорусские рубли никто не поменяет на новую валюту 1 к 1.

— Конечно, нет. Но это просто будет более выгодный курс. Если сейчас 1 российский рубль стоит примерно 260 белорусских, то нам могут предложить обменять по курсу 125. Теоретически такое возможно, поскольку прецеденты есть. Учитывая размер нашей экономики, Россия может на это пойти. Казахстан пускай сам договаривается, а мы можем выторговать нужные нам условия.

— А какова будет инфляция при новой валюте?

— Инфляционные ожидания людей и бизнеса могут снизиться, а значит, они не будут закладывать свои риски в цену товара. С новой валютой мы, скорее всего, увидим однозначную инфляцию, а не двух- (как мы привыкли) или даже трехзначную.

Дайте мне, пожалуйста, одну «деньгу»

Во всей этой ситуации есть пассивные участники, которые лишь созерцают и ждут. Ждут новой валюты. Это нумизматы. Гипотетически денежная единица ЕАЭС будет иметь в том числе монетное воплощение, поскольку это признак стабильности денежной единицы, низкой инфляции.

— Выпуск монет приносит определенный доход, от которого не откажутся страны ЕАЭС, если будет осуществлен переход на единую валюту, — утверждает модератор форума Белорусского нумизматического портала «Скарбонка» Wiktor. — По примеру евро каждая страна ЕАЭС будет выпускать монеты с национальной стороной. Кроме того, будет осуществлен выпуск ограниченного количества памятных монет из драгметаллов. У коллекционеров появится стремление собирать все монеты ЕАЭС. Монета более долговечна в обращении, чем банкноты, поэтому установят такой курс, чтобы до 30% повседневных денежных расчетов населения приходились на монеты: пять, три, один (название валюты), а далее разменная мелочь. Название подберут такое, чтобы не путать с национальными деньгами, так как некоторое время старые и новые банкноты будут ходить параллельно. Название должно хорошо звучать на всех языках и иметь историко-культурные традиции. Таким названием может быть, например, «алтын». Я не думаю, что лучше будут звучать «евразы» или «азики», «юники». Мелкие разменные монеты назовут скорее «деньга», чем «цент», хотя могут сохранить «копейка». Внутри ЕАЭС валюта будет устойчива и очень удобна для межгосударственного расчета, а за пределами ЕАЭС, то есть курс к доллару и евро, будет зависеть от мировой политики и цен на энергоресурсы и драгметаллы.