Говорит и показывает народ. Люди из агрогородка в глубинке о том, как жить на зарплату в $150

Мы ехали по большому полесскому пути в поисках «живого» агрогородка, а по радио трещали новости. Ехали из кризисного Пинска мимо мрачных Житковичей под аккомпанемент ободряющих речей по безлюдным днем селам и деревням. Огуречное княжество Ольшаны, где жизнь искрит, несмотря на кризис, промелькнуло вспышкой и осталось позади. Хмурые люди в сером Кольно и сонном Ленине были неразговорчивы. Снег растаял, как слова и обещания, быстро превратился в грязь. В сумерках мы нашли то, что искали: образцовый агрогородок Долгое — маяк из прошлой пятилетки — и его жителей — настоящих терпеливых белорусов. В рубрике Onliner.by «Портреты» они рассказывают о том, как им живется после девальвации. Их голоса, пожалуй, звучат как общий голос страны.

Солигорский район был некогда воспет Белстатом как один из самых богатых в стране. Агрогородок Долгое — в нескольких километрах от трассы. Оживленный центр, ровные улицы, развитая торговля, имеются все нужные для скромной жизни услуги. Есть хаты с кривыми заборами, есть квартал с яркими типовыми домиками. Иллюзия и реальность — в одной связке.

Народ из агрогородка говорит.

Анжела, воспитатель в детском саду:

— Как нам живется? Да хорошо. Жалоб нет. Цены немножко подросли. Но когда они в Беларуси падали? Всегда растут. А так все хорошо. Детишки растут — хорошо. Мирное небо — хорошо. Зима нехолодная — хорошо. Нам это очень важно, особенно тем, у кого печное отопление.

А зарплаты… Маленькие они. Но разве я этим кого-то удивлю? Я до декрета работала воспитателем. Сейчас воспитатели два с хвостиком миллиона имеют. Те, кто с категорией. А так переработки только помогают. Ну и мужья семьи тянут. Мой в Россию ездит. Вот сейчас опять убежал.

— Вернется хоть?

— Вернется! Все у нас будет хорошо.

Ирина, владелец частного магазинчика:

— Агрогородок у нас хороший, аккуратный, но как-то молодежи мало стало. Люди все такие… Скучно, что ли, им. Живут и живут.

У всех сейчас плохие времена. Жить стало тяжело. И девальвация здесь ни при чем. Просто зарплаты совсем маленькие. Доходы не растут, а наоборот.

Вот говорят, что Солигорский район богатый. Чем, интересно? Тем, что сделали среднюю зарплату в 6,5 млн? А сколько на самом деле получают? Если раньше было по 3—4 млн, то теперь 2. Разве это зарплаты? За квартиры люди платят по 600 тыс., по миллиону.

А если зарплаты маленькие, то и торговле будет плохо. Иногда что-то покупают, но… Раньше лучше было. Цены не поднимала, то, что возили из России, стоит так же, как и стоило. Может, чуть-чуть по некоторым позициям стоимость подросла. Куда тут поднимать! Вообще, куда мы попали, в какую ситуацию, увидим скоро. По январю и февралю выводов я бы не делала.

— А в чем оптимизм-то, скажите?

— Дети здоровы! Вот это хорошо.

Водитель машины (сильно спешил):

— Как живу? Ни хорошо, ни плохо.

— Стало быть, никак?

— Стало быть.

Лариса, работница почты:

— Все у нас хорошо, все в порядке. Подписка идет. План выполняем. Вы что, фотографируете меня? Начальство убьет!

Как работали, так и работаем. Торгуем понемногу. Письма, посылки, телеграммы — жизнь не остановилась. Люди и читают, и пишут, все им интересно. У нас агрогородок, я считаю, самый лучший. А что денег мало стало… Торговцы с палатками как ездили, так и ездят. И покупают у них ведь. Значит, не мало, есть деньги.

Нина Владимировна, продавец в государственном магазине хозтоваров:

— А что вам сказать… Зарплата у меня 2 млн. Работаю одна. Покупатели есть, люди и обои берут, и ремонты делают. Я заказываю то, что востребовано, это мелочовка в основном. Ничего у нас после кризиса не изменилось.

Валерия, ученица 11-го класса:

— Нормально живу. Хороший поселок. Можно ходить на тренировки в спортзал. Или в Дом культуры. Я в 11-м классе, думаю сейчас, куда поступать. Может, в МЧС.

— Почему?

— Мне нравится. Такой у меня выбор. Хочу быть техником по предупреждению чрезвычайных событий. И зарплата мне не нужна большая. Я даже не знаю, сколько они зарабатывают. Главное, чтобы интерес был.

Светлана, продавец в частном магазине:

— Сижу, как видите… Ничего нет. Продаж нет. Людей нет. Скидки поставили, а никто не берет. Остатки одежды есть. До 1 марта надо распродаться. И все, закрываем точку.

Я наемный работник. Пойду в другое место. В магазины государственные — только там есть места. На нынешней работе, когда оборота нет, получаю 1,9 млн. А в «Родной стороне», может, больше 2 млн будет. Только сегодня заплатила 900 тыс. за квартиру: свет, газ, телефон, что-то там еще… Как жить? Если бы не муж, а он у меня в ПМК, тяжко было бы. В ПМК нормально платят. И 7 млн, и 8 млн бывает. Ездят, строят по всему району…

— А что хорошего-то в жизни?

— Дети растут! Один в командно-инженерном учится, второй маленький еще. Только дети и радуют.

Лука Муравицкий, герой Советского Союза, летчик, смотрит на Долгое и ничего не говорит…

Миша, водитель автобуса:

— Мне 53 года. До пенсии еще далеко. Работаю в ПМК. На автобусе водителем, уже 38 лет. Зарплата — как когда. Когда 3, когда 3,5, когда 4 млн. Нормально, жить можно.

А девальвация — я и не заметил ее. У меня дочка в Солигорске, говорила, как за долларами все гонялись. А я те доллары и не видел давно. На что они мне? Я с карточки не снимаю деньги, так плачу. Хлеб, сало есть — ну и добра.

Антон, школьник:

— В 9-м классе учусь. Какие планы? Не знаю. Может, в БНТУ пойду. На техника какого-нибудь. Чтобы много получать.

— Сколько, например?

— Хочу много зарабатывать. Миллионов 15—20, думаю, нормально было бы. Как минимум.

— Дай руку, оптимист!

Галина Алексеевна, пенсионерка:

— Я всю жизнь работала воспитателем в детском саду. Пенсия небольшая, 2,2 млн. Но я не жалуюсь, я всем довольна. За долларами не гонялась, может, есть пенсионеры богатые, которые так делают. Но это не ко мне.

Живу и стараюсь не унывать. Переболела онкологией, страшной болезнью. Похоронила сына в прошлом году. Но как-то бодрюсь. Единственное, крыши у нас текут. В прошлом году одну половину дома сделали, а нам хотелось бы сразу. Но денег нет. И мы понимаем, что государству тяжело.

А молодые сейчас пошли другие: давай им сразу большие оклады — 20 млн! Откуда они такое хотят? Девчонки пооканчивали институты, спрашиваю: ну как? Нормально, отвечают, но нужна большая зарплата. А откуда взять? В связи с этой обстановкой, которая вокруг? Это надо же понимать. У нас нет ни золота, ни других залежей. Крутится страна как может.

Я радуюсь тому, что есть. Дали 40 тыс. надбавки к пенсии в декабре — и радость уже мне. Иду из магазина, купила яблок — спасибо, что еще не очень дорогие, по 9 тыс. всего. Купила пшено по 12 тыс. — спасибо, что появилось, а то не было его. Еще чтобы свинина была. Чтобы не ездить в Солигорск. А то привозят соленую по 100 с чем-то тысяч. Куда ж я ее куплю…

* * *

В центре агрогородка умельцы из ПМК поставили дорожный указатель. Сочи, Пекин, Каракас — вполне себе государственные направления. А вот с Парижем несколько непонятно. Париж на стрелке выглядит идеологической вольницей, смотрится чьей-то мечтой.

Трагедия в том, что жителей совершенно обычного, среднестатистического белорусского населенного пункта, с которыми мы поговорили, уже давно приучили свои мечты цементировать. Почти все они прозаики до глубины души. Агрогородок Долгое быстро приспособился к новым реалиям, понизил планку, готов выживать на $150 (да и на $50, пожалуй), при этом выполнять планы, сохранять оптимизм и верить в наступление весны и лучшего будущего для своих детей.

А что еще остается?..

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by