Колхоз Героя Беларуси: репортаж о жизни обеспеченной белорусской деревни

Статьи о жизни на селе в большинстве носят ностальгический характер — вдали от широких дорог люди рассуждают о выходе из тупика на фоне грязных стен хозпостроек, жалуются на молодежь и тоскуют по прошлому. Между тем в стране есть район, который может похвастать тремя Героями независимой Беларуси. Все трое отличились достижениями в сельском хозяйстве. Чтобы оценить уровень жизни в деревне, достигнутый под руководством Героя Беларуси, мы отправились в Квасовку.

Меньше 10 лет назад в деревню Квасовка Гродненского района привезли группу российских журналистов — показать жизнь белорусского колхоза. Обычно в программе таких пресс-туров — исключительно «ура-предприятия» и все самое лучшее, что есть в стране. Многие из коллег подозревали, что им показывают потемкинские деревни. Но побывав в Квасовке, они едва скрывали восторг: нельзя за несколько дней к приезду гостей подготовить современную школу, наполнить ее модно одетыми детьми, укатать дороги асфальтом, а тротуары — плиткой. В то время местный колхоз «Октябрь-Гродно» возглавлял Виталий Кремко. Герой Беларуси под порядковым номером «4».

Пример Кремко подтверждает теорию о том, что таланты растут кучно в талантливой среде. Трое из четырех Героев Беларуси, связанных с сельским хозяйством, проявили себя даже не в одной области — одном районе, Гродненском. Виталий Кремко приехал в рядовой колхоз «Октябрь» в 1984 году из кресла первого заместителя председателя знаменитого на весь СССР колхоза «Прогресс», которым руководил еще один будущий Герой Беларуси (посмертно) и губернатор Гродненской области Александр Дубко. Причем медали были присвоены Кремко и Дубко в один день. К слову, третий Герой страны и района — нынешний глава «Прогресс-Вертилишки» Василий Ревяко.

После второго инфаркта в 2007 году Василий Кремко был вынужден признать, что пора, и сменил должность руководителя на щадящий в плане здоровья статус помощника. Новым главой «Октября» стал его средний сын Сергей. В 2009-м Кремко-старшего не стало, колхоз переименовался в «имени Кремко», возле административного здания установили памятный бюст, внутри организовали небольшой музей. Сельскохозяйственный кооператив имени Кремко по-прежнему входит в состав лучших с финансовой точки зрения сельхозпредприятий Беларуси.

Со стороны — колхоз как колхоз. Здесь растут и доятся коровы, хрюкают свиньи, засеиваются поля и собираются урожаи. Внимательный взгляд может зацепиться лишь за фруктовые сады, которые растут по дороге в агрогородок, — попытка выйти за рамки привычного уклада.

Администрация колхоза находится в Квасовке, теперь это агрогородок с населением около 1300 человек. Внешне — рядовое здание 80-х годов. Внутри — атриум с прозрачной крышей и много дневного света, как подтверждение тому, что люди здесь придерживаются разумных решений.

— Зимой работы поменьше лишь в сельском хозяйстве. Животные требуют внимания круглый год. Переработка (колбаса, соки…) работает тоже каждый день, — рассказывает в своем кабинете Сергей Кремко.

В хозяйстве сейчас работает без малого тысяча человек. Средняя зарплата — 7 миллионов рублей. В конце прошлого года это было почти 700 долларов.

Примерно столько получает доярка, которую мы встретили в местном магазине райпо. Женщина покупала стиральный порошок и тетради для детей.

За прилавком обслуживает продавец, которая честно признается, что ее зарплата почти в три раза меньше.

— Я приехала сюда давно, из Брагинского района, — рассказывает она. — Надо сказать, что люди здесь живут намного богаче. Конечно, всегда хочется лучшего, но мы же понимаем, что сейчас во всем мире кризис. Хотя я нигде и не была.

— Откуда тогда знаете, что кризис?

— Откуда… Из телевизора, откуда же еще.

Жители Квасовки оценивают кризис по телевизорам в своих домах, которые в большинстве выглядят не хуже, чем по другую сторону близкой границы. Дороги, разрезающие кварталы на улицы, все ровные и асфальтированные. Это была одна из первых инициатив Виталия Кремко, поэтому он еще в 80-х построил асфальтовый завод. Тротуары замощены плиткой. Городскому жителю тут может показаться скучно, но никак не уныло или грустно.

Днем на улицах никого нет — все на работе. Возле музыкальной школы остановилась обычная иномарка. Это на уроки приехала учительница.

Над агрогородком возвышается телевышка. Раньше в здании у ее основания была собственная телестудия, которая пару часов в день на частоте НТВ показывала местные новости и поздравляла людей по хорошим поводам. Передачи шли в прямом эфире. Сейчас, правда, телеканал прикрыли.

В обед в районе магазина наблюдается оживление. Их здесь два в одном здании — от колхоза и от райпо. Ни у одного из них за пару часов гуляний мы не встретили пьяного. Не стоит, конечно, на этом наблюдении делать глубокие выводы. Но местные говорят, что от пьянства деревня особо не страдает. Кстати, колхозный магазин не торгует «чернилом».

— Люди боятся потерять работу, — считает председатель. — Я не представляю такой ситуации, чтобы у нас пьяный тракторист сел за руль и что-нибудь разворотил. Потеряет все, вплоть до жилья, если колхозное.

При этом Сергей Кремко уверяет, что крайне редко прибегает к розгам и увольнению.

— У моего отца был принцип — не пороть горячку и давать людям шанс. В большинстве случаев со второго раза до человека точно доходит.

В магазине обычные цены. Свинина здесь стоит 59 100 рублей за килограмм — это дешевле, чем на акциях в Минске. Цены на фрукты и овощи и вовсе антикризисные.

Яблоки сплошь местные. Первый сад был разбит в конце 80-х для диверсификации сельского хозяйства. Начальником хранилища под названием «Надзея» работает брат председателя — Андрей Кремко. На вопрос, почему белорусские яблоки редко и не в самом аппетитном виде доживают даже до конца зимы, отвечает просто:

— Смотрите, вот это сорт «Чемпион», западный, красивый и вкусный. Стоит случиться перепаду температур, и мы потеряем все деревья. А выращивать сад приходится несколько лет. Поэтому «Чемпион» и другие «западные» сорта мы садим на относительно небольших участках. Большинство сада — урожай местных сортов. Они не такие красивые и «лежкие», но менее прихотливы для созревания.

По словам Андрея, фруктовые сады (яблоки, груши, смородина, алыча, вишня) в общем объеме земель занимают полтора процента от всей территории хозяйства. А в деньгах приносят 20% от всей выручки.

На втором этаже здания с магазином работают кафе и столовая. За борщ, квашеную капусту, пюре с кусочками свинины и кисель просят 32 тысячи.

Рядом с центральной площадью находится школа, где сейчас учатся 211 человек. Не так много, как раньше. Но больше было и работников хозяйства — до полутора тысяч. Говорят, что их стало меньше за счет автоматизации процессов. При этом производство колхоза выросло.

И в школе, и в детском саду обучение ведется на белорусском языке. Хотя отстаивать это с каждым годом все сложнее.

— Недавно родители писали заявления на зачисление детей, — рассказывает Ирина Романовна, заведующая садом. — Большинство высказалось за русский язык. И я, к сожалению, понимаю их мотивы. Учатся наши девочки разговаривать на родном языке, а потом едут поступать в столичный вуз и начинают ломаться, чтобы подстроиться и под новых друзей, и под преподавателей на экзаменах. Пока переучатся — будут говорить на «трасянке», увидят не одну усмешку, мол, колхозники.

У Сергея Кремко по поводу «колхозников» свое мнение:

— Обидно? Это честь. Мои родители, братья, я сам — колхозники, то есть люди, которые выросли и преданы работе на земле и понимают, что здесь нет работы по восемь часов нормированного дня и двух стабильных выходных. У нас высокие зарплаты? Да, но и работа тяжелая. К нам в колхоз ездят и из Гродно, который находится совсем рядом. Но в целом разве люди сейчас едут в село с энтузиазмом?

В качестве социальных «плюшек» членам хозяйства полагается по 5 килограмм свинины и 20 литров молока каждый месяц. Ко дню рождения — 25 килограмм мяса. Работникам свинокомплекса — еще по 20 дважды в год. Все эти мясо-молочные блага получают не только действующие работники, но и пенсионеры колхоза.

— Как вы переживаете нынешний кризис?

— Мы не сильно импортозависимы, не работаем на внешние рынки. Кредитами никогда не злоупотребляли, рассчитывали только на свои доходы. По крайней мере, не слышу жалоб от своих людей, что им чего-то не хватает, — рассказывает председатель. — Это же не первый кризис. Думаю, что наверху разберутся и постепенно вырулят ситуацию. Все будет нормально.

Похожая точка зрения и у единственной работницы местной прачечной.

— Тут сложно на что-то обижаться, — говорит Людмила Морозик, которая работает здесь с 1987 года. Прошло уже почти 30 лет, состарилось оборудование, но в прачечной чисто и аккуратно. Хотя работнице явно неудобно перед фотографом за старую стиральную машину. — Не верьте тому, кто говорит, что все плохо. Зарплата всегда вовремя, у всех по добротной иномарке.

Сергей Кремко не смог просто ответить на вопрос, почему у одних получается, а у других — при тех же условиях — все валится из рук.

— Юридически мы частное предприятие на арендованной у государства земле, где высшим органом власти является общее собрание из членов правления и 250 уполномоченных представителей от сотрудников. Поэтому никакой дополнительной помощи не получаем — работаем на общих основаниях с теми же государственными молочными и мясокомбинатами.

Наше нынешнее положение — заслуга моего отца: дома, дороги, газификация, постоянное обновление техники и оборудования. На каждом метре земли он принял участие в работе.

С тех пор как я возглавил колхоз, мы многое сделали, конечно. Открыли новые мясные и соковые производства, крупный магазин в Гродно и т. д. Но по большому счету все мы поддерживаем те же стандарты и результаты, которые были достигнуты прежде.

Не знаю, как ответить, почему у других не получается. Вам хватит жизни, чтобы с нуля поднять рядовой колхоз? Нужна команда, средства и много-много времени. Моему отцу на это хватило 20 лет.

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. at@onliner.by