Потерять всю семью и остаться на пустыре: история 24-летнего белоруса, который не желает сдаваться
Сколько историй молодых и дерзких было опубликовано на Onliner.by! Успешные (и не очень) предприниматели, опечаленные зарплатами выпускники университетов, пожертвовавшие обустроенным бытом эмигранты — почти всех объединяет исходная точка в виде города. Чаще всего это Минск. Сегодня же мы расскажем историю человека, который родился и вырос в деревне с населением в 600 человек. Все эти годы Алексей Кадушкин пытался откреститься от своего «крестьянского» происхождения и вырваться в город. А на третьем десятке понял, что все это было напрасно и он хочет жить в деревне. Правда, возвращаться ему некуда. Дом в родном Залужье сгорел вместе с матерью. Запись в паспорте Алексея явно противоречит действительности: как можно быть прописанным на пустыре? В нашей стране, оказывается, можно. О трагедии человека и его отчаянном нежелании сдаваться читайте в материале Onliner.by.
* * *
Мы подъезжаем к деревне Залужье Стародорожского района, и Леша явно нервничает. Шесть лет он не был на том месте, где прежде стоял ухоженный родительский дом. Старенький деревянный забор, иней на траве, ягоды рябины — ничто не говорит о том, что когда-то здесь произошла трагедия. И даже не одна. Леше сложно говорить, нам сложно видеть одиночество человека, оказавшегося на развалинах семейных воспоминаний.
«Мои родители всю жизнь проработали на молочно-товарной ферме. Отец родился и вырос здесь, в Залужье. Правда, он в свое время служил в ГДР, откуда привез увлечение фотографией. Сколько его помню, у нас в доме была лаборатория для проявки фотографий, работала красная лампа, щелкал старенький „Зенит“. У отца было столько талантов, но вырваться из деревни он не смог»,— вздыхает Леша.
Когда-то на этом месте стоял дом с котельной, а хозяйство у семьи Кадушкиных, по словам Леши, было «ого-го!». Сад, огород, корова Зорька, свиньи в хлеву. После пожара остался только фундамент и блоки, которые потом снесли бульдозером. Сгорело все, включая отцовскую лабораторию с фотографиями. Останки дома соседские школьники растащили на металлолом. Удивительным образом на стене дома сохранилось баскетбольное кольцо.
«Надо же, все еще висит! Я сам его туда прикрепил, когда был подростком», — горько улыбается Алексей.
«Лешка, ты?!» — из хаты напротив выходит Оскарович. Старик с удивлением рассматривает приезжих горожан.
«Сейчас нічога тут няма, акрамя бур’яну. Эх, відаць, места такое, мруць усе, — констатирует дедуля. — Леша ж прэдсядацелям стаў, слыхаў?» — «И как, нормально?» — «Да як нармальна… Як у калхозе».
Гулять по пустырю — занятие не из самых радостных. Поэтому Леша проводит нам мини-экскурсию по родной деревне. По дороге мы узнаем, что первый на все Залужье компьютер появился только в 2007 году, и то на почте.
«50 килобит в секунду за 2700 рублей — это был праздник! Почта была моим любимым местом. После автобусной остановки, конечно. Мобильных телефонов и соцсетей у нас тогда не было, поэтому все время мы проводили на улице. Раз в неделю выбирались в райцентр — это было событие», — рассказывает парень.
Вот так и жила белорусская деревенька, бывшая когда-то собственностью Радзивиллов. Центром досуга в Залужье была автобусная остановка, главным действующим лицом — Женя Циркуль, на разборки к которому постоянно приезжали бравые парни в «адидасах». Одна сторона деревни шла с кулаками на вторую, местный клуб ходил ходуном, из забора вылетали доски, из окон — стекла.
«Залужье держало в страхе весь район!» — не без гордости говорит Леша. Но радости в этих словах мало. Именно в «лихие» девяностые начали происходить ужасные вещи в его семье. В 1997 году старший брат Валера, как обычно, проводил время с друзьями на остановке. До сих пор неизвестно, за что в тот вечер их схватил внезапно приехавший наряд милиции. Ночью Валера вернулся из отделения весь в синяках. Зашел в комнату к Леше, положил ему в руку горсть белых семечек («Я их очень любил, и он это знал»). Утром Валеру нашли повешенным на сеновале…
Три года спустя отец Леши упал в люк во время работы на ферме. Мужчину фактически переломило пополам, врачи говорили, что он «останется овощем». «Мы с мамой молились, но отца не стало», — кратко говорит Леша. Все, с этого момента благополучная семья Кадушкиных перестала существовать.
«Если честно, не хочется об этом говорить, но после произошедшего мама ударилась в алкоголь. Мне было очень стыдно, я пытался скрывать это. Но в деревне ничего не скроешь. Я метался, искал для себя старшего, мудрого наставника, но не находил. В деревне все сочувствовали мне, но посоветовать могли только одно: „Выбирайся ты отсюда, поступай куда-нибудь, а то пропадешь, сопьешься“. Мой лучший друг связался с дурной компанией, я видел, как они затягивают его в это болото. В конце концов мне захотелось уехать подальше от этого деревенского быдла. Можно сказать, я предал друга. Я сбежал», — выносит себе вердикт Леша.
Отличником он никогда не был, ЦТ сдал, как это зачастую бывает после сельской школы, из рук вон плохо — для поступления в БАТУ не хватило двух баллов. Пришлось выбирать рабочую специальность в «хабзе». Так Леша проучился год в солигорском строительном профлицее, а потом еще четыре в Марьиногорском аграрно-техническом колледже.
«23 февраля 2009 года мы сидели с одногруппниками, отмечали праздник. И тут у меня звонит телефон. На экране номер моего одноклассника, с которым мы тогда не общались. Я напрягся, поднял трубку. „Привет, Леша. А у тебя дом горит“, — услышал я непринужденный голос. „А мама? Где мама?!“ Позже мне сказали, что мама не сгорела, она задохнулась от угарного газа. Я навсегда запомнил тот момент: я сижу в общежитии, передо мной в комнате стоит сумка с вещами — и больше у меня ничего нет. На пожаре сгорело все. Моя комната выгорела полностью. Мамы больше нет. Я не знал, что делать дальше», — признается парень.
Сейчас Леше 24 года, и он работает маркетологом в салоне сотовой связи в Осиповичах. Получает 3,5 млн и собирает на профессиональную кинокамеру. Мечтает снять собственный документальный фильм. Увлечение фото- и киносъемкой осталось от отца. До этого парень успел потрудиться на стройке, на кровельном заводе, корреспондентом в «Асіповіцкім крае» и «Пухавіцкіх навінах», пройти сборы в армии, сняться в кино и провести пенную вечеринку в минском клубе «НЛО». Главное, что понял для себя Алексей, — его желание вырваться из деревни любой ценой было ошибочным.
«Я думал, что если поменять деревню на город, то жизнь изменится. Но я шесть лет пожил по городам, в том числе в Минске. И вот мое впечатление от клубов, например: такой же свинарник, как и в колхозе, только прикрытый каким-то пафосом. Куча ненужных телодвижений, все пытаются самоутвердиться, спустить больше денег. Но если сравнить с зарплатами в деревне, то у нас пропорционально за ночь в клубе тратят даже больше, — убежден Леша. — Да, Минск хорош для того, чтобы приехать и потратить деньги, сходить на концерт. Это как Лас-Вегас какой-нибудь: повсюду казино и куча других развлечений для тех, кто хочет разгуляться. Туда хорошо приехать на выходные, сводить детей на аттракционы или в зоопарк. Но жить в Минске я не хочу, как и оставаться в Осиповичах. Сейчас я понял, что очень хочу жить в деревне. 17 лет я пил молоко из-под коровы и, черт возьми, не могу пить магазинное молоко! Я хочу вернуться в Залужье и на своем пустыре построить новый дом, начать какое-то производство, разбить огород. Проблема в том, что негде взять начальный капитал. И, главное, что будет с моей пропиской, когда мне исполнится 25 лет и я пойду менять паспорт? Не станут же меня прописывать на пустыре. И что тогда? Я окажусь лицом без определенного места жительства?..
С помощью Onliner.by я хочу найти того человека или тех людей, которые помогут мне с технической базой. Сценарий для моей короткометражки и затравка для ситкома готовы. Можно приступать к съемкам… Но я не хочу, чтобы вы решили, будто я ищу халяву. Нет. Мне ничего не нужно от государства, я все сделаю сам. Когда-то была у меня мечта идиота — заработать самому на iPhone. И я заработал. А вы не знаете, что такое iPhone для деревни. Это достижение. Так что я еще вернусь в Залужье и начну там свое дело, вот увидите. В моей жизни был такой момент, когда я скатился до самого дна: не было чего есть и где спать. Я прошел через это и теперь знаю, что могу выдержать все».
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. db@onliner.by
