По случаю открытия театрального фестиваля «Белая вежа» Брест посетил министр культуры Беларуси Борис Светлов. В областном центре он пробыл два дня и завершил визит после открытия выставки малых форм графики. Стоит отметить, что Борис Владимирович был единственным человеком, кто на выставке разговаривал по-белорусски. Такой же практики придерживался и его предшественник на должности — Павел Латушко.
— Борис Владимирович, ваш предшественник, Павел Латушко, принципиально разговаривал исключительно по-белорусски…
— Я в этом не вижу никакой проблемы. Мы можем говорить на том языке, который удобен для вас. У нас два официальных языка, и мы можем выбрать для разговора любой из них.
— Не кажется ли вам, что белорусский язык по капле выдавливается из употребления?
— Есть вещи, на которые мы не можем повлиять. Как все развивается сегодня, так оно и будет. И не надо делать здесь какой-то трагедии. Но язык нужно знать. Почему? Все просто: сколько языков ты знаешь, столько раз ты и человек. Поэтому нужно как можно больше разговаривать. С другой стороны, существуют правила этикета: на каком языке к тебе обращаются, на таком и нужно отвечать.
— В нашей культуре, к сожалению, сегодня непростое положение, потому что нужно работать по всем направлениям. А о чем министерство заботится в первую очередь?
— Здесь нельзя сказать точно, за что надо браться в первую очередь. Жизнь показывает, что нужно заниматься всем и сразу. У нас существует программа «Культура», реализуется программа «Замки Беларуси», переживает большую модернизацию студия национальных фильмов. И все это работает.
— Кстати, о фильмах. Некоторое время в стране шло много разговоров о коммерциализации кино. Как осуществляется этот процесс?
— Я бы даже не употреблял это слово — «коммерциализация». Действительно, кино во всем мире живет по законам рынка. И мы тоже должны это учитывать в своей деятельности. Но если государство заботится о вкусе и повышении уровня эстетического развития своего народа, оно должно поддерживать те проекты, которые несут в себе духовность. И тут финансы отходят на второй план. Поэтому происходит такое раздвоение. С одной стороны, мы должны зарабатывать деньги, с другой — воспитывать людей.