Фоторепортаж с завода: как рождаются улучшенные белорусские вина

Onliner.by отправился на Толочинский консервный завод, чтобы увидеть, как производят улучшенные вина и чем процесс их приготовления отличается от производства плодово-ягодных вин.

«Плодовое вино». По прочтении этого словосочетания у многих возникает чувство отвращения и непонимания, как его можно вообще употреблять. Это ведь гадость самая настоящая! У некоторых, возможно, перед глазами встает картина конца 1990-х, когда у магазинов стояли компании немолодых мужчин, выпивших это самое вино из горла бутылки. В свете последних событий недоброжелатели потирают руки и радуются, ведь руководство нашей страны со следующего года закрывает производство плодово-ягодных — с оговоркой, что выпускать дешевые вина можно только улучшенного качества.

Толочинский завод — одно из старейших предприятий по выпуску вина в Беларуси. Ассортимент алкоголя широк — около 30 разновидностей. Четыре года назад этот завод одним из первых в нашей стране начал выпускать вина улучшенного качества, или, правильнее сказать, фруктово-ягодные натуральные столовые вина. Всего на заводе выпускают четыре варианта такого напитка: из черной и красной смородины, крыжовника и малины.

Жители хоть и называют с улыбкой завод «пьяным», но продукции местного производства доверяют. Районные магазины не берут на реализацию вина других производителей, так как не могут их продать.

Перед экскурсией на завод мы поговорили с директором предприятия Анатолием Анюховским. Кстати, благодаря его усилиям был приостановлен запрет Николая Ладутько на продажу плодовых вин в Минске.

— Как лично вы относитесь к продукту, который выпускаете?

— Беларусь — холодная страна, где не растет виноград, но растет смородина, малина, крыжовник, из которых можно делать хорошее вино. Наши вина ничуть не хуже виноградных. Во всем мире ценность ягодных вин гораздо выше, чем виноградных, но наше население этого не знает. Есть такое мнение у «водочников», что «плодовка» уничтожает нацию. Но подождите: еще в 2004 году плодовые вина занимали 50% в абсолютном употреблении алкоголя. Сейчас — 23—25%. Тогда населением потреблялось 7 млн дал алкоголя, а сегодня показатель подходит к 14 млн дал. За счет чего? За счет вин плодовых? Ну как такое может быть, если их производство мы сократили в два раза? 8 лет назад выпускалось 26 млн тон, сегодня — 11 млн тон. Раньше мы были „плодово-выгодными“, а сегодня — „плодово-невыгодные“. За время борьбы с алкоголем никто не заметил, что объем его выпуска увеличился, а не уменьшился. И что получилось? Алкоголизация страны происходит при сокращении производства плодовых вин. А нас как обвиняли, так и продолжают обвинять в алкоголизации.

— Как вы думаете, с чем связано недоверие к улучшенным винам?

— Во-первых, с тем, что этот продукт на рынке раньше отсутствовал напрочь. Во-вторых, у нас запрещена реклама алкогольной продукции. И в-третьих, у белорусов есть какое-то непонятное пренебрежение к своему национальному продукту, хотя по наличию незаменимых аминокислот и витаминов наши ягодные вина превосходят виноградные. Усугубляет ситуацию и торговля, которая не хочет и не выставляет наши вина в магазинах. И ничего не поделаешь: сегодня торговля — это государство в государстве. Сетевые магазины с нами категорически отказываются работать.

— Но со следующего года ситуация должна измениться. Как вы планируете занимать место на полках?

— Натуральные вина у нас хорошо идут на экспорт в Россию. Мы их отправляем в цистернах, их там разливают и продают под своим брендом. Поэтому мы сейчас отрабатываем экспортное направление. Сегодня белорусский рынок категорически против таких вин. И я понимаю, почему, но это тупиковое мнение, потому как такой путь ликвидирует белорусское виноделие как отрасль. Мы сможем быстро переориентироваться на производство ягодных, фруктовых, овощных и плодовых соков и будем от виноделия отходить. Сохраним только фруктовые вина. За этот год мы выпустили 50 тонн таких вин. И это крайне мало. На экспорт мы продаем 1000 тонн. Для Беларуси мы можем выпускать тоже тысячу, даже две, но продать такое количество здесь мы не сможем.

— Бутылку не планируете изменить? Может, внешний вид поможет повысить интерес к улученному вину?

— Мы давно выпускаем вина в достойной бутылке «Бордо». Колпачок, закрутка, этикетка, контрэтикетка — все у нас есть. Все как в Европе. Мы единственный завод в Беларуси, который достойно оформляет свою продукцию таким образом уже более 8 лет.

— Сами употребляете фруктовые вина?

— Почему бы нет, конечно. Употребляю в пределах разумного и как здоровье позволяет. Во всяком случае, я знаю, что это вина достойные. Молдавскому виноградному я предпочту наше «Крыжовниковое» или «Малиновое». Президента, когда он был у нас, мы угощали «Красносмородиновым», ему понравилось.

Анатолий Васильевич считает, что если сейчас уничтожить производство плодово-ягодных вин, то на их место вернутся крымские и молдавские «чернила», как было после развала СССР.

— Пройдет время, и мы будем восстанавливать эти направления, а возродить их будет уже невозможно. Конечно, может, для многих предприятий это и честно.

Производство улучшенного вина, как, впрочем, и обычного плодово-ягодного, начинается с пресса. Здесь выжимают сок из плодов и ягод.

Свежевыжатый сок сперва попадает во временные емкости, а затем — по трубам — в хранилище для брожения.

Процесс брожения — вот главное отличие производства фруктовых вин от плодово-ягодных.

«Для улучшенных вин сок естественным путем сбраживается до 13 градусов. На начальной стадии для брожения в него добавляется сахар, — объясняет нам старший мастер бродильного и купажного цеха Марина Алейникова. — Затем виноматериал хранится в сухом виде. Все думают, что сухой значит в порошке, но это не так. Сухой виноматериал — это сброженный сок, в котором нет сахара. Следующий этап — купажирование. Мы смешиваем соки в пропорции 80% основного, например крыжовникового, и 20% яблочного. Это делается для того, чтобы снизить кислотность, ведь наши белорусские ягоды и фрукты очень кислые. Затем добавляем сахар, чтобы они стали сладкими и полусладкими, и доводим до кондиции — „докрепляем“ спиртом до 16%. За 5 дней в этих емкостях выпадает осадок».

«Для плодово-ягодных вин сок сбраживают до 5%, а затем заспиртовывают его до 16%. Вот и получается, что во фруктово-ягодных процент добавленного спирта меньше», — добавляет начальник лаборатории Андрей Мурашко.

После этого — опять же по трубам — вино отправляют „отдыхать“ на 10—15 дней.

После отдыха виноматериал фильтруют через пластины из картона и по трубопроводу перекачивают в цех на розлив.

Процесс розлива, закупорки, наклеивания этикетки полностью автоматизирован. Как только открывается дверь в этот цех, запах вина тут же «забивает» нос.

«Люди сами должны выбирать, что им пить и сколько. Вот мы смотрим по местному населению, так у них меньше сердечных приступов, и голова у них не болит. Те витамины, что они получают от нашего вина, наверное, все-таки положительно сказываются на здоровье», — предполагает Марина Анатольевна.

А некоторые сотрудники уверены, что такое вино не стыдно и на стол поставить во время праздников. Например, на свадьбе у начальника лаборатории Андрея Георгиевича было «Крыжовниковое» и «Малиновое».

«Когда мы предлагаем на выставках продегустировать наши вина и слышим в ответ: „О нет, это бухло и чернило“, — становится обидно. В наших улучшенных винах витаминов больше, чем в пакетированных соках», — говорит замдиректора по коммерческим вопросам Лариса Буканович.