«А на работу к нам очередь». Как авиационный инженер сделал из клюквы новый кулинарный символ Беларуси
Эти конфеты сейчас стали едва ли не одним из национальных белорусских брендов. Клюкву в сахаре покупают к чаю, угощают коллег, везут знакомым и друзьям за границу как сувенир. Ее не только распробовали в России и Украине, но и с удовольствием берут в Германии и Англии. Однако мало кто знает, что популярное лакомство делает не столичная «Коммунарка» или гомельский «Спартак», а небольшое семейное предприятие «Аржаница» из Глубокого. Onliner.by отправился посмотреть, как клюква превращается в сладости.
Густой «журавінавы» запах — первое, чем встречает нас небольшой цех на территории Глубокского райагросервиса.
Вокруг — старые постройки без электричества. Сейчас у местного агропредприятия такие долги, что заплатить нечем. Единственное «живое» здание здесь принадлежит частной «Аржанице».
— А название такое — в честь речки нашей. Она возле дома моего дедушки текла, — говорит высокий и стройный Василий Бриленок. Это замдиректора, а по совместительству и младший сын владельца. Он ведет нас внутрь за большие бордовые двери. Запах ягод становится сильнее.
Белорусскую технологию не смогут воспроизвести ни в одной стране Таможенного союза
— Первую партию драже клюквы в сахаре мы выпустили в 1996 году, так что у нас скоро юбилей — 20 лет, — подключается к разговору невысокий седой мужчина в рубашке и бордовом галстуке. Это директор предприятия Анатолий Бриленок.
— Вы знаете, идея делать такие сладости пришла спонтанно, можно даже сказать, волей случая. Я ведь по образованию авиационный инженер, учился в Харьковском авиационном институте, — удивляет нас Анатолий Аполлинарьевич по дороге к холодильным камерам с ягодами.
После армии он работал на Глубокском молочно-консервном комбинате. В его ведении был ремонт оборудования. А уже в девяностые, после увольнения с завода Анатолий Бриленок организовал в родном Глубоком центр научно-технического творчества. Он работал как юридическое лицо: брал заказы у предприятий, разрабатывал и изготавливал для них оборудование. Это были и линии для производства молока, и оборудование для пивзавода, и многое другое.
— Кустарные попытки производить клюкву в сахаре были и тогда, — объясняет Анатолий Аполлинарьевич. — Но эти попытки проваливались: качество хромало, если честно. Мы тоже на тот момент разработали и делали линии по производству клюквы в сахаре. И вот один из наших клиентов отказался от подобного заказа. Тогда мне в голову пришла шальная идея: «А почему бы нам самим не делать эту клюкву, раз уже оборудование есть?» Да у меня и жена инженер-технолог пищевой промышленности. Все сложилось. Уговорил райисполком выделить нам пустующее здание. И постепенно мы закрыли старое предприятие и переключились на новое.
Вот тут-то и пригодился инженерный ум Анатолия. Бриленок усовершенствовал технологию производства и еще в советское время получил авторское свидетельство.
А уже в 2008 году запатентовал свою технологию в Евразийской патентной комиссии. Там подтвердили: такого способа производства клюквы, как у белоруса, в мире больше нет.
— Теперь, если кто-то на просторах Таможенного союза захочет производить такую же клюкву в сахаре, ему придется купить у нас лицензию, — объясняет директор. — Ну, или просто изобрести свой способ изготовления такой клюквы.
«Немцы были в шоке от того, что наши ягоды не „фонят“»
На втором этаже здания стоят огромные лари, в которых хранятся замороженные ягоды. Клюква, малина, брусника, голубика — запах стоит такой, что кажется, будто мы на солнечной поляне в лесу.
На год работы «Аржанице» хватает 50 тонн ягод. Из них 25 — это клюква.
— Клюква наша — глубокская и частично полоцкая, — объясняет Василий.
— Все ягоды мы покупаем у людей, а также у оптовиков, — говорит Анатолий Бриленок. — Продукция проходит жесткий контроль в лаборатории нашего районного центра гигиены и эпидемиологии. Особенно пристально мы отслеживаем радиацию. Да, бывали случаи, когда нам приносили «фонившую» клюкву — с уровнем радиации в 500 беккерелей вместо разрешенных 200. Мы ее сразу же отправили назад. Но в основном у нас здесь ягоды чистые. Максимальный фон, который есть в нашей продукции, — 10—12 беккерелей. Это естественная, или природная радиация. Немцы, к слову, были в шоке от чистоты наших ягод, от того, что у нашей продукции такой низкий радиационный уровень.
Мы облачаемся в халаты, надеваем специальные шапочки и идем в святая святых предприятия — в цех переработки. Тут чисто, как в операционной, работницы в перчатках, повязках и шапочках. Вокруг них — облака белой пудры, а воздух прямо сладкий на вкус.
На первый взгляд, технология производства клюквы в сахаре проста: вымытые ягоды поступают по конвейеру в специальную емкость с пудрой.
Дальше они сыплются в емкость наподобие центрифуги.
Там пудра равномерно обволакивает клюкву. И вот уже конвейер двигает подрагивающие ягоды на заключительный этап.
Здесь работницы посыпают клюкву вторым слоем сахара через специальное сито.
А уже отсюда ягоды идут в небольшие ящички на сушку.
— Все просто, да не просто: здесь множество нюансов и проблем, не зная которых вкусного продукта не получишь, — загадочно улыбаются в цеху. Но секретов производства не выдают.
«Мы решили, что будем делать продукцию как для себя»
Также в «Аржанице» клюкву покрывают сахарной пудрой с корицей, какао, шоколадом с миндалем, арахисом, фундуком и кокосовой стружкой.
— Заметьте, состав продукта простой: ни вам каких-то улучшителей вкуса, ни красителей и ароматизаторов, пусть даже «идентичных натуральным», — улыбается директор. — Мы даже добились от Института питания, который утверждает все наши рецептуры, исключения из старого рецепта клюквы в сахаре ванилина. Так как это синтетический продукт.
Делают Бриленки и ягодные сиропы, консервируют измельченную голубику, бруснику, клюкву и малину. Причем, говорят, без стерилизации. И не доводят до кипения, чтобы сохранить все полезные свойства. Рецепты опять же просты: ягоды, сахар и лимонная кислота. По мнению производителей, залог сохранности консервации — стерильные банки и пленочная упаковка. А к Новому году они планируют сделать еще и натуральный ягодный мармелад.
— Мы решили, что будем делать продукцию как для себя, — объясняет Анатолий Аполлинарьевич. — Фактически так и получается: здесь работает почти вся наша семья.
Стараемся максимально сохранять все полезные свойства ягод. Ведь клюква зимой — это незаменимая вещь. Мало того что источник витамина C, так еще и активатор иммунитета. Поэтому и сроки реализации клюквы ставим небольшие — 30 суток для клюквы в сахарной пудре, 90 — для клюквы в шоколаде.
— Торговые сети часто упрекают нас, мол, нужно долгие сроки хранения. Что это за реализация — 30 суток? — жестикулирует Василий. — Но если сделать срок годности дольше, то придется добавлять консерванты. О каком вкусе и полезности может тогда идти речь? И часто бывает так, что наш товар не берут на реализацию из-за коротких сроков годности. Состав и натуральность здесь вообще играют десятую роль. Хотелось бы, чтобы менеджеры и маркетологи торговых сетей понимали это. У покупателя должен быть выбор.
— Мы не поддаемся на уговоры увеличить сроки годности, — стоит на своем Анатолий Аполлинарьевич. — Это наша принципиальная позиция. По крайней мере, мне за свою продукцию не стыдно. И я думаю, что наши люди, как и европейцы, скоро дозреют до понимания, что нужно покупать в первую очередь натуральные продукты. Что наконец-то у нас появятся целые магазины с натуральными продуктами, без добавок, консервантов и усилителей вкуса. Это нужно нам для нашего же здоровья.
«Чтобы устроиться к нам на работу, люди записываются в очередь»
Фасуют клюкву вручную. Сначала собирают коробочки, потом складывают в них высохшие шарики и запаковывают. По словам владельцев предприятия, это самый дорогой участок работы, и его собираются в будущем автоматизировать. Но пока в цеху работает пять человек.
— Всего у нас 30 сотрудников, — объясняет Анатолий Аполлинарьевич. — Зарплата у рабочих высших разрядов — около пяти миллионов, у ИТР — от семи и выше. Для Глубокого это хорошая зарплата. Тем более что мы стараемся каждый год повышать ее на 20%, чтобы компенсировать инфляцию.
Также у нас есть надбавки по 2% за каждый год работы на предприятии. Так что текучки нет. Сейчас на очереди к нам стоят 15 человек. Знают, что у нас два пенсионера дорабатывают.
Директор «Аржаницы» говорит, что повышать зарплату удается только через повышение производительности. Поставили машину по розливу сиропа — получили плюс 30% к производительности. И смогли поднять заработки.
На складе готовой продукции коробок не много. Директор объясняет, что все делается под заказ. И сразу уходит в торговые сети.
— С нашими сроками хранения мы не можем позволить себе продавать двухнедельный или месячный товар, — говорят в «Аржанице». — Поэтому вот ту клюкву, которую вы видели, в Минск повезут уже через день.
Отсюда, со склада клюква поедет не только по торговым сетям Беларуси, но и в Россию, а в скором времени снова возобновятся поставки в Германию. На очереди и Польша.
Себестоимость продукции на предприятии небольшая — от 13 тыс. до 23 тыс. Вычтите эти цифры из ценников и сравните с реальной стоимостью в магазине.
— Мои дети, а их у меня трое, раньше очень спокойно говорили, мол, папа, мама, продавайте бизнес, раз устали, — на прощанье говорит Анатолий Аполлинарьевич.
— Да кто его тут бы купил! Пришлось бы, наверное, закрываться, — перебивает его сын.
— Вы знаете, теперь они уже так не говорят, — спокойно продолжает Анатолий Аполлинарьевич. — А младший даже пришел сюда работать, вникает потихоньку. И я рад, что бизнес будет кому передать. И он не закроется. А значит, клюква в сахаре будет жить и дальше.
Вам будет интересно:
Игрушечные короли. Как предприниматели из Кобрина купили четыре завода игрушек в Европе
Антигламур из Бобруйска: как выглядит обычное промышленное предприятие вдали от «больших маршрутов»
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by
