17-летний спайс-наркоман Леня, от которого отказались родители, вернулся домой из больницы и снова начал употреблять психотропы
Эта история получила резонанс. Несовершеннолетнего обкурившегося юношу родители вместе с милицией доставили в Минскую БСМП и наотрез отказались забирать. Общественность, СМИ, а также специалисты различного профиля горячо обсуждали, что делать, спорили, правильно или нет поступили вконец отчаявшиеся отец и мать... Леня тем временем, уже в РНПЦ психического здоровья, ждал решения своей судьбы. Прозреет ли он, повзрослеет ли, решит ли избавиться от пагубного пристрастия? Ответы на все вопросы появились в канун минувших выходных. Леня все-таки оказался дома. А через несколько часов родители снова нашли его... под спайсом.
— Нам позвонили из РНПЦ психического здоровья в Новинках и сказали, что сегодня Леня будет выписан, — волнуясь, вспоминает мама Лени Ольга. — Не подумайте, что вынуждали забирать, нет. Мы с мужем, в принципе, могли и не ехать. Сейчас не перестаю корить себя за эту слабость. Но тогда подумали, что ведь даже вещей Лене никаких не привозили, все казенное... И поехали. Там был целый консилиум врачей. Доктор, который непосредственно работал с сыном и знал его еще по предыдущим случаям, когда мы привозили Леню в Новинки, высказывался прямо: мозг уже поражен наркотиком, последствия потребления стремительно приобретают зловещий характер... Сказал, что нужен очень строгий режим, ежедневное и очень пристальное внимание специалиста-психолога. Из пропасти, в которую Леня стремительно падал два года, за 10 дней не подняться. В общем, речь шла о реабилитационном центре, куда мы и намеревались отправиться сразу же.
Родители решили везти сына в один из центров реабилитации РОО «Матери против наркотиков». Но когда сели в машину, Леня, рассказывает его мама, сказал, что устал и хочет есть:
— И тут муж предложил заехать на несколько минут домой, перекусить и, может, взять еще какие-то вещи. Поехали. Это была еще более серьезная ошибка.
Едва переступив порог дома, Леня заявил, что сегодня никуда не поедет, потому что ему нужно как следует отдохнуть и подумать о жизни. И, впрочем, не стоит ехать и завтра, и послезавтра, так как врачи, дескать, все выдумывают. У родителей — новая волна отчаяния... Но Леня уже закрылся в своей комнате со словами: «Не мешайте. Мне нужно составить творческие и жизненные планы». Родители решили уступить сыну всего на несколько часов — пусть отдохнет, а потом на свежую голову двинемся в путь... Сами сели обзванивать другие центры.
— Признаться, я уже очень устала от всего этого кошмара — особенно от журналистской осады. Мы с Анатолием решили ничего не скрывать только потому, чтобы люди поняли, насколько это тяжело, когда в семье ребенок-наркоман. В этом случае все ждут от родителей решительных действий, потому что по закону мы — главные опекуны. Но ведь, когда мы приходили к очередному врачу, — а куда только мы Леню не возили за последний год! — то всякий раз слышали о бессмысленности лечения, пока сын не примет решение выздороветь сам. А все ли способны в 15—16 лет принимать разумные решения? Тем более когда наркотик уже атаковал и мозг, и волю, попросту превратив ребенка в раба, — слушала я горькие слова матери.
Леня находился в комнате один около пяти часов. За это время родители скорректировали планы на вечер: около 19:30 ждали сотрудника другого реабилитационного центра, который обещал сам отвезти Леню.
— А тут увидели, — рассказывает мама, — что по телевизору показывают сюжет как раз про сына! Я к двери: «Лень, иди посмотри, о тебе передача!» А там глухо. Стучим. Бесполезно. Пытаемся открыть — не получается. Потом поняли, что дверь подперта диваном. Когда вместе с прибывшим сотрудником центра проникли в комнату, оказалось, что Леня нашел заначку. Обкурился так, что был сам на себя не похож...
С большим трудом его все же удалось отправить в центр. Курс лечения в нем рассчитан на полгода и обойдется родителям в 4500 долларов. Но любой специалист скажет: борьба с наркозависимостью — дело, где никто ничего заранее не гарантирует. Поэтому родители ищут и другие варианты. У них очень мало времени — в августе Лене исполнится 18. Значит, потом по закону они и вовсе не смогут повлиять на ситуацию. Ольга и Анатолий будут признательны всем, кто готов оказать помощь в лечении их сына. Не рассуждениями о том, кто прав или виноват, а конкретным адресом, телефоном того центра, где таких вот падающих в пропасть ставят на ноги.
