Вопрос особой жестокости. Гражданский муж убитой в Минске лучницы Анны Сердечкиной о трагедии и возмездии
2013 год, август, Минск. «Внимание! Максимальный перепост! Пропала Сердечкина Анна Александровна!» — тысячи человек в конце минувшего лета бросали в социальных сетях ссылки на это объявление. Сотни жителей столицы вышли на поиски руководительницы клуба «Лига вольных стрелков», известной в своем кругу как Аная Тэпиш. Девушку искали многие. Когда ее нашли, город был шокирован.
Расследование одного из самых жестоких убийств последних лет завершено. Дело передано в суд, первое заседание назначено на начало февраля. Корреспонденты Onliner.by побеседовали с гражданским мужем погибшей лучницы, который до этого с прессой не общался. Виктор Калач высказал нам свои опасения: получит ли убийца наказание, адекватное содеянному?..
* * *
Об этой трагедии Беларусь узнавала из сообщений поискового отряда «Ангел» и скупых сводок правоохранительных органов. Вот первое: «Сердечкина А. А. 12.08.2013 около 21:30 ушла из дома. Мобильный телефон недоступен. На связь с близкими не выходила. До настоящего времени ее местонахождение неизвестно». И последнее, через несколько дней: «Девушка найдена, убита. Преступник задержан. Поиск прекращен».
Между вестью о надежде и новостью о конце — заявление о пропаже, которое подал в милицию бывший муж девушки Константин. И его же признание в содеянном.
Виктор Калач, живший с Анной последние годы, в который раз пытается по крупицам восстановить картину произошедшего. Вот его рассказ.
* * *
— Я познакомился с Анной Сердечкиной в 2011 году. Осенью мы стали общаться тесно. Анна рассказывала, что летом она развелась с мужем. В том числе потому, что тот вел себя агрессивно. У нее был маленький сын, но бывший супруг не обращал на того внимания. Алименты он не платил. По словам Анны, у них была такая договоренность: он не платит, а она живет в его квартире.
Сначала мы просто работали в одной организации. В 2012-м организовывали «Клуб лучников». Тогда же стали вести общее хозяйство. Жили то у Анны, то у меня. У нас был общий бюджет, общая работа, единые увлечения.
Когда мы работали за границей, ездили на выступления, ребенок оставался в Орше у тети, которая была Ане как мать. Со мной Артур ладил, называл папой.
У бывшего мужа, Константина, был ключ от квартиры. Иногда он в ней появлялся, это было видно по следам. Но всегда приходил, когда Ани и Артура не было дома.
Он был из так называемых ролевиков. Это люди, которые моделируют реальность, придумывая различные игры. Они играют в банковскую систему или в раскрытие преступлений. 50—60 человек по нескольку месяцев могут разучивать роли: кто-то вживается в личину следователя, кто-то — в судмедэксперта. У них масса знаний: от юриспруденции до выживания в полевых условиях. Некоторые из них теряют связь с настоящей жизнью. Если в ролевой игре тебя убили, то ты можешь воскреснуть. В реальности, забывают они, все иначе.
12 июля 2013 года, в день рождения Артура, Константин в первый раз появился перед сыном. С тех пор начал приезжать регулярно, через день, якобы чтобы провести с мальчиком больше времени.
Мы вернулись с очередного мероприятия 5 августа. Забрали Артура из Орши в Минск. Потом был этот день, 12 августа… По словам соседей, вечером бывший муж встретил Анну возле магазина. Они зашли в квартиру. Анна набрала мне на мобильный, сказала: «Тут Костя пришел, я тебе перезвоню». Это был последний раз, когда я слышал ее голос. Перезванивал позже. Трубку она уже не поднимала.
* * *
— Мы встретились с Константином на следующий день, — продолжает Виктор. — Это было при свидетелях. Он посмотрел мне в глаза, сказал, что «Анна убежала, хлопнула дверью, оставила малыша одного». После он написал заявление в милицию о розыске пропавшего человека. Дал ей такую характеристику, чтобы в это поверили. Мы же — я, ее друзья — верить отказывались. Оставить ребенка она не могла.
Побывав в квартире, осмотрев пропавшие вещи, заметили, что нет не только ее маленького рюкзака, но и моего большого. Деньги остались на месте, как и обувь. Обо всем этом, о наших подозрениях мы сообщили милиции. Но первоначально расследование пошло по другому пути. Опрашивали каких-то дальних родственников, знакомых, с которыми она давно не общалась.
Потом были поиски. Бывший муж изображал, что активно в них участвует. Пришел в одну группу, во вторую. Написал несколько сообщений в соцсетях.
В поисках Анны, скажу без преувеличения, участвовала вся Беларусь. Подключились Россия, Украина, Латвия, Молдова. В интернете было больше 150 тыс. перепостов.
О том, что случилось на самом деле, я узнал среди первых. Сначала это были слухи, а потом органы милиции объявили через СМИ: найден труп. Аню жестоко убили.
* * *
Жуткая сводка из органов информировала: «В результате комплекса оперативно-разыскных мероприятий установлено, что женщина была жестоко убита. В совершении данного преступления подозревается бывший муж погибшей, который задержан. В ходе комплекса проведенных сотрудниками уголовного розыска мероприятий под тяжестью собранных улик и доказательств мужчина дал признательные показания в совершении убийства своей бывшей жены. Предварительно установлено, что подозреваемый задушил женщину и расчленил ее тело. Останки в нескольких полиэтиленовых пакетах извлечены 20.08.2013 из Цнянского водохранилища».
Виктор продолжает:
— Для дачи показаний Константина вызвали после того, как мы написали три заявления в РУВД с просьбой проверить его на предмет причастности к возможному убийству. Три заявления! Уже потом случилось это признание.
Я не хотел верить до самого последнего момента. Пока семья не познакомилась с материалами дела, не увидела, что фотографии действительно ее. А потом у нас начали появляться вопросы. Как может человек в одиночку убить, положить в рюкзаки останки, развезти в несколько мест на противоположном конце города — и все это за одну ночь?..
Если это действительно сделал он, то мотивом может служить личная месть. Ведь этот человек открыто высказывался в интернете, что Анна испортила ему жизнь. Если в суде будет доказана его вина, я не буду сомневаться: опытный ролевик все спланировал заранее.
* * *
Расследование длилось несколько месяцев. Экспертиза показала, что подозреваемый вменяем. Предварительное заседание суда назначено на 3 февраля. В качестве потерпевшей выступает сестра убитой. Наш собеседник проходит как свидетель. 4-летний сын Анны сейчас живет с тетей в Орше. Тетя — его опекун.
Информация, которая уже обнародована: окончательное обвинение в совершении убийства бывшему супругу предъявлено в соответствии с частью 1 статьи 139 Уголовного кодекса. По словам Виктора, это вызвало у родственников и знакомых девушки непонимание. Часть 1 звучит так: «Умышленное противоправное лишение жизни другого человека (убийство) — наказывается лишением свободы на срок от 6 до 15 лет». Калач не может понять, почему в действиях подозреваемого не усмотрели особой жестокости, то есть части 2 той же статьи. Ее санкция гораздо строже: от 8 до 25 лет, пожизненное заключение или смертная казнь.
— Сотни людей в интернете, мы это видим, считают, что невозможно расценивать это преступление как обычное убийство, — говорит Виктор. — Особая жестокость — это когда преступление совершено в присутствии близких, а убийца осознавал, что доставляет им страдания. Если подозреваемый убивал мать собственного сына на его глазах, а потом пытался скрыть следы — разве это не особая жестокость? Сейчас мы хотим взять заключение психолога о том, что Артур действительно испытал сильнейшее психологическое потрясение. Столкнулись с тем, что доказать факт психотравмы ребенка законодательно невозможно.
Хотя все очевидно. Мальчик ни разу за полгода не спросил, где его мама. Ни разу! Психологи говорят, что в таких случаях дети закрываются, отказываются воспринимать окружающую реальность, чтобы не травмировать себя еще раз.
Артур стал более агрессивным. Эта глубокая психологическая травма может повлиять на всю его дальнейшую жизнь. В детском саду нам рассказали: как-то ребенок сел в углу, глаза остекленели. Начал говорить о том, что папа бил маму, что мама заснула… Еще раз повторю: разве это не особая жестокость со стороны подозреваемого? Как отец он должен был осознать все последствия своих деяний, должен был думать о будущем сына.
* * *
— По большому счету, как бы ни наказали убийцу, Анну это не вернет, — говорит на прощание Виктор. — Не вернет Артуру маму, а мне девушку. Не вернет руководителя клуба, человека, у которого были тысячи знакомых в разных странах мира. Людей, поменявших свою жизнь после общения с ней. Анна была духовным лидером, за которым шли, ради которого делали большие дела.
Содеянного не вернуть, и единственное, что меня сейчас волнует, — дальнейшая судьба мальчика. Я, другие близкие Ани, мы все хотим, чтобы подозреваемый, если его вина будет доказана, был изолирован от ребенка на максимально продолжительный срок. И это явно не 15 лет.
И еще. Сейчас очень много случаев, когда бывшие мужья убивают своих жен. Женщины беззащитны, они не могут оказать должного сопротивления. Мне кажется, и Анна не сопротивлялась активно, так как хотела отвести угрозу от ребенка. Наказание для преступника должно быть предельно жестким для того, чтобы послужить примером для других.
Нам надо как-то менять мышление людей, ведь в нашем обществе что-то сломалось. Ценность человеческой жизни перестала быть аксиомой.
* * *
Желание Виктора, знакомых девушки понятно. В них говорят эмоции: жуткая трагедия коснулась их лично. Увы, даже показательный расстрел редко бывает обстоятельством, которое помешает очередному убийце осуществить задуманное…
Как бы то ни было, точку в этой истории, детально разобравшись в обстоятельствах и фактах, может поставить только суд. Onliner.by будет следить за процессом.
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. db@onliner.by
