Лесная быль: минчанка работает в лесничестве по зову души, но за 2,5 млн рублей

Чтобы быть счастливым, нужно зарабатывать $100 тыс. в год, считает один австралийский ученый. Если признать его выводы верными, то нашей сегодняшней героине крупно не повезло. Мастер Новосельского лесничества Ксения Знак получает в год чуть больше 3000 у. е. Мы сидим с ней на скамейке из дуба в 25 километрах от пыльного Минска. Слушаем, как журчит родник. Смотрим на зеленый шатер, который осень разукрасила желтыми и красными огоньками. И Ксения, представьте, говорит, что смертельно несчастной себя не чувствует. Наоборот! О жизни молодого специалиста, работе в лесничестве и увлеченности природой — в нашем материале.

Об образовании

Я родилась в Минске, долгое время жила возле Комаровки, хорошо окончила школу, а потом… уехала учиться в Борисов. Да-да, в Борисов, потому что только там и в Полоцке есть профильный колледж, связанный с лесным хозяйством. Мои родители не лесники, с природой не связаны, никто меня не напутствовал и не направлял. Просто мне всегда нравился лес. Мое решение было полностью осознанным.

Это, я знаю, совсем не тренд. Тысячи молодых людей летят в Минск, ищут вуз попрестижней. Они молодцы, конечно. Но если ты теряешь связь с природой, со сферой, откуда мы все вышли, как долго ты можешь оставаться человеком? Это во-первых. А во-вторых, кто-то ведь должен делать и такую работу.

В колледже долго удивлялись, как это так, с таким аттестатом, да еще из столицы к ним явилась. В группе было 30 человек, из них только 5 девушек. Но потом удивления прошли. Я отучилась три года, получила специальность «техник лесного хозяйства». Пришло время распределения.

Распределяли нас так: взяли список, поставили напротив фамилий адреса в зависимости от запросов из районов. Я училась хорошо, но поехала… в радиоактивную зону. Попала в западное Полесье, в Лунинецкий лесхоз, Сенкевичское лесничество.

Там был хороший коллектив. Но жила я в городе — Микашевичах — и каждый день ездила на велосипеде 25 километров. На работу и обратно. Решила перераспределиться поближе к дому. В Минский лесхоз брать не хотели, мол, девушка — балласт. Но потом все же взяли: «Посмотрим, чего ты стоишь».

В Новосельском лесничестве более 20 сотрудников. Женщин двое: я и бухгалтер. Хотя никаких гендерных разделений я бы в этой профессии не делала. Ты осуществляешь уход за лесом, сбыт пиломатериалов, ведешь отчетность — обычная работа. И у меня есть плюс: любой конфликт пытаюсь урегулировать мирно, не меряться своими связями, как некоторые мужчины.

О работе

В Новоселье я добираюсь на автобусе. Он идет минут 30 от станции метро «Каменная Горка». Когда я жила в центре, то вставать приходилось в 5:30 утра. Ужас, конечно.

Территория лесничества немаленькая, около 4,5 тыс. га. Мой обход — 1802 га. Вначале было страшно ходить в лес одной. Потом пришло осознание, что здесь намного спокойнее, чем в городе.

У нас, конечно, есть служебная машина — УАЗ. Но я обычно езжу на велосипеде, который купила сама. Сами понимаете, лесничество — организация государственная…

Лес я люблю в любой сезон. Зимой хорошо, что нет мошкары. Холодно — ну и черт с ним, пришел на базу — отогрелся. Другое дело, что трудно передвигаться. Я маленького роста, бывает, по пояс в снег проваливаюсь.

В моем подчинении пять лесников. Есть еще лесорубы и вальщики. Они мне не то что в отцы — в деды годятся. Проработали всю жизнь, практически до пенсии. Нечему мне их учить. Разве только организовать работу нужно.

Поначалу пришлось доказывать, что я тут не просто девочка из города. И нервы были на пределе, и даже драться приходилось с одним товарищем. Он все не мог понять, что пить на рабочем месте нехорошо. Потом вроде бы понял.

Об ответственности

Моя основная обязанность — следить, чтобы в лесу было чисто. Вокруг очень много дачных кооперативов. И вот эти умники считают, что если ты выкинул в лес пакет с мусором, то ничего не нарушил. Проводим рейды, выписываем штрафы. Но все повторяется.

Еще одна задача — обеспечивать население дровами. Сейчас очень много запросов. И жалоб много. Куб дров стоит 65 тыс. Это без доставки. Предоставляем машину, час стоит 600 с чем-то тысяч. Дорого. Звонят пенсионерки, ругаются. А что мы сделаем? Льгот нет. И не лесхоз их отменил.

Что еще? Мастеру нужно следить за работой на валке леса, за техникой безопасности, за отпуском древесины, начислять зарплату лесникам, писать в конце каждого месяца отчеты. Доводят планы по организации мест отдыха…

За что может мастеру попасть? Да за все. Если какой-то чиновник увидит мусор в лесу. Если кто-то без каски на лесосеках работает. Или без обуви надлежащей, без рукавиц. За то, что отпуск древесины прошел без твоего участия. За то, что лесник не на своем обходе. Да даже если дерево висит сухое, скажут, что мастер не работает — не заметил. А на каждое дерево сейчас по четыре бумажки составляем.

О любви к лесу

Никто не задумывается, сколько времени нужно на то, чтобы земля переработала целлофановый пакет или упаковку от чипсов, которую вы бросили в лесу. Трудно заставить человека полюбить то, к чему он еще не пришел. Наверное, даже короеда-типографа, самого главного лесного вредителя, проще победить. Но ведь и молчать про экологию тоже не дело, верно?

Я нашла себе хобби. Веду учет бобровых норок. Наблюдаю за бобрами. Еще в лесу, хоть он и рядом с Минском, водятся лоси, зайцы, лисы, кабаны, даже где-то медведь живет. Один старый лесник мне рассказывал, что видел его году этак в 1981-м.

Лес — живой! И мне будет грустно его покидать.

О зарплате

Моя зарплата — 2,5 млн рублей. Раньше я еще и подрабатывала, в том числе поваром, это моя вторая специальность. Но потом поняла, что здоровье дороже.

Выплачиваю кредит на квартиру. Учусь в БГУ — заочно на биофаке. За институт нужно платить. После всех трат с зарплаты остается 700 тыс. рублей. Хватает ли денег? Странный вопрос! Хотя все зависит от потребностей. У меня они небольшие. За коктейль в клубе 300 тыс. точно не отдам.

Из лесхоза я хочу уйти, как только закончится распределение. 2,5 млн — все же маловато для нынешней жизни. Увы, зарплата — это единственный, но серьезный минус в моей работе.

Плюсов много, хотя вы, наверное, меня не поймете. Здесь нет такого: сидишь в офисе с девяти до шести, боишься опоздать на пять минут. Нет рутины и однообразия. Когда есть физические нагрузки, эндорфины, что ли, вырабатываются активнее. Настроение поднимается. Да и вокруг — свежий воздух. Мне в городе душно теперь очень. В метро особенно.

Поэтому сферу менять не собираюсь. Куда буду устраиваться? Работа есть в сфере экологии, лесозащиты. Мне это по душе, что-нибудь найду.

Я не считаю себя идеалисткой, хотя знакомые удивляются, что кто-то может выжить за такие гроши. Но вот скажите, в чем смысл больших заработков? Счастья разве станет больше? Да нет. К примеру, будет у меня 500 «баксов», которые сейчас вроде бы дают всем в стране. И что мне с ними делать? Поехать куда-то? Я и так езжу куда захочу. И в Барселону, и в Берлин из Вильнюса не проблема за 50 евро улететь, если заранее бронировать билеты. Но ведь белорусы не путешествуют не потому, что у них нет денег. А потому, что не хотят. Все упирается в желание.

Конечно, я таким образом вовсе не оправдываю государство. Люди в лесной отрасли должны получать гораздо больше. Это тяжелый труд. Ведь мы действительно заботимся о лесе. И мы тут не халтурим.

***

Когда Ксения говорит о своем труде, у нее горят глаза. Ей явно «не пофиг». Когда сотни увлеченных молодых белорусов приходят на работу, они готовы горы свернуть и нескладную эту страну перестроить заново. Но в здешнем лесу особые правила: в награду за рвение полагается нищета.

Быть может, умение воспринимать ее философски и есть белорусское счастье?

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. db@onliner.by