«Заплакала от того, что уже не могу доехать до работы»

Вероника столкнулась с РПП в 2016 году. Все началось с боли в левом нижнем углу живота.

— По ощущениям там будто лопались пузырьки, и это не доставляло мне дискомфорта, — вспоминает девушка. — Связать эти ощущения и стресс я смогла чуть позже. Я устроилась на работу в кофейню, а рядом с ней проходило много концертов, и люди до и после мероприятий приходили на фуд-корт. На смене нас было двое, и мы не справлялись с нагрузкой. Очереди бывали больше 30 человек, всем надо было поскорее получить свой заказ. Я очень боялась, что не успею или что меня уволят.

Со временем Вероника стала бояться ходить на работу. Перед сменой накручивала себя, и это лишь усугубляло ее состояние. Толпы людей, которые нервничали, давили на девушку.

— Позже те пузырьки переросли в боль в животе, метеоризм. Болел желудок и кишечник. Колюще, режуще, ноюще. Было чувство переполненного кишечника, даже если я была голодна, случались ложные позывы в туалет, — описывает симптомы девушка. — Просыпалась я не потому, что выспалась, а из-за болей в животе — он болел всегда, но по-разному. Это продолжалось на протяжении года, а то и больше.

Самочувствие становилось все хуже. Она просыпалась за три часа до выхода на работу, бегала в туалет и пила валерьянку. Было страшно выйти из дома: вдруг живот снова скрутит.

Белоруска чувствовала себя подавлено и неуверенно, ездить в общественном транспорте для нее стало пыткой, а до работы было три пересадки. Забивалась в дальний угол в транспорте, а если в автобусе или вагоне метро было много людей, то ждала следующий. На работу стала выходить за два часа.

— Одним утром я ждала транспорт на остановке. На мое удивление, автобус был почти пуст. Я зашла и стала у задней двери, а на следующей остановке двери распахнулись и откуда ни возьмись появилась толпа. Я не успела выйти, меня зажало людьми. Все были как кильки в банке, и я словила свою первую паническую атаку. У меня начало колотиться сердце, бросило в пот, стало трудно дышать, заболел живот. Путь до следующей остановки показался мне вечностью. Потом я вышла и заплакала от того, что уже не могу доехать до работы. Я не понимала, что со мной. Пришлось вызвать такси, хоть зарабатывала я немного и каждый день так делать не могла.

На пути домой, если транспорт заполнялся, Вероника пыталась себя отвлечь и успокоить: считала окна в домах, глубоко дышала и постоянно покачивала ногой.

«Может, все это закончить?»

Отношения с едой у Вероники были плохие, она часто сидела на диетах. Долгое время питалась курицей и гречкой. А еще отмечала для себя какие-то блюда, от которых не крутит живот. Правда, назавтра от этих же блюд становилось плохо. Девушка не завтракала и не обедала, могла на свой страх и риск перекусить батончиком или куском торта в кофейне, но большую часть времени оставалась голодной. Ела только дома и только после работы. А смены могли тянуться с утра и до позднего вечера.

Вес колебался в пределах 45—47 кг при росте 158 см. Три года назад Вероника похудела до 41 кг. Тогда ее тело выглядело так, будто кости просто обтянуты кожей.

— Я всегда была худой и особо не обращала внимания на вес. А вот моральное состояние было ужасным. Я просыпалась и засыпала в слезах от бессилия. Пряталась в своей комнате, не ходила гулять, пропускала встречи с друзьями. Элементарно выйти в магазин было целым квестом. Я часами могла стоять собранная и настраивать себя просто выйти из дома. При этом постоянно бегала в туалет от волнения. Жизнь проходила мимо меня, — вспоминает белоруска. — Я была в ужасной депрессии. Меня начали посещать суицидальные мысли: почему именно со мной это происходит, что со мной не так и как жить дальше?

Родители Вероники при разводе оставили ей квартиру на двоих с сестрой. Папа остался в Минске, мама уехала в Россию. Девушка рассказывала родным, что с ней творится что-то неладное, но на это мало обращали внимания.

— Папа возил меня к какому-то деду-шаману, но толку от этого не было. А с мамой, когда я единственный раз осмелилась на дальнюю поездку к ней в Россию, ездили по церквям и пять часов стояли в очереди к мощам Матроны. Я во все это не верила, да и это особо не помогло. Сестру старалась не беспокоить своими проблемами. А друзья привыкли к моему состоянию и не обращали на это внимания, принимали меня и даже где-то подстраивались под меня, за что им огромное спасибо.

В 2019 году Вероника начала встречаться с уже бывшим парнем. Он однажды сказал девушке: «Ну мне говорили, что ты больная, предупреждали, мол, зачем тебе это. Но я ведь все равно начал с тобой встречаться». После таких слов чувствовала себя неполноценной и в то же время благодарной за то, что он, такой герой, решил встречаться с больным человеком.

«Я сдаюсь: не знаю, что с вами делать»

К врачу Вероника обратилась спустя полгода после первых симптомов, когда ей было 22. Терапевт направил на УЗИ брюшной полости, где заметили метеоризм кишечника. Прописали лекарства, но они не помогали. Затем обследования назначил гастроэнтеролог. Во время колоноскопии нашли полип в кишечнике, который сразу же и удалили. Девушка снова пошла к терапевту. Тот признался: «Я сдаюсь: не знаю, что с вами делать». И предложил лечь в больницу в отделение гастроэнтерологии.

Наконец завотделением, выслушав Веронику и изучив обследования, направила ее к психотерапевту. Там ей и поставили диагноз — синдром раздраженного кишечника. Это РПП, которое возникает от стрессов и регулярного перенапряжения нервной системы. Синдром не опасен для жизни и внутренних органов. Это заболевание, которое доставляет дискомфорт и не лечится, у него бывают моменты обострения и ремиссии.

В больнице Веронике выписали антидепрессанты и сказали наблюдаться у участкового психотерапевта. Девушка не может назвать это терапией, так как она приходила, рассказывала о своем самочувствии и действии препаратов, побочных эффектах. А потом ей просто один препарат меняли на другой.

— Два года лечения я помню слабо, будто проспала все это время. Мне становилось то лучше, то хуже. Депрессия и подавленное состояние никуда не ушли. Я не понимала, почему не могу вылечиться, и не принимала тот факт, что это со мной на всю жизнь.

В конце 2019 года состояние ухудшилось, и врач предложил лечь в психдиспансер. Вероника испугалась, решила, что справится сама. А уже в начале 2020-го пришла к нему и попросила направить в больницу. Там — новые лекарства. На этот раз с побочкой в виде повышенного давления и зверского аппетита. Девушка поправилась с 42 до 56 килограмм. Она не могла влезть в свои вещи, смотрела в зеркало и была противна самой себе.

Затем врачи сменили лечение на таблетки, которые девушка принимала раньше. Ей стало получше. Захотелось жить, гулять, она стала меньше нервничать. Но вскоре таблетки перестали давать положительный эффект.

В середине 2020-го Вероника отказалась от лекарств и от походов к участковому психотерапевту. В тот период она встретила будущего мужа, который принял ее такой, какая она есть, и поддержал во всем. Потом девушка ушла с работы, но тревожность никуда не исчезла. Она вновь обратилась к специалисту, на этот раз к частному.

«Мы живем в век идеальных картинок из Instagram»

Сейчас Вероника раз в месяц ходит к специалисту. На занятиях с психотерапевтом всплывают флешбеки из детства, вспоминаются взаимоотношения с родителями, отношение к жизни, страхи. Помимо психотерапии, девушка принимает лекарства. В среднем на лечение у нее уходит около 200 рублей в месяц.

Со временем белоруска приняла свой диагноз. Сейчас она ест что хочет, но не наслаждается процессом. У нее отсутствует аппетит, и иногда приходится себя заставлять. С годами самочувствие улучшилось, но Вероника все так же нервничает перед выходом из дома. Перед поездками она не ест, а в кафе заходит только после всех запланированных дел, чтобы потом сразу поехать домой. Из меню всегда выбирает одинаковые блюда из-за страха, что ей может стать плохо.

Вероника мечтает просто спокойно выходить из дома, без внутренней паники и тревожных мыслей: гулять и не думать, станет ей плохо или нет. Ходить в кафе, кайфовать от еды и наслаждаться жизнью.

По ее мнению, система помощи людям с РПП у нас в стране оставляет желать лучшего. У врачей в поликлиниках элементарно нет времени разобраться в сути проблемы и обсудить с пациентом все детали. В идеале — чтобы в каждой поликлинике был свой психотерапевт, а не один участковый специалист на несколько поликлиник, к которому проблематично попасть на прием.

— Мы живем в век идеальных картинок из Instagram, где все классные и идеальные. Там маленькие девочки учат таких же, как и они, как «правильно» худеть, понравиться другим и получить побольше лайков. На самом деле хотелось бы, чтобы тема РПП звучала громче. Возможно, чтобы в школах ввели обязательные уроки с психологом, который объяснял бы ребятам, что самое главное в жизни — это вы сами, ваше физическое и ментальное здоровье, чтобы специалист научил коммуницировать с обществом, прислушиваться к себе и своим желаниям.

«Психотерапия сводилась к моим рассказам о жизни и состоянии без какой-либо обратной связи»

Матвею 16, а проблема РПП давала о себе знать еще в детстве. Сколько себя помнит, парень стеснялся своей внешности. Два года назад ситуация усугубилась: начало преследовать навязчивое желание похудеть. Он стал жестко ограничивать себя в еде, принимал таблетки для похудения, а настроение стало зависеть от цифр на весах.

За два месяца Матвей сбросил 22 килограмма. Стали выпадать волосы и ломаться ногти, но парню казалось, что если он похудеет еще больше, то в глазах общества станет лучше.

— Я чувствовал постоянную ненависть к себе и своему телу, отвращение к еде, угнетенное состояние и изнеможенность. Еда будто стала моим главным врагом. Из-за неадекватного восприятия своего тела я хотел весить все меньше и меньше. Когда мой организм полностью истощился, потеря веса остановилась, а ненависть к отражению в зеркале лишь возросла. Я постоянно испытывал чувство вины. Все это привело меня к депрессии, и я начал заедать проблемы. Потом — вызывать рвоту.

Так, анорексия у подростка переросла в компульсивное переедание, а оно, в свою очередь, в булимию. Друзья и знакомые парня замечали его потерю веса и заваливали комплиментами, тем самым поощряя похудение. А вот мама мальчика заметила его нездоровые отношения с едой и настояла на обращении за сторонней помощью.

Лечение Матвея началось с частного психотерапевта, который специализируется на РПП. Врач провела ряд тестов и в конце сеанса выдала диагноз — нервная анорексия и тревожная депрессия. Психотерапевт сразу сказала, что она за лечение браться не будет и посоветовала сразу ехать в РНПЦ психического здоровья.

Через некоторое время Матвей в сопровождении мамы съездил в городской психдиспансер, где диагноз подтвердили и тоже направили в РНПЦ. А в придачу «поучили жизни и упрекнули в том, как я мог довести себя до такого состояния».

Парень месяц пил антидепрессанты, которые ему выписала первый психотерапевт. Изменений не было. Позже решил дать еще один шанс психдиспансеру и записался к другому врачу.

— Психотерапевт предложила вариант дневного стационара. Суть в том, чтобы приходить в диспансер пару раз в неделю: получать таблетки и посещать психолога на протяжении трех недель. Я согласился, и в ноябре 2020 года начался мой первый дневной стационар, — рассказывает Матвей. — За все время у меня их было четыре. Практически год лечения, но мое состояние ухудшалось на глазах. Меня пичкали разными антидепрессантами и нейролептиками, а психотерапия сводилась к моим рассказам о жизни и состоянии без какой-либо обратной связи.

Препараты действовали по-разному, в том числе вызывали компульсивное переедание. Случился самый огромный страх аноректика — парень набрал в два раза больше, чем сбросил в пик РПП до этого.

— Я думал, лучше убью себя, чем буду выглядеть вот так. В то же время я не мог есть, вызывал рвоту после каждого приема пищи, даже когда съедал одну печенюшку. Из-за этих мыслей и действий меня отправили на принудительное лечение в Новинки. Таблеток стало в три раза больше, а о психотерапии речи вообще не шло. После месяца ада в больнице стремление к выздоровлению и надежда вообще пропали, я впал еще в большую депрессию.

К этому апрелю Матвей постепенно отказался от всех таблеток: почувствовал, что под их воздействием перестает быть собой. После этого шага к парню снова вернулась надежда на нормальную жизнь. Матвей сходил еще к одному частному психотерапевту. Тот ему тоже не подошел, зато подсказал врача, с которым парень занимается уже 4 месяца. Самое главное, что прогресс в борьбе с РПП налицо.

— Чувствую себя прекрасно. Люблю себя и хочу только хорошего своему телу. Мне кажется, полностью вылечиться от РПП невозможно, но можно научиться с этим жить и уйти в долгосрочную ремиссию, — считает Матвей. — За год компульсивного переедания я превратил свое тело в помойку и сейчас пытаюсь восстановиться и питаться вкусно и полезно. Не бойтесь обращаться за помощью, но отбирайте для этого самых квалифицированных врачей.

По мнению парня, изменить систему помощи людям с РПП у нас может лишь качественная образовательная программа для психотерапевтов. Прежде чем приступать к лечению, они сами должны пройти личную терапию и практику под квалифицированной супервизией. Сейчас Матвей заканчивает старшие классы школы, планирует поступать на клиническую психологию и связать свою жизнь с психотерапией, чтобы помогать людям.

Психолог: «На РПП всегда влияет комплекс факторов»

После интервью с Вероникой и Матвеем мы задали ряд актуальных вопросов специалисту.

— Самый главный симптом при РПП — это сверхценность форм, веса и фигуры. То есть человек оценивает себя и свою важность через вес и тело, боится набрать вес или постоянно недоволен своей фигурой, испытывает постоянное желание худеть, появляется избирательность в еде и жесткий контроль за рационом. Человек хронически недоволен внешностью, не уверен в себе, а именно — в своей фигуре. Ему постоянно не нравятся определенные части тела, и он хочет исправить их с помощью диеты и упражнений, — рассказывает о симптомах РПП Мария Бушило, психолог, который специализируется на лечении тревожных, обсессивно-компульсивных расстройств, РПП и эмоциональной дисрегуляции.

По мнению специалиста, за профессиональной помощью пора обращаться, когда все внимание концентрируется на обслуживании расстройства. Когда день проходит в мыслях, чего бы не съесть, как очиститься после приема пищи или как сходить на тренировку. Если вы нейтрально относитесь к своему телу и принимаете его со всеми преимуществами и недостатками, то беспокоиться не о чем. А если человек начинает ненавидеть свое тело либо какие-то отдельные его части, думает об их постоянном исправлении, это может быть признаками расстройства.

Диета — это всегда ограничения, которые тоже активизируют симптомы РПП. С проблемами пищевого поведения человек может жить годами, сидеть на диетах и даже не подозревать, что это расстройство, потому что худоба в нашем обществе поощряется.

Обычно РПП становится проблемой, когда начинаются активные переедания по вечерам или преднамеренные очистительные процедуры, когда человек начинает бояться еды, потому что не хочет поправиться. При этом у него хронически снижается настроение, появляются депрессивные симптомы, сужается круг интересов. Пациенты с РПП раздражены, чувствуют упадок сил и имеют низкую самооценку.

Часто расстройство активируется в подростковом возрасте в связи с тем, что ребенок переходит в юношеский возраст. У него появляется стабильная идентичность, ощущение «я», заниженная самооценка и зависимость от мнения сверстников. Если есть сильная неуверенность в себе, подростки пытаются исправить ее с помощью похудения.

Также РПП может стартовать в более взрослом возрасте из-за какой-то болезни, когда человек резко худеет. Ему сделали комплимент или он сам почувствовал себя лучше после похудения, и этот паттерн закрепляется. Либо девушка расстается с парнем и решает похудеть ему назло, и это плавно перерастает в спортивную булимию или даже анорексию.

— Одной из причин формирования РПП является биологическая предрасположенность, — считает эксперт. — К примеру, ригидность сознания и присущий характеру негативизм ведут к анорексии. Плюс на это наслаивается окружающая среда, неблагоприятная семейная обстановка. Но активируется РПП всегда заниженной самооценкой и требованиями в обществе, на которые девушка смотрит и решает, что путь к успеху она может завоевать через стройную фигуру, и начинает активно худеть. Поэтому на РПП всегда влияет комплекс факторов.

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by