Многие настолько привыкли к этой аббревиатуре, что уже даже не помнят, как она расшифровывается. Мы напомним: лечебно-трудовой профилакторий. Абстрагировавшись от реальности, можно представить себе пансионат на берегу Нарочи, где больных людей учат заново взаимодействовать с миром, лечат их, используя всю мощь отечественной медицины, предлагают освоить новые профессии и познать всю радость труда. Но мы все понимаем, что реальность абсолютно другая: тысячи людей насильно изолируют от общества, помещают в режим, очень близкий к тюремному, заставляют работать, практически не выплачивая им зарплату.

Сложно понять терапевтический смысл этого процесса, который порой длится больше года. Для того, чтобы узнать подробности и немного разобраться в происходящем, мы нашли человека, который не так давно освободился из ЛТП. После разговора с ним сомнения в эффективности лечения не только не убавились, но и значительно возросли.

Мы продолжаем цикл «Бухло», в котором изучаем, что алкоголь делает с нашей страной.

Вот лишь некоторые цитаты из этого видеомонолога:

• Как становятся алкоголиками? Думаю, в моей ситуации проблема в том, что я человек, который не может отказать. Встречаешь друзей-товарищей, давно их не видел. Хочется посидеть, поговорить и обязательно выпить. Все заканчивается грандиозной пьянкой, потом уже идет «догонка» и тому подобное.
• Если день попил — это мелочь. Два-три попил — это ерунда. Но когда неделю попьешь, уже два-три дня придется отходить. Но это лично у меня так. Другие, я знаю, неделями отходят.
• Когда я еще учился в школе, хотелось выглядеть постарше, для этого — сигарету в зубы и где-то выпить. Я сам по себе парень стеснительный, а под алкоголем начинаю себя более раскованно чувствовать. Так потихоньку и втягивался. Предлагают выпить — отказать не мог. Давай, конечно! Одна «соточка», вторая, третья, четвертая — и все по старому сценарию: «дрова», запой.
• Сначала было стыдно перед всеми. С утра встаешь, вспоминаешь, что чудил, идешь, находишь опохмелиться, чтобы легче было смотреть в глаза людям. И опять все по новой.
• Некоторые смотрят на алкоголизм как на преступление, но ведь это — болезнь, зависимость. Но в том, что это болезнь, не готовы признаться сами алкоголики. Дурак никогда не скажет на себя: «Я дурак».
• Скажу про себя — я нормально так бухал, не работал. Возможно, меня и надо было отправить в ЛТП. Но я видел там людей, которым там точно не место. Например, если человек работает, у него семья. Ведь когда его сажают, семья остается без кормильца. И таких людей сейчас там километр. За что так вот?
• Я могу говорить только про тот ЛТП, где был, — в Светлогорске. Там отношение к людям  намного хуже, чем в тюрьме. Человека просто убивают морально, из него делают просто ничто. Хотя обращаться к нему должны так: «гражданин». Я себя не мог назвать гражданином, потому что он имеет хоть какие-то права, а у меня их не было. Сказали идти — идешь, сказали стоять — стоишь, сказали «на колени!» — должен упасть на колени.
• Если я не упаду на колени, значит, дадут «добавку»: могут месяц срока прибавить или больше. Второй раз, когда меня привезли в ЛТП, сразу со старта сказал: «Добавляйте мне полгода срока и оставьте в покое».
• ЛТП — лечебно-трудовой профилакторий — устроен, по сути, как зона. Но есть люди, которые выходят работать за территорию ЛТП, а есть те, что работают прямо на его территории. Я работал на пилораме вторым номером. Первый номер получал $7—10 в месяц, я — $1—2.
• За пределами ЛТП работают, как правило, на каких-то частников. Например, бизнесмен где-то что-то строит, он может заказать за $250 в месяц «элтэпэшника», чтобы он на него работал. «Элтэпэшник» из этих денег получит где-то $50. А из этих денег его попросят еще купить что-то «на отряд», если откажется — больше на такую работу ходить не будет.
• В 2015-м, трудясь по 8 часов в день в ЛТП, я заработал за год около $10. Другие вообще ничего не получали, за три месяца могли насобирать на пачку «Примы».
• Никакого лечения нет. Дают какой-то там «настой ромашки», пьешь по ложке в день. Прошел курс — считается, что тебя полечили. Это смешно, да.
• Утром ты поднимаешься, потом идешь в столовую. После — развод на работу. Кто не идет на работу — загоняют в «ленкомнату» смотреть телевизор. Одну и ту же лекцию о вреде алкоголя могут заставлять смотреть изо дня в день, годами. Это какой-то дебилизм, пытка — над больными людьми издеваются.
• Если ты болен и приходишь попросить таблетку, тебе говорят: «Ты сюда не лечиться приехал». Но если начинаешь возмущаться, тебе отвечают: «Ты больной человек, ты приехал сюда лечиться». И так крутят, как им удобнее.
• В законе написано, что каждый гражданин имеет право на уважительное отношение со стороны администрации. Такое «уважительное отношение»  заключается только в том, что они к тебе обращаются на «вы». Во всем остальном для них ты деградировавший дебил, и вот это начинает бесить больше всего, поэтому начинаешь конфликтовать.
• Я знаю человека, который из изолятора практически не выходил. Изолятор — это комната, где нет даже унитаза. Тебе дают бачок, который весит килограммов двадцать, в него ты справляешь нужду. Когда выводят на прогулку, выносишь это. Нет водопровода — воду наливают в бутылку, из нее пьешь и моешься. На ночь дают матрас, на нем спишь, днем его забирают. Играть нельзя, спать нельзя, читать нельзя. Ничего нельзя! В лагере можно хотя бы Библию с собой в карцер взять. В ЛТП — нельзя ничего.
• В сентябре прошлого года я освободился из ЛТП и сразу начал пить. Вылечили! (Смеется.) Попил какое-то время, понял, что все начинается по новой, и убежал из города. Живу сейчас у друга. Хожу в церковь, общаюсь, подрабатываю. Мне интересно жить без алкоголя.
• Я разговаривал с людьми, которые были в ЛТП во времена, когда лечебно-трудовые профилактории еще относились к Минздраву — тогда действительно лечили. Милиция нужна была только для охраны. Сейчас ЛТП относятся к МВД. Людям, получается, дают срок просто за то, что они выпивают. Это не лечение, это наказание. Я не знаю, кто придумал такой закон, до государства не достучаться.
• Треть сидящих — молодежь лет до 25. Есть парни по 18 лет, я не понимаю, когда они успели стать алкоголиками.
• Государство сначала продает алкоголь, он везде доступен. Заходишь в магазин — самые большие отделы с алкоголем, и стоят они в самом начале. А потом тебя государство сажает за употребление этого алкоголя. Люди работают, освобождаются, пьют и опять едут работать. Это можно назвать какой-то работорговлей.
• Понятно, алкоголиков надо лечить. Как это сделать? Наверное, надо только к Богу обращаться. Чем-то заняться, найти какую-то цель в жизни, чтобы стремиться к этой цели. По-другому — никак. Мы пьем, потому что чего-то не хватает.

Читайте также:

• Сумка с конечностями в Свислочи, тело ребенка в холодильнике и 155 ударов. Как алкогольная эпидемия в Беларуси принимает чудовищные формы
• «А в день зарплаты под магазином валяются». Репортаж из глубинки, где пили и будут пить
• Что и как пили белорусы

Хроника коронавируса в Беларуси и мире. Все главные новости и статьи здесь

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Самые оперативные новости о пандемии и не только в новом сообществе Onliner в Viber. Подключайтесь

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by