У режиссера Терри Гиллиама в фильме «Монти Пайтон и Священный Грааль» есть отличный эпизод: по средневековому городу ездит телега, в которую стаскивают умерших. «Выносите своих мертвецов!» — призывает возчик. К нему подходит мужчина, на плече у него тело старика — и вдруг условный покойник оживает и кричит: «Но я еще не мертвый! Я хочу гулять!» На что ему безапелляционно отвечают: «Не капризничай» — а после короткой перепалки ударяют по голове и бросают в телегу.

Английская сатира исчерпывающе описала суть противостояния современного трудоспособного общества и пожилого человека. Правда, почему-то в Беларуси. В нашей культуре старость — это не просто естественный ход событий, а всегда неумолимая безнадежность, которую надо выталкивать за пределы поля зрения.

Именно поэтому трудоспособное общество вытесняет стариков в выдуманные резервации с «пенсионными» развлечениями — дача, внуки и ежесезонный забег по поликлиникам — и с определенной мерой осуждения воспринимает все их попытки выбраться наружу.

К примеру, есть ли возрастной ценз обучаемых в автошколе? Законодательно — нет. По сути же существует некий мифический возраст, после которого «уже поздно»: он не выражен в конкретных цифрах, но это мнение отчетливо читается на лице преподавателя, сталкивающегося с «пожилым» учеником или ученицей. Знакома с ситуацией, когда курсантке возраста 55+ инструктор сообщил, что передвигаться из пункта А в пункт Б она достойна не как водитель, а как груз в мотоколяске: слишком старая, чтобы быть за рулем. Полагаю, что это не единичный случай.

Когда начинаешь расспрашивать, чем же должен заниматься человек, который в глазах общества слишком стар, чтобы делать что-то громкое, быстрое или опасное, ответ практически всегда одинаковый — «сидеть с внуками». Во-первых, сомневаюсь, что можно с ходу ответить на вопрос, что требует большего кредита доверия — приобретаемый технический навык или воспитание ребенка. А в настоящий ступор впадаешь, слыша формулу «зачем тебе в это [вставить любое „это“] ввязываться, жизнь-то уже может в любой момент оборваться, лучше забери внучка на каникулы, пусть молодые отдохнут». Но слишком жутко представлять, как с ребенком сидит без пяти минут покойник.

Во-вторых, я честно не знаю ни одной женщины, готовой пожизненно исполнять функции лишь жены и матери. Соответственно, вряд ли есть какое-то значимое количество женщин, согласных в ответ на «расскажите о себе» ограничиваться лаконичным «Я — бабушка» (аналогичная ситуация с дедушкой вообще не укладывается в голове).

Когда мы сталкиваемся с культурой стран Востока, то одной из самых важных ее характеристик оказывается беспрекословный авторитет старейшины рода, попросту — уважение к старшим. В нашей культуре отношение к пожилым людям скорее характеризуется жалостью. Различия между ними в том, что уважающие друг друга люди пребывают на равных позициях (или же уважаемый человек чуть выше), жалеют же обычно несчастных, слабых и больных — и всегда чуть свысока.

Частично понятно, откуда у жалости к пожилым берутся корни: если делить по уровню благосостояния, то человек, занятый в экономике, может позволить себе куда больше, чем среднестатистический белорусский пенсионер. Но бесконечная жалость — эмоция довольно коварная: сначала к ней незаметно добавляется менторский тон («было бы лучше, если бы они…»), а затем включается еще и раздражение вида «куда прешь, кочерга старая».

Тем не менее ситуация меняется. И ее меняют сами пожилые люди. Не желая сидеть в средневековье с веретеном и лучиной, пока трудоспособный мир строит умные дома, они формируют социальный запрос. И вот медленно, но неизбежно появляются университеты третьего возраста, различные курсы и обучающие программы. В подобный образовательный центр я недавно попала на экскурсию. Конечно, стереотипы вкупе с жалостью (и воображаемым белым пальто) сыграли злую шутку и со мной.

— Ой, — говорю, — здорово у вас. Одна моя знакомая занимается вышивкой: хотите, могу попросить у нее раздаточный материал — вдруг кому-то тоже захочется.

— Нет, — отвечают мне. — Вышивать никто не хочет. Все хотят рисовать. А также учить английский и танцевать. И быстрые знакомства у нас теперь тоже есть.

Читайте также:

• Журналист Onliner.by Виталий Петрович: «Оказались втянуты в дорожный конфликт? Вы сами искали неприятностей»
• Ликвидатор аварии на ЧАЭС Сергей Сергейчук: о нас вспоминают только в годовщину чернобыльской катастрофы
• Психолог Анжелика Политаева: почему постоянно жить «на позитиве» вредно для психики и здоровья

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by