В начале ноября Художественный музей отметил 85-летний юбилей. Свои аплодисменты на торжественном мероприятии, посвященном примечательной дате, получили научные сотрудники музея Надежда Усова и Анастасия Рубашная, подготовившие масштабный и важный проект «Утраты и обретения. Судьба художественных ценностей Государственной Картинной галереи. 1939—1957». Эта экспозиция повествует, пожалуй, о самом драматичном эпизоде в истории музея: разграблении галереи нацистами и воссоздании экспозиции в послевоенное время. Журналисты Onlíner посетили выставку и рассказывают, почему этот проект стоит увидеть всем, кто интересуется белорусской историей и искусством.
Читать на OnlínerАнастасия Рубашная говорит, что своя художественная галерея в Минске могла появиться еще в середине 1930-х. Тогда в одной из газет вышла заметка о том, что открытие собираются приурочить к 18-й годовщине Великой Октябрьской революции. В итоге галерея распахнула свои двери для посетителей лишь спустя четыре года — 8 ноября 1939-го — в здании бывшей женской гимназии на ул. Карла Маркса. Что интересно, некоторые арт-функционеры скептически отнеслись к идее открыть галерею именно в Минске.
К примеру, директор могилевского музея Иван Мигулин был убежден, что это просто небезопасно: Минск находился недалеко от государственной границы с Польшей, и галерею, по мнению Мигулина, в идеале должны были открыть в Могилеве. Однако на решение властей подобные разговоры никак не повлияли.
— Первоначально под галерею должны были выделить бывшее помещение Академии наук, но в итоге она получила огромное здание на 15 выставочных залов, — говорит Анастасия. — Открытие было торжественным. Тексты выступлений, прозвучавшие на открытии, потом печатали в газетах. На мероприятии присутствовали красноармейцы, весь цвет белорусских художников, пришли известные писатели Михась Лыньков и Змитрок Бядуля.
Накануне начала войны фонд галереи насчитывал более 3,3 тысячи экспонатов. Основу составили произведения русских, белорусских художников и скульпторов. К ним добавили картины, вывезенные из усадеб после объединения с Западной Беларусью. Так в галерее появились знаменитые портреты Радзивиллов из Несвижского замка. Отдельный зал был посвящен советскому искусству.
— Галерея формировалась из фондов произведений, находившихся в исторических музеях Беларуси, а также в Эрмитаже, Третьяковской галерее, Русском музее, Государственном музейном фонде... Из РСФСР передавали в основном то, что находилось не в постоянной экспозиции, а в запасниках. В основном это были картины романтиков и передвижников. Так в Минске появились работы Ильи Репина, Василия Сурикова, Ивана Крамского, Валентина Серова и многих других известных художников. Среди них были очень красивые работы. Например, «Маркиза» Александра Головина. А вот картину Репина «Белорус» нам не передали, хотя, думаю, могли бы (это произведение находится в постоянной экспозиции Русского музея. Впервые выставлялось в Беларуси летом 2024 года. — Прим. Onlíner). Из местных в галерее были представлены реалисты Юдель Пэн, Яков Кругер, Евгений Зайцев, Валентин Волков... — рассказывает Надежда Усова. — Кроме того, экспозицию пополняли советские художники из других республик. Некоторые работы писали под заказ. В их числе огромная 5-метровая картина Федора Модорова «Народное собрание в Западной Беларуси. 22—28 октября 1939 года. Белосток», она была создана по заказу первого секретаря ЦК ВКП(б) Беларуси Пантелеймона Пономаренко.
Директор галереи Николай Михолап вместе с коллегами-единомышленниками провел огромную работу, и за короткий срок удалось создать большую галерею. Она включала не только живопись, но и декоративно-прикладное искусство, стильную мебель, западноевропейский фарфор и даже слуцкие пояса. Постоянная экспозиция должна была состоять из тысячи предметов искусства. По этому показателю довоенная постоянная экспозиция сопоставима с нынешней.
Лето 1941-го. Война надвигалась стремительно. Музейные работники в хаосе происходящего под бомбежками пытались подготовить произведения к вывозу, грузовик был подготовлен, но работы так и остались в Минске. А сам музей перед отъездом сотрудники просто закрыли на замок, оставив двух сторожей. Все надеялись на скорое возвращение. Вскоре гитлеровцы переоборудовали уцелевшее здание галереи под жилые помещения, а многие картины и прочие экспонаты ожидал переезд в Германию.
Дело в том, что фашисты вынашивали амбициозный план — открытие в австрийском Линце музея фюрера, значительную часть экспозиции которого должны были составить предметы искусства с оккупированных территорий. Для отбора ценностей в Минск приезжал директор Дрезденской галереи Ганс Поссе и искусствовед Каетан Мюльман.
Так в Германию из Минска и других городов Восточной Европы потянулись огромные составы с изъятым искусством. И к осени 1941-го коллекция галереи перестала существовать. То, что не вывезли в Германию, было разграблено мародерами и солдатами вермахта, а что-то просто брошено.
— В первую очередь им нужны были произведения европейского искусства и советская пропаганда. Хотя портреты Ленина и Сталина фашистов не интересовали — их просто разрезали, сбрасывали и уничтожали. При этом, по воспоминаниям дочки Модорова, его картину «Народное собрание в Западной Беларуси...» выставляли в Кельнском соборе, а затем продали какому-то американскому коллекционеру.
Гитлеровцев также интересовали произведения еврейских художников. Но не с точки зрения ценности и уникальности. В Германии был создан Институт по изучению еврейского вопроса, и фашисты хотели признать искусство евреев неполноценным.
В итоге музей фюрера открыт не был, а произведения были спрятаны в шахтах, складах, замках в Мюнхене, Франкфурте-на-Майне, Хохштайне, Кенигсберге... Многие бесследно исчезли, но часть все-таки удалось вернуть в Беларусь.
3 июля 1944-го Минск освободили. Вскоре в столицу из эвакуации вернулась сотрудница галереи Алена Аладова, ставшая новым директором музея. Надеяться на возврат вывезенных экспонатов было наивно, поэтому Аладова сразу начала создавать новую коллекцию.
— Люди, у которых не было средств на существование, сдавали картины в антиквариат. И купить у антикваров можно было буквально все, — говорит Надежда Усова. — В Москве за деньги, с которыми помог Пантелеймон Пономаренко, приобретаются работы Александра Бенуа, Ивана Шишкина, Константина Коровина, Филиппа Малявина, Сергея Судейкина, Юлия Клевера... Первые 73 работы были куплены 9 декабря 1944-го. Всего через полгода после освобождения Минска!
Елена Васильевна помнила художников, чьи работы были представлены в галерее до войны, и стремилась купить произведения именно этих авторов.
А через несколько лет из Германии в Восточную Европу потянулся огромный состав, состоящий из 80 вагонов. Два из них, загруженные картинами и прочими ценностями, были отправлены в Беларусь.
— Поначалу они попадают в музей истории Великой отечественной войны, долго изучаются, и только после этого многие из них оказываются в Художественном музее, — говорит Анастасия Рубашная. — В целом возврат шел долго, небольшими партиями почти полвека. Последний экспонат вернули в наш музей в 1998 году. Речь идет про картину «За дровами» Александра Шевченко. Мы сознательно взяли ее из экспозиции и поместили на выставке.
Самая необычная история возвращения связана с картиной польского мастера Вильгельма Котарбинского. В 1989-м, когда отмечали 50-летие музея, в одном из кабинетов раздался телефонный звонок. Женщина, решившая оставить свое имя в тайне, сказала, что у нее для музея есть подарок — живописное полотно.
— Минчанка рассказала, что после освобождения Минска красноармейцы открыли для местных жителей немецкие склады и разрешили что-то забрать себе домой. Женщина выбрала картину. Она не знала ни названия, ни имени художника. Но благодаря экспертизе по довоенным номерам Белорусского государственного музея удалось установить, что автором является Вильгельм Котарбинский, который до революции жил в имении своей жены Екатерины Корженевской — Кальск, под Слуцком. Этот художник известен своими символическими картинами и церковными росписями, — говорит Анастасия.
Экспозиция разделена на четыре зала. Отталкиваясь от хронологии, один посвящен открытию галереи, другие — военному времени и воссозданию коллекции.
О вырезанных и исчезнувших произведениях напоминают огромные картинные рамы с пустотами.
— Полотна вырезали ножами и оставляли пустые рамы на стенах. Впоследствии ими топили печи. Довоенных рам не сохранилось, — объясняет Анастасия.
За многими произведениями и фамилиями стоят не просто интересные истории, а настоящие трагедии их создателей. В первом зале представлены произведения белостокских графиков. После начала Второй мировой войны многие еврейские художники бежали на восток и оказались в Белостоке, который вскоре стал частью БССР. С выставки этих графиков в 1939-м и началась работа художественной галереи. Увы, многие из них войну не пережили — погибли в Белостокском гетто.
Уже в марте 1942-го в боях под Вязьмой погиб талантливый пейзажист, ученик Пэна и Шагала, витеблянин Лев Зевин, ушедший добровольцем в ополчение. Его небольшой пейзажный этюд открывает выставку.
В августе 1941-го в боях под Брянском погиб талантливый график, пейзажист Аркадий Астапович. Точное место захоронения до сих пор неизвестно. В Минске во время войны в гетто не стало скульптора Абрама Бразера. Практически все его наследие утрачено, но часть произведений сохранилась. Некоторые из них представлены на выставке. Например, чудом сохранившийся бронзовый бюст Соломона Михоэлса, отправленный в 1941-м в Москву на выставку «Наши достижения».
А это уже гипсовый эскиз Натана Рапопорта. Воссоединение (а точнее, освобождение Западной Беларуси) в 1939-м он представил в образе женщины. Это центральный образ многофигурной композиции. В будущем Рапопорт, потерявший многих родственников во время Второй мировой, создал ряд монументальных композиций, посвященных погибшим во время войны евреям. Их можно увидеть в Польше, Канаде, США и Израиле.
Ну а это тот самый пейзаж «Море. Алушта» Сергея Малютина 1906 года. Он стал первым произведением в восстановленной галерее Минска. «Но первым оно стало по стечению обстоятельств. В Минске эта небольшая картина оказалась вместе с другими работами, однако именно она стояла первым номером в Акте от 9 декабря 1944 года закупленных Еленой Аладовой произведений», — подчеркивает Надежда Усова.
За время, что прошло после окончания войны, в художественный музей из 3 тысяч произведений вернулось около 500. Не найдено довоенное собрание из 48 слуцких поясов, 200 постилок народных ткачих, около 20 икон, 30 предметов уречского стекла. Практически полностью утрачена довоенная коллекция русских художников — всего около 200 картин. Среди них работы Исаака Левитана и Ивана Айвазовского, Валентина Серова и Константина Коровина.
— Это могут быть произведения, которые находятся в частных коллекциях, — считает Надежда Усова. — Когда я работала заместителем директора музея, мне позвонил из Германии русскоговорящий человек и сказал, что у него есть картина Якова Кругера. Многие его картины были вывезены в войну. Я попросила прислать фотографию, но мне так ничего и не показали. При этом я не отрицаю, что это могла быть не вывезенная картина художника, а созданная им во время учебы в Париже. Но искать, безусловно, нужно, ведь некоторые работы находятся случайно. Однако музейщики договорились не двигать ситуацию. Но даже если у частного коллекционера есть вещь из нашего музея, мы вряд ли сможем доказать, что она наша. У нас, увы, не сохранилось главное доказательство — инвентарной книги картинной галереи, единственного юридического документа.
Всего на выставке представлены порядка 200 произведений. Это вместе с теми, что можно увидеть виртуально на презентации «Остались только на фотографиях». Чтобы ее создать, кураторам пришлось просмотреть всю довоенную белорусскую прессу. Большинство из представленного находится в музейных запасниках, и эта выставка — прекрасная возможность увидеть то, что выставляется редко. Например, иконы латыговского мастера. А работа «У реки. Сцена из крестьянской жизни» Казимира Костровицкого (Каруся Каганца) и вовсе впервые предстала перед зрителем после атрибуции. Время посмотреть выставку еще есть: она работает до 20 января. В конце ноября начнутся кураторские экскурсии по выставке.
Сотрудникам Художественного музея известны фамилии работников галереи, которые во время оккупации остались в Минске:
Диперштейн — заместитель директора по хранению.
Игнатова — научный сотрудник, экскурсовод.
Н. Е. Лившиц — научный сотрудник.
Израиль Беркович — экскурсовод.
Медведева — заведующая политико-просветительским сектором, партийный организатор.
Зарема Ивановна Конопацкая — хранитель фондов.
Таида Ивановна Конопацкая — бригадир технических работников.
Грабовская — технический работник.
Если вы — родственник либо знакомы с судьбой вышеперечисленных людей, и готовы рассказать о них, напишите нам, мы обязательно перенаправим вас к сотрудникам музея.
Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ga@onliner.by