Абсолютно никому не известный австрийский актер, прозябающий чуть ли не в массовке сериалов про полицейских, со вздохом откладывает сценарий очередного американского военного фильма, где ему предлагают сыграть стереотипного нацистского офицера. Звонит агенту, чтобы отказаться, на что тот отвечает: «Может, еще подумаешь? Это все-таки Тарантино…» Актер со скрипом соглашается, через полтора года получает «Оскар», затем еще один, потом звезду на Аллее славы и любовь зрителей по всему миру. Звучит как киношная сказка? А это просто краткий пересказ истории Кристофа Вальца, которому на днях стукнуло 67 лет. И сейчас уже сложно поверить, что на больших экранах он блистает меньше 15 из них — до этого были лишь проходные роли за копейки, депрессия и отчаяние. Вместе с Betera вспоминаем, как после 30 лет неудач актер стал одной из самых ярких звезд Голливуда.
Читать на OnlínerКогда слышишь о чьей-то истории позднего успеха, чаще всего сразу же рисуешь себе в голове классическую биографию человека из низов: бедное детство, падения и подъемы, бесконечные поиски себя и прочие жизненные драмы. История же Кристофа Вальца удивительна еще и тем, что судьба, казалось бы, с самого рождения намекала ему на карьеру кинозвезды — хотя бы из-за происхождения. Вальц родился 4 октября 1956 года в Вене и с раннего детства впитывал все киношное закулисье, которое вместе с работой приносили домой родители. Его отец, Йоханнес Вальц, работал художником-постановщиком, а мать, Элизабет Урбанчич, была мастерицей по костюмам. Бабушка, дед и прадед по отцовской линии играли в театре и успели посниматься еще в немом кино.
Отец умер, когда Кристофу было 7 лет. Вскоре мать вышла замуж за дирижера и композитора Александра Штейнбрехера (к слову, отчима знаменитого австрийского режиссера Михаэля Ханеке), и в жизнь мальчика, помимо кино и театра, вошла еще и музыка. Подростком Вальц проникся страстью к опере — благо в Вене дефицита в ней нет.
Кристоф стал завсегдатаем оперных театров и мечтал однажды тоже запеть.
К актерской профессии паренек тогда относился снисходительно: родители часто устраивали тусовки театралов и киношников, и Кристоф почему-то запомнил появлявшихся там актеров как людей с вечным недостатком внимания и отсутствием нормальной жизни. Кое-как проникаться к экранному искусству Вальц начал только в старших классах — когда на каникулах подрабатывал в местной телестудии.
К выбору университетской специальности Кристоф в итоге подходит прагматично: мол, со своим баритоном в консерваторию он, конечно, поступит, но на полноценную оперную карьеру голос все-таки не тянет. А вот актерство вроде как в крови. Вальц прошел актерские курсы имени режиссера Макса Рейнхарда, а после отправился в Нью-Йорк, к Ли Страсбергу и Стеле Адлер — мастодонтам преподавания актерского мастерства, в свое время натаскавших на лучшие роли Марлона Брандо, Пола Ньюмана и Мэрилин Монро. Казалось бы, с учетом врожденного таланта и интеллигентского бэкграунда пропуск в Голливуд должен был стать чистой формальностью. Но судьба распорядилась иначе.
В Штатах 20-летний австриец был тем самым стереотипным начинающим актером, который ютится в съемной комнате где-то в Бруклине, по пять раз пересматривает новые фильмы Фрэнсиса Форда Копполы и Вуди Аллена, бегает на все пробы, куда позовут, и убеждает не столько окружающих, сколько себя в том, что вот-вот стрельнет. В свободное от учебы и кастингов время Вальц разносил тарелки в греческом ресторанчике, куда устроился просто потому, что заведение находилось рядом с Бродвеем и туда частенько забегали голливудские звезды.
Позже актер вспоминал, как был невероятно рад солидным чаевым, которые оставил ему Билл Мюррей.
К концу 1970-х это так и осталось самым запоминающимся взаимодействием с кем-то из коллег по цеху: получить даже микроскопическую роль в голливудском проекте Вальцу так и не удалось. Зато в Нью-Йорке он познакомился с будущей женой Жаклин Раух — психотерапевтом, которая занималась с бродвейскими танцовщиками. Вместе они решили уехать в Европу, где Вальц устроился актером в гастролирующую труппу знаменитого цюрихского театра Шаушпильхаус. Конечно, прожить на одну лишь театральную зарплату было крайне сложно (тем более что вскоре в семье Вальцев было уже трое детей) — пришлось шабашить «эпизодником» в проходных сериалах и играть второстепенные роли в кино.
В надежде на более интересные проекты в 1980-х Кристоф перебирается в Великобританию — но и там его ждет только разочарование. Типичная рабочая рутина австрийского актера выглядела примерно так: загримироваться ради трехминутного появления в очередном британском детективе, три минуты сыграть в очередном британском детективе, отправить в мусорку еще один сценарий про Вторую мировую. В те годы Вальцу частенько предлагали появиться на экране в форме солдата Третьего рейха — и он отвечал отказом, даже не дослушивая. Актер даже в самые отчаянные времена был принципиальным: «Кому охота потом до конца жизни кричать „Хайль, Гитлер!“ где-то на заднем плане?»
Не очень успешными были попытки Кристофа пробиться на лондонские театральные подмостки. Он мечтал играть шекспировских героев, а британские снобы лишь закатывали глаза: «Немец в роли Гамлета? Да никогда в жизни!» В 1990-х Вальцу приходилось мотаться в «командировки» в континентальную Европу: сниматься довелось во Франции, Германии, Австрии, Болгарии. Была довольно заметная роль в фильме польского классика Кшиштофа Занусси, однако никакого всплеска популярности после нее не случилось.
Еще в портфолио австрийца есть появление в вашем любимом сериале детства «Комиссар Рекс». Но ни одного запаса ностальгии не хватит, чтобы вспомнить, кого он там играл.
Супруга Вальца тем временем начала сильно нервничать: муж все время пропадает на съемочных площадках, но денег в дом толком не приносит. Жаклин даже неоднократно прямо заявляла Кристофу, что пора бы уже подыскать более подходящее занятие, тем более что со своим острым умом, образованностью и способностью быстро обучаться он точно найдет, где себя применить. Вальц же продолжал настаивать, что никаких альтернатив для себя не видит. «Хотя нет, одна альтернатива все-таки была: глубокая река и тяжелый камень, привязанный к шее», — признавался обычно не склонный к откровениям актер в одном из интервью.
Слова жены сильно обижали Вальца. Из-за напряженной обстановки в семье и 20 лет карьерных неудач он впал в депрессию, которая и стала основной причиной распада 17-летнего брака. В начале нулевых актер совершил еще одну попытку покорить Голливуд, засветившись в криминальной комедии «Обыкновенный преступник» с Кевином Спейси и Колином Фарреллом. Однако и этот фильм так и остался всего лишь еще одной строчкой в резюме никому не известного австрийского артиста средних лет.
2008 год, 52-летний Вальц живет в Берлине с новой женой, костюмером Юдит Хольсте, и все так же перебивается случайными ролями в немецких триллерах средней руки. Супруга тоже из киноиндустрии и относится с пониманием, хотя в актерство как призвание перестал верить уже даже сам Кристоф, только что по инерции записавшийся на кастинг безымянной ленты Квентина Тарантино. Кто-нибудь другой, нервничая, зубрил бы текст и прикидывал, как впечатлить американского мэтра. В потухших же глазах Вальца читался лишь скепсис: актер был уверен, что его и еще десяток местных ноунеймов отправят на третий план только ради получения европейского финансирования.
Но он тогда даже не представлял, как ошибается. Едва только Вальц появился на пороге берлинского офиса Тарантино, режиссер тут же понял: ну, это он. Именно этот немолодой австрийский актер был единственным, кто, по мнению постановщика, сможет воплотить на экране образ эсэсовского полковника Ганса Ланды — коварного «охотника на евреев», лощеного интеллектуала и полиглота, чьи витиеватые фразы на английском, немецком, французском и итальянском (иногда одновременно) должны звучать как самое настоящее оперное пение.
В то время Тарантино пребывал в отчаянии примерно той же степени, что и сам Вальц. Кастинг-директоры несколько месяцев безуспешно искали подходящего актера для одной из центральных ролей в «Бесславных ублюдках». Ходили слухи, что в фильм просился сам Леонардо ДиКаприо, но ему было мягко отказано. Упрямому и не желающему идти на компромиссы режиссеру было важно, чтобы потенциальный кандидат свободно говорил на четырех языках и при этом мог вытянуть харизмой такого мощного и сложного персонажа, как Ганс Ланда.
В конце концов Тарантино поставил продюсерам ультиматум: если за неделю ему не найдут «нужного» Ланду, то он просто свернет проект и опубликует сценарий. Вальц явился на кастинг на шестой день.
Казалось, что образ полковника будто бы изначально написан под австрийца: он такой же умный, образованный, обладающий хорошими манерами, при этом достаточно жесткий и умеющий использовать слова как оружие. Возможно, отчасти именно эти качества помешали Вальцу построить успешную карьеру в молодости: актер всегда знал себе цену и никогда не пытался мириться с глупостью начальства и коллег. Тарантино был настолько впечатлен талантом Кристофа, что на репетициях даже просил его «быть гениальным актером, но не настолько». Детали первого появления Ланды в фильме и вовсе держались в тайне от съемочной команды: режиссер хотел, чтобы выдающиеся актерские способности Вальца впервые поразили всех уже при включенных камерах.
Роль в «Бесславных ублюдках» принесла еще год назад скитавшемуся по телестудиям Вальцу больше двух десятков престижных наград, включая премию Каннского кинофестиваля, «Золотой глобус» и «Оскар». Полковник Ганс Ланда мгновенно вошел в список величайших злодеев в истории кино, а на самого Вальца как из ведра посыпались предложения сыграть что-то хотя бы близко похожее в десятках других голливудских картинах. В одном только 2011 году вышло четыре фильма с австрийцем в роли харизматичного антагониста: кинокомикс «Зеленый шершень», мелодрама «Воды слонам!», диалоговая драма «Резня» и новая экранизация «Трех мушкетеров».
Неудивительно, что на следующую роль у Тарантино, принесшую ему второй «Оскар» три года спустя, Вальц согласился только при условии, что Кинг Шульц из «Джанго освобожденного» будет героем честным, благородным и начисто лишенным дьявольских замашек. Тем не менее за следующие 10 лет австриец все равно заработал репутацию любимого злодея Голливуда: его пронзающий взгляд, вкрадчивый голос и маньяческая ухмылка до дрожи пугают что в бондиане, что у Тима Бертона или в стриминговых сериалах. Вальцу для этого даже не нужно каждый раз радикально перевоплощаться.
Актер признавался, что не понимает, зачем худеть или толстеть ради роли, и уж точно не собирается «жить в пустыне полгода или питаться ящерицами, чтобы войти в образ».
При этом Вальца сложно назвать лютым снобом или душнилой. Коллеги по площадкам отзываются о нем как о простом, скромном и отзывчивом человеке с сухим и сдержанным чувством юмора. А старые приятели до сих пор не могут поверить, что Кристоф остался для них все тем же другом, которого, кажется, вообще никак не изменила внезапная мировая слава. Сам актер связывает это с возрастом и утверждает, что даже счастлив такому позднему успеху: мол, лет в 25 он бы с ним точно не справился и закончил бы где-нибудь в психиатрической клинике.
«Думаю, успех сделал меня более терпимым человеком. То есть меня, разумеется, все еще многое раздражает, но в целом я стал мягче. Прекрасно понимаю многих актеров, которые хотят сниматься в интересных проектах и раскрывать свой талант, но при этом им нужно зарабатывать на жизнь, да еще и сохранять чувство достоинства, участвуя во всякой ерунде. Уж я-то знаю: я много всего делал не из желания, а из необходимости. Неудовлетворенность, отчаяние и тоска — это было страшно. Боюсь даже представить, что бы со мной стало, если бы не Квентин. Я до конца дней его должник».
Читайте также:
Betera — топовый игрок белорусской гемблинг-индустрии. На одной технологичной платформе для тебя собраны известные провайдеры, популярные игры и слоты, а также турниры с крупными призовыми! Попробуй!
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by