Белорусскую деревню не так легко всколыхнуть, даже невозможно. Но на встречу с журналистом вывалили все живые люди деревни Веселое. Кроме одного двора. Что случилось? В этом одном доме живет женщина, которая прикармливает бездомных собак. Получив небольшую порцию поддержки, собаки сбиваются в стаи и начинают охоту уже по своим правилам. Люди пока не пострадали. Только козы, куры и кошки.
Читать на OnlínerЮридически все сложно. Допустим, вы периодически подбрасываете корм бездомной кошке — более сближаться вы с ней не намерены, но все люди в округе знают о вашем неравнодушии. И вот эта кошка нападает на соседского попугая с фатальным для него исходом. Имеет право сосед обижаться на вас и «вашу» кошку?
У жителей Веселое Пуховичского района все проще: «Это ее собаки!» Хозяйка четырех коз из соседней деревни знает об этом по следам крови на мордах псов. Когда-нибудь можно будет навести камеру мобильного телефона на следы крови и выяснить: это кровь той самой козы! Но сегодня видение сельчанами ситуации разбивается о «юридически все сложно». Люди втихаря решают вопрос с собаками по понятиям военного времени. Но Татьяна привозит новых, и круговорот собак в Веселом не останавливается.
У каждого человека из двух дюжин собравшихся людей есть история про собак. В основном она про испуг, шум и дискомфорт. Все эти истории по отдельности не стоят суда, но собираются в общую.
— Картошку порыли и вытоптали, а потом стельки украли. Вчера вышел покурить в полдвенадцатого ночи — на меня «вау-вау!».
— За свой забор не можем выйти. Слышу вечером рык, оборачиваюсь — стая из шести собак стоит за мной!
— Капусту стоптали.
— В лес страшно ходить. Часть собак одичала и ушла туда.
— Зимой в деревне горит три фонаря. Ну как не бояться идти по темноте?
Отдельно подходят люди (некоторых приводят почти за руку), которые знают, что такое материальный ущерб: «Вон сосед, у него на днях кошечку собаки задушили!»
— Я соседка, через забор живу и кормлю собак своими курами (в смысле, что кур собаки убивают десятками. — Прим. Onliner). На бычка набрасывались. Сейчас вот домашнюю собачку разорвали. Я судилась, но все без толку, — рассказывает Елена.
— Собаки голодные! Она их кормит костями огромными — разве они могут ими питаться? — снова подключается «коллективное» Веселое. — Она их якобы жалеет и ухаживает за ними. Мы тоже обожаем животных. Так создай им достойные условия! Они же не маленькие. Фактически им предложено охотиться в деревне — кого поймаете, того и ешьте. Котов в округе почти не осталось.
— На людей были нападения?
— Нам надо ждать этого? Мы прячемся, когда видим стаю.
Из всего этого эмоционального получается достать следующие факты. Примерно пять лет назад одна из дочерей (Татьяна) местной бабушки вернулась из райцентра и привезла с собой собак. Она не маргиналка, с высшим образованием, работала учителем, теперь вроде на пенсии. У нее также есть (это она сказала сама позже) проблемы со здоровьем: была проведена операция по удалению опухоли мозга. Со временем собачья история стала играть все бóльшую роль в ее жизни.
Сейчас она живет в доме с лежачей мамой и ухаживающей за мамой сестрой. Сестра говорит, что мало общается с Татьяной, что к собакам отношения не имеет и на вопросы отвечать не будет. Об этом стало известно, когда мы подошли к дому.
Сестра поспешила скрыться за калиткой. С порога крикнула, чтобы все уходили, потому что это частная территория, что Татьяны нет и сама она ничего не знает. Потом все же позвонила Татьяне и передала нам трубку.
Сначала Татьяна поругала нас за неожиданный приезд, пригрозила прокурором, взяла все данные. Потом сказала следующее: у меня есть две собаки, это не преступление, врать я не буду, потому что учитель с тремя высшими образованиями, историю с курами не отрицаю, но за них рассчиталась (соседка подтверждает, что ей предлагала отдавать по 10 рублей за курицу), а что касается козы — то ничего не было (про козу — ниже). Еще сказала, что вокруг нее много алкоголиков, которые не смотрят ни за детьми, ни за скотиной.
Контактов у Татьяны с местными жителями нет уже никаких. И желания их наладить — тоже. Люди не помнят, когда общение приняло тон осадного положения.
— Когда-то она обещала, что скоро уедет и собак вывезут. Говорила, что любит собак, потому что они добрее, чем люди. А теперь огрызается: «Докажите, что это мои собаки!»
Никаких собак мы не увидели в целом, кроме одной с хозяином из другого дома — но к этой претензий нет даже у детей.
— Где собаки?
— Когда мы стали поднимать шум, она стала готовиться к приезду. Может их спрятать. А сейчас... Жарко. Собаки выходят утром или перед темнотой. Мы не знаем, где они сейчас, — говорят жители деревни.
Но следы собак есть: это и подкопы, и кости на участке.
А еще есть свидетельства из телефонов местных жителей.
Через поле расположена соседняя деревня Жоровка. В ней живет с мужем Нина Георгиевна. У нее во дворе много цветов, грядок, утки и четыре козы. Но уже молодые. Прежних коз не стало два года назад.
— Я услышала, как коза кричит! Полетела на поле, вижу стаю рыжеватых собак. Они порычали и убежали. Оставив двух мертвых коз и двух еле живых, которых потом пыталась вылечить, но пришлось зарезать. Я вскочила на велосипед, погнала за ними через поле. Догнала, но пожалела и, прикрываясь велосипедом от рычащей стаи, еле вернулась домой. Тогда мы с мужем сели на скутер и поехали в Веселое. Нашли этих собак во дворе у Татьяны. У них морды были в крови! Я вызвала милицию — приехали, посмотрели, уехали.
На следующий день собаки опять прибегали к моему двору. Я беру вилы, зову председателя сельсовета — поехали! Приезжаем. Татьяны нет. Собаки вокруг ходят. Вышла ее сестра и говорит, что это не ее собаки. А я кричу: открывай двери! Буду колоть их вилами! Еле меня оттащили, такая я была яростная!
Тут приезжает Татьяна. На красной машине какой-то. Вытягивает за собой на веревочке небольшую собаку. «Это мне дали смотреть». Я опять за вилы! Меня снова оттащили. Татьяна сказала: пиши заявление, я выплачу. Я написала. Прошел суд — она не приходила, ссылаясь на болезнь.
— А что милиция?
— А что милиция... Я их вызываю каждый раз, когда собаки прибегают, но они не могут ничего сделать.
Позже Нина Георгиевна получила ответ, по которому привлекать некого в связи с неустановлением лица. Такие же бумаги пришли сначала из районного, потом из областного судов. Никаких денег за коз она так и не получила.
Сейчас на поле за огородом снова четыре козы. Одна из них не привязана. Хозяйка рассчитывает, что в случае опасности она первой прибежит к дому и исполнит роль сигнализации. Но собаки этим летом не бегают. Нина Георгиевна кивает на плотное кукурузное поле, через которое им по какой-то собачьей причине неудобно бежать.
Выход жители деревни видят один: самосуд над дикими (или не дикими?) собаками.
Похоже это и есть единственное, что останавливает рост популяции в Веселом.
Мы позвонили главе Дукорского сельсовета. Она сказала, что не может запретить человеку любить собак, а проблем в районе больше от дачников, которые летом балуются, а потом уезжают, бросая животных. Еще попросила сельчан не тыкать палкой в собак, провоцируя их. И в итоге философски призналась, что вопреки воле человека сложно заставить его поступать иначе.
В целом комментарий прозвучал как признание безвластия, но по сути оно так и есть — у местной власти нет никаких инструментов. В законах — одни дыры, призывающие систему отношений людей и собак саморегулироваться.
«Люди всегда возмущаются: собаки всем мешают, особенно в деревнях. И запутались, называя всех зоозащитниками. Нет! Есть у нас другие волонтеры, которые следят за животными. Ведь подобрать собаку сегодня — не проблема. У меня самого около 200 собак. И вот это проблема! Я не хочу собирать столько, но что делать...
Но некоторые хотят помогать, видят в животных отдушины, хотят залатать какие-то душевные раны, а ничего не получается. И среди них могут быть не совсем здоровые люди.
Что делать? В рамках закона — ничего. Рычагов у власти нет, это правда. Возможно, тут человека надо спасать, а не собак! Тогда и с собаками проблема решится.
Я за сильное государство, но в данном случае оно беззубо и не лучше этой Татьяны. Сколько было разговоров — приюты, стерилизация, чипирование — мы за все годы не сдвинулись ни на шаг. Нужен жесткий государственный контроль. И без этого никакие волонтеры никогда не решат судьбу брошенных животных», — поделился мыслями активист из местного (Марьина Горка) учреждения по защите животных «Солнце для всех» Юрий Валько.
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by