Когда короли Речи Посполитой Август II и Август III жертвовали деньги монастырю ордена цистерцианцев в маленьком, но гордом Мозыре, монархи не знали, что три века спустя их затею повторит некий Александр — предприниматель, владелец агроусадьбы и вольный человек. Вот только монастырь уже будет бывшим зданием спичечной фабрики, знаменитый на всю округу летний сад — поросшим мхом ангаром для плавильных печей, а таинственный подземный ход — поводом для новостей в СМИ о поимке черных копателей. И только Припять все так же гудит, трещит, со звоном гонит льды, как и столетия назад…
Читать на OnlínerСегодня мы познакомим вас с очередным проектом конкурса #Паскарэнне, который Onliner.by проводит вместе с платформой Talaka, компанией velcom и группой компаний Gurtam. Уроженец Мозыря Александр вместе с единомышленниками задумал удивительное дело — дать городу место для души и сердца, восстановив исторический комплекс зданий на берегу Припяти. Что-то вроде улицы Октябрьской в Минске, только с меньшим уклоном в хипстерство, скорее в культуру и историю.
Тринадцать базовых величин плюс положенные платежи — и Александр стал собственником пяти тысяч квадратных метров на улице Гоголя, одиноко мающихся без дела с 2011 года. Именно тогда закрыли мебельную фабрику. До нее здесь хозяйничали производители спичек. А еще раньше тут стоял костел и монастырь ордена цистерцианцев. Но коммунисты, как мы помним, были люди не брезгливые: в самом здании костела, под его крышей творилась мебель. Таблички вроде «Кто не хочет работать — ищет причины, кто хочет работать — ищет методы» висят на стенах бывших монашеских келий, а полуобнаженные девушки, вырезанные из журналов, строго смотрят на редких гостей. Странное соседство здесь уже никого не удивляет.
Александр не похож на наивного мальчика, который мечтает о светлом будущем, не зная, что за все нужно платить свою цену. «На то, чтобы привести здания в порядок, уйдут годы», — спокойно рассуждает мужчина. Тогда зачем вообще за это браться?
— Проблема Мозыря в том, что молодежи некуда себя пристроить. Никто не хочет работать за 200 рублей, а больше и не заплатят. Все уезжают. Мне очень больно и горько смотреть на наш город. Взгляните в окно: на набережную не зайти — все загажено рыбаками и поклонниками плодово-ягодных вин. Я однажды побывал на семинаре по развитию туризма с участием зарубежных послов. Много серьезных людей рассуждали о каких-то белсувенирах, драниках, умении подать себя, развитии, инфраструктуре… А потом важная немецкая фрау в золотых очках встала и говорит: «Извините, дорогие, какая инфраструктура, у вас же пописать негде!» И она была права. Что сегодня представляет собой наш город? Каким его видит гость? Сцена, доска почета, поделка из бревнышек «Мозырский замок», ну и Владимир Ильич Ленин, конечно… Исторический центр уничтожили — снесли по приказу Москвы в 1988 году. Всю застройку 18-го века — под бульдозер, представляете?
— У меня с детства неискоренимая тяга к памятникам архитектуры. Мне камни важнее людей. Я готов на это тратиться. Кто-то уши прокалывает, другие делают себе идеальную фигуру в тренажерном зале, а я неудачник — пытаюсь сохранить здания. Иисус, вразуми его! — смеется Александр. — Есть такой дурацкий штамп — «белорусская Швейцария». Так нас называют. Никакая мы не Швейцария! Швейцария — это же рафинад, все до идеала доведено. Посмотрите на этот вид. Если вы ездили по Европе, то сразу узнаете здесь Словакию или Чехию — предгорье Татр, Карпат. Очень уютное атмосферное место. С налетом небрежности. Здесь просто хочется жить!
Вся проблема в том, что дети живут, растут среди панелек. Что у них перед глазами? Серость, одинаковость. Я заехал на днях в новый мозырский микрорайон 4А — и вздрогнул! Это ужасно. Возможно, когда-то в качестве эскиза у архитектора на планшете выглядело красиво. Но сейчас… Вряд ли из человека, который живет в 5—9-этажках с потекшим разнотонным окрасом, получится что-то достойное упоминания в учебниках истории. Он ходит среди этих девятиэтажек, потом школу окончит: «Ты куда?» — «Я у Минск, патаму што тут няма чаго рабиць». Он еще не понимает, что в Минске его все равно ждут Каменная Горка и Шабаны. Шабаны — это еще хорошо будет, правильно? Снимают квартиру в Лошице, там живут, копят на свою панелечку и благополучно умирают.
Не могу сказать, что уезжают самые лучшие. Но все равно человек, который решается на переезд, — он способен на какие-то действия. Уезжают способные. Хотелось бы, чтобы эти способные здесь оставались. Видели что-то, за что можно цепляться. А у нас видеть нечего. Возвращаемся к 1988 году, когда весь центр взяли — и под бульдозер. Не за что цепляться. Культурного кода не существует. Есть общесоветский — девятиэтажки. Все.
Я понимаю, почему уезжали из деревень рожденные в 50—60-х годах. Они бежали от диких бытовых условий, от бесконечной работы, потому что их отправляли учиться в ПТУ, и там они видели, что есть унитаз, течет вода — не нужно из речки носить. И баня не летом, а в любой момент. Но сейчас удобства в каждом доме. Делай что хочешь, развивайся.
Я хотел уехать за границу, в Европу, но жена отговорила. Сейчас я рад, что тогда не уехали. Понял, что болото мне нужно, Припять нужна, потому что это мое. Я паренек, который вырос в центре Мозыря. Мне нужны старые построечки, камушки. Среди них уютно. Грех их не брать в свои руки, когда есть такая возможность. Потому что придет условный застройщик и поставит на этом месте пятиэтажку. На нее будут смотреть его внуки и правнуки и также уезжать в Минск. Все вымывается, вымывается... В итоге ничего не будет, даже Мозыря. Один большой город-мечта Минск.
Чтобы Мозырь был, Александр собирается за год отремонтировать бывшую проходную мебельной фабрики и сделать там городское кафе. Обещает бесплатно кормить стариков — «тарелки супа мне никогда не жалко». Пункт номер два в этом плане — двухэтажный клуб: «а-ля сельский дом культуры, только нормальный». $10 000 — и бывшее здание цеха обзаведется релакс-зоной с мягкими диванами и андеграундной музыкой вроде белорусскоязычной группы «Дурнi з лесу».
— Что такое клуб? Бери да танцуй. Лишь бы модники каблуками не цеплялись, — смеется Александр.
Другое просторное помещение отойдет под хостел. Уже и легенду нашли соответствующую, мистическую. Работники фабрики говорят, что в одной из комнат появляется привидение монаха. Подтверждает это и главный эксперт по сверхъестественному — заводская собака Люсенька. «Беснуется, лает, не иначе как с призраком общается»,— улыбается молодой завхоз Михаил. В свои 18 он уже заведует целым монастырским комплексом — спокойствия и прагматизма ему не занимать.
Еще один крючок для любителей таинственного — система подземных ходов, которая соединяла мужской монастырь с женским — ныне действующим. Мы спускаемся в подземелье: там ручная кладка редкой работы и лом, торчащий в стене, — след черных копателей, искавших что-то в лабиринтах. К сожалению, они и поискать-то толком не успели, потому что все туннели засыпали землей много лет назад. Но таинственность осталась.
Танцевальные залы (бесплатные для арендаторов, лишь бы платили за свет), выставочный зал, музей, картинная галерея, мастерские для ремесленников и художников, внутренний сад и благоустроенная территория до самой Припяти — пять тысяч квадратных метров позволяют выполнить любые причуды собственников. При условии, что найдутся деньги, конечно. Тогда в «Долину ангелов» (так местные называют этот кусок земли с незапамятных времен) потекут люди.
В команде Александра — писатель Андрей Горват. Зачем ему эти старинные камни?
— Я сам тры гады таму з’ехаў з Мінску ў вёску — у дзедаву хату пад Калінкавічамі. Гэта мая радзіма, месца сілы. Вось я і прыехаў сілаў набрацца. Мне падабаецца, што ў такіх маленькіх гарадах — Калінкавічы, Мазыр — яшчэ ёсць людзі, якія хочуць штосьці змяняць. Яны аб’ядноўваюцца вакол нейкага праекта і рэальна пачынаюць дзейнічаць. Не з’язджаюць за мяжу ці ў Мінск, а штосьці робяць тут. У Мазыры жывуць школьнікі, якія малююць, здымаюць аматарскае кіно, пішуць вершы, мабыць. Я хачу, каб гэта месца іх прыцягвала. Каб яны ў сябе дома маглі сапраўды быць дома, а не ў гасцях. Каб не чакалі, калі яны стануць дарослымі і з’едуць туды, дзе чужыя дзядзі і цёці зрабілі для іх усе ўмовы.
Еще одна «старая построечка» в руках Александра — это здание в 380 квадратных метров 1934 года прямо на берегу Припяти. Когда-то здесь была столовая и сельский клуб. Предприниматель хочет вернуть все на свои места, только с поправкой на современность. Здесь появится «ресторация» с видом на реку. На месте асфальтированной дороги, по которой мы сейчас шагаем, была крипта — усыпальница известного рода (скорее всего, Аскерок — об этом историки еще спорят). В 20-м веке с криптами не церемонились. На самом берегу мы останавливаемся и смотрим, как Припять несет льды. Этот пейзаж видели жители ВКЛ, Речи Посполитой, царской России, коммунисты и подростки 2010-х... Видели, чтобы уехать в Минск и там вспоминать?
— Я прошу у родного города разрешить сделать здесь пирс. Тогда мы сможем запустить водный маршрут в Юровичи и Наровлю (там дворец Горватов, предков Андрея Горвата в 13-м поколении). Юровичский монастырь строился примерно в те же годы, что и здания цистерцианцев. Даже из того же кирпича. Такое впечатление, что работал один каменщик — об этом я сужу по кладке свода. Уже несколько лет длится тягомотина с передачей нам здания дворца Горватов: он стоит прямо на берегу. И все это мы хотим зациклить, замкнуть в один маршрут: Мозырь — Юровичи — Наровля. Хотелось бы только получить льготы по аренде земельных участков — и все, задора нам хватит, сил — тоже, сделаем маршрут, — четко говорит Александр.
— Посмотрите вокруг. Красиво, да? Когда после зимы вся река начинает трещать, гудеть, лопаться ото льда, а утром ты встаешь — и она уже течет, — это дикое ощущение. И оно мне нужно!
Команда из десяти человек — и такие просторы. Кто над кем возьмет верх: камни или люди? Гостеприимные мозыряне зовут в гости через год — оценить первые успехи в долине. Деньги на строительство собираются доставать из собственных карманов: рассчитывать на поддержку госбюджета наивно.
— Меня дико бесит, что по всей нашей стране местные исполнительные власти содержат в порядке бюсты Владимира Ильича Ленина, который, как известно, был террористом и «злодзеем». Но при этом нет денег покрасить капличку или мельничку! В Петрикове совершенно уникальную деревянную церковь начала 19-го века довели до того, что она просто сгнила, упала — и ее нет. Зато Ленин покрашен, понимаете! В этом наша беда. Пока будем красить бюсты, лениниана будет длиться вечно. Больно, грустно и обидно, что придется доживать в этом во всем, — признается Александр. — Но мы ж хорошие, мы за идею (улыбается. — Прим. Onliner.by). Так что голосуйте за нас в конкурсе «Паскарэнне», очень просим. Мы не подведем!
Кроме проекта «Долина ангелов», еще сто команд борются за победу в конкурсе «Паскарэнне». Кто следующий попадет в наш объектив? Следите за выпусками на Onliner.by.
Напомним, победителей конкурса #Паскарэнне ожидает призовой фонд в размере 10 000 рублей: Гран-при в размере 6000 рублей и два приза по 2000 рублей, а также специальные подарки от партнеров конкурса. В номинации velcom «Комфорт» участников ждет подарок — современный смартфон с подключенным одноименным тарифным планом. Группа компаний Gurtam подарит победителю номинации «Проект будущего» модный и полезный гаджет — смарт-часы.