«Видели, на каких детских площадках и в каких сказочных деревянных домиках играют дети в Европе? Вот такие я хотела делать для наших детей!» — предпринимательница Елена Ашихмина вдохновенно рассказывает о своих планах. Говорит, загорелась идеей давным-давно, а семь лет назад решила ее реализовать. Женщина даже не подозревала, сколько сил и нервов ей придется на это потратить.
Читать на OnlínerЭкономист по образованию, Елена около десяти лет проработала на столичном подшипниковом заводе. Затем решила уйти и податься на вольные хлеба в малый бизнес, чтобы самой заниматься привычным делом — обеспечивать предприятия комплектующими и запчастями.
— Что касается детских площадок, все началось с того, что моя дочь играла в детской песочнице во дворе и поранилась, ударившись о металлический переход, а потом, падая через прогнившую скамейку, поранилась снова. Я стала искать, куда водить ребенка играть. Искала долго, но все-таки нашла двор, где дети играли на площадке, сделанной из дерева. Я влюбилась в этот двор, и мы постоянно ходили туда, — вспоминает Елена. — Позже мы с мужем катались на лыжах в Силичах и увидели там красивые бревенчатые домики. Тут вдруг муж (а он занимается бизнесом уже 20 лет) говорит мне: «Лен, послушай, тут фирма одна банкротится и продает целую деревообрабатывающую линию из четырех станков. Правда, завод ее еще не изготовил, но предоплату они уже внесли». Я сразу не поняла: мол, и что с этим делать? Он ответил, что, может, бани можно изготавливать. А я вспомнила деревянную детскую площадку, на которой играла дочь, и меня осенило: вот чем я хочу заниматься! И бизнес будет развиваться.
Елена говорит, что начинала бизнес с горящими глазами — настолько окрыляла ее идея делать деревянные детские площадки. Женщина решила, что заниматься этим будет ЧТУП «Болсе-сервис», директором которого был ее родной брат. Они вдвоем принялись за дело. В январе 2006 года их фирма выиграла аукцион, проводимый ЧТУП «Рамбер Трейд», и по договору купли-продажи приобрела деревообрабатывающую линию из четырех станков, которую собирался изготовить Барановичский завод автоматических линий.
— В принципе, Гражданский кодекс не запрещает это делать, — говорит Елена. — Станки, которые завод изготавливал по индивидуальному заказу именно для этой компании, стоили 137 млн, а нам продали всю линию за 38 млн. Предприятие банкротилось и хотело быстро получить хоть что-то. Правда, линия еще не была собрана, а мы были обязаны поставить заводу комплектующие: электродвигатели, подшипники, цепи.
— Мы договорились с заводом, что закажем импортное оборудование из Италии. Завод ждал, пока мы нашли нужные комплектующие, пока привезли их из-за границы. А потом оказалось, что устанавливать эти комплектующие не на что.
В январе 2008 года Елена с братом приехали в Барановичи на завод-изготовитель, приняли линию и подписали приемочный акт. В августе был подписан еще один акт сдачи-приемки работ по изготовлению всех четырех станков.
— Претензий не было ни у завода, ни у нас, — объясняет Елена. — И юридически право собственности на все четыре станка перешло от подрядчика к заказчику, то есть от завода к «Болсе-сервису». Казалось, все, мы в шаге от мечты. Я уже прикидывала, какие площадки у меня будут, как мы будем их делать. По стоимости они не должны были быть дорогими: мы же собирались использовать белорусскую продукцию.
В октябре того же года директор «Болсе-сервиса» поехал забирать станки. Но оказалось, что завод готов отдать только три из четырех.
— Самый основной станок — ЛОТ 1БК-03 000 — нам не отдали, объяснив это тем, что не готовы техпаспорт и другие документы на него, — вспоминает Елена. — И вот тут начались странности. На протяжении двух последующих лет руководство завода не отдавало нам станок, но уже по другой причине: требовало доплатить за него — поначалу 20 млн рублей, а к 2010 году сумма требований увеличилась до 76 млн рублей. По мнению представителей завода, за это время стоимость станка выросла вдвое. Однако за изготовление линии завод уже получил стопроцентную предоплату еще в 2005 году. Какие тут доплаты? Правда, нам об этом заявляли устно. Обоснование такого увеличения стоимости на бланке предприятия с печатью мы так и не увидели. Платить мы, конечно, отказались.
— Дальше вообще начались чудеса, — продолжает Елена. — В феврале 2010 года на завод снова едет наш директор. Ему говорят, мол, на складе станка нет. Оказывается, в цеху его демонстрируют новому покупателю. Причем этот покупатель говорит, что оплатил станок и имеет на него все права. Выяснить причины таких действий у руководства завода не получилось.
Директор «Болсе-сервиса» позвонил в милицию и затем еще написал заявление о преступлении. На место выехали правоохранители — сотрудники Барановичского РУВД. Потом материалы и заявление были переданы Барановичскому ОВД на транспорте, так как завод относится к Белорусской железной дороге. Они составили протокол осмотра места происшествия.
— Смотрите, в протоколе осмотра написано, что на месте происшествия стоит станок ЛОТ 1БК-03 000, — показывает Елена документ. — Правда, на станке висит бирка с номером 041 и годом выпуска 2010. А мы принимали станок с биркой с номером 001 и годом изготовления 2008. Но это был наш станок: на нем стояли итальянские комплектующие — именно те, которые мы передавали заводу для установки.
Через какое-то время наш станок отгрузили в Сморгонский лесхоз. Мы были крайне удивлены, что никто не воспрепятствовал этому. В апреле 2010-го милиция поручила провести на заводе аудиторскую проверку. В заключении аудитора указано: станок ЛОТ 1БК-03 000 полностью оплачен первоначальным заказчиком «Рамбер Трейд», собственником данного оборудования является «Болсе-сервис». Также аудитор отметил, что именно этот станок завод отгрузил Сморгонскому лесхозу. То, что в Сморгонском лесхозе находится именно наш станок, подтверждается и протоколом комиссионного осмотра.
— Но несмотря на это, уголовное дело по данному факту почему-то не возбудили. В тексте письма об отказе мы с удивлением обнаружили, что проверка проводилась не по заявлению о преступлении, а по жалобе, которую мы не подавали, — объясняет Елена. — Нам ответили, что состава преступления нет и что этот вопрос относится к сфере гражданско-правовых отношений, которые нужно решать в суде. Сам завод стал ссылаться на то, что мы недоплатили какую-то сумму за изготовление станка, что мы недобросовестные заказчики (хотя в законодательстве термина «недобросовестный заказчик» не существует). На все наши претензии завод отвечал, что станок принадлежит им, поэтому его и продали лесхозу. Но как можно один и тот же станок сначала изготовить и передать «Болсе-сервису», а потом этот же, но уже чужой для завода станок снова передать за гораздо большую сумму лесхозу, не изготавливая его во второй раз?
Елена начала, как она говорит, «долгую дорогу в дюнах»: стала обжаловать решение Барановичского ОВД на транспорте. Она обращалась в прокуратуру, Следственный комитет и МВД. Елена показывает внушительную папку документов и писем. Говорит, ходила даже в суд, правда, неправильно составила исковые требования, из-за чего ей отказали.
— На протяжении шести лет проводилось множество проверок. Но ни одна из них не учла, что в материалы не были включены акты приемки линии. Между тем именно они как раз и подтверждают наше право собственности по Гражданскому кодексу, — объясняет Елена. — Только в 2016 году, после очередной жалобы нам удалось добиться отмены постановления Барановичского ОВД на транспорте об отказе в возбуждении уголовного дела. Мы предоставили правоохранительным органам копии оригиналов документов (на заводе их уже уничтожили). И очень радовались тому, что процесс возобновился. Правда, для нас было странно, что назначили специфическую судебно-бухгалтерскую экспертизу.
По ее результатам эксперт должен был ответить, к какому типу относится договор на изготовление деревообрабатывающей линии. Так вот его заключение было довольно странным: мол, дать ответ на этот правовой вопрос он не имеет права. Хотя в документе прямо указан предмет договора: что завод обязуется изготовить и сдать, а наше предприятие — принять и оплатить изготовленную деревообрабатывающую линию из четырех станков. Со всей уверенностью могу утверждать, что и без экспертизы из текста этого договора абсолютно ясно, что относится он к договорам подряда на изготовление вещей…
Приемку изготовленного оборудования по такому договору закон обязывает оформлять приемочным актом, что и было сделано (такой акт удостоверяет передачу «Болсе-сервису» всех прав на изготовленную линию, в том числе и права собственности на каждый из четырех станков этой линии). Далее же по тексту и вовсе идет противоречие: эксперт полагает, что договор относится к договорам купли-продажи, не учитывая то, что завод передал нам по приемочному акту не только оборудование, но и все права на него, в том числе и право собственности. Заключение эксперта по этому вопросу очень странное — и мы обжалуем его.
Фирма Елены вот уже шесть лет не осуществляет хозяйственную деятельность. Три деревообрабатывающих станка она вынуждена была продать. Мечта не сбылась, а оставить станки пылиться Елена не смогла. Сейчас женщину поддерживают муж, сын и дочь, она работает уже в другом месте. Но отстаивать свою позицию не перестает.
— На мой взгляд, в этой ситуации я потеряла очень много: это и стоимость станка и комплектующих (около 60 млн рублей), и упущенная выгода. Это же сколько всего я могла бы на нем сделать! — вздыхает Елена. — А уж сколько сил и здоровья ушло на это все, вам не передать. Многие не понимают, почему я столько борюсь. Кто-то сочувствует, кто-то крутит пальцем у виска. Но для меня это вопрос принципиальный — я хочу добиться правды. Я хочу, чтобы люди, которые виноваты в том, что наш станок не поставили и мы так и не смогли наладить свой бизнес, были наказаны.
Onliner.by удалось дозвониться до нынешнего генерального директора Барановичского завода автоматических линий Александра Зубика.
— Я на предприятии менее года и некомпетентен давать такие комментарии, — ответил он нам. — С тех пор уже, наверное, из руководства не осталось никого, кто был в теме. А вводить вас в заблуждение я не хочу. Слышал про это дело не много — только то, что они проиграли суд. Суд признал нашу правоту — вот и все. Нет времени на эти разбирательства. Более того, в картотеке уже даже документов нет, чтобы восстановить картину произошедшего.
Сейчас на заводе проводится проверка, и она покажет, какая из сторон права. Onliner.by будет следить за развитием ситуации.
Аудит и бухгалтерские услуги в новом сервисе Onliner.by
Читайте также:
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. sk@onliner.by
