Рэп — это когда много говорят под странную музыку. В общем, все очень просто. По крайней мере, такую исчерпывающую рецензию можно отыскать в среде особенно увлеченных меломанов. Краснощекий мальчишка Бакей из Курасовщины тоже читает рэп — такой, что не сразу и разберешься, что к чему. На самом деле все просто: однажды Влад решил, что нужно быть собой, и с тех пор пишет тексты обо всем, что его тревожит и волнует. Бакей считает, что вся людская злоба — из-за денег, нынешние подростки еще хуже, а его клип про любовь Vi+ik — искусство по сравнению с тем, что показывают по отечественным телеканалам. Разговор с простым парнем, который вот-вот «срубит хайп», — в рубрике «Поколение».
Читать на Onlíner21-летний Влад Бельмач зовет себя Бакеем и пишет странные тексты про пепсикольную бейби и сижки, которые убиванькают. Весь этот удивительный новояз в конечном счете трансформируется в искренний хип-хоп, который вот-вот выйдет за пределы узкого круга подростков — по крайней мере, клип Бакея на песню Vi+ik, который он выложил у себя на странице в соцсети, набрал уже 50 тыс. просмотров.
Я родился в Ямало-Ненецком автономном округе, в Надымском районе, в городском поселении Нумги для рабочих на скважине. Морозы в этих местах лютые: меня мама в минус 40 по городу в коляске возила. Там мы прожили год, а потом перебрались сюда. Сначала предлагали жилье в Витебске, но в Минске было ближе к родне. Поселились в Курасовщине. Район, конечно, глуховатый: не то чтобы на отшибе, но инфраструктуры как таковой там нет. В основном заводы, хотя и строился район как заводская территория. Вот недавно построили «Корону» — это все очень упростило.
Сам я не из парней-районников. Никогда не тусовался на «Курасах», занимался спортом — на всякую лабуду времени не было. Ребята, которые со мной общались, были спокойными и ровными — это не гопье, которое ходит и до всех доколебывается. А то бывало, что подходят на улице пацаны: «Ты с Курасовщины? А такого-то знаешь?» Нет, не знаю. Не интересовался я всеми этими опасными штуками, которые обычно происходят на районе, но, вообще, наслышан о них. Я живу в районе переулка Корженевского, Асаналиева и Ландера — вот там мрачновато, особенно возле железной дороги.
Напротив ДС Корженевского есть стадион «Орбита». Судьба меня с ним связала: в 9 лет я увидел объявление о наборе в футбольную секцию и загорелся. Мама хотела ученого, а отец — спортсмена. В общем, пошел заниматься футболом и на учебу немного забил. Нет, старался маму радовать, но гораздо приятнее было бегать и убиваться два часа на тренировках, чем сидеть на уроках. С детства мне нужно было постоянное движение — выплеснуть энергию и сидеть выжатым как лимон. А тут математика…
В 8-м классе я перешел в школу-интернат для детей, больных сколиозом, — отправили меня туда подлечиться. Вот там мне очень нравилось. Все плакали, а я радовался: ты приходишь в школу на пять дней, там бассейн, упражнения, постоянное общение со сверстниками.
Замкнутым парнем я никогда не был. Мне очень легко находить общий язык с людьми и говорить с ними на простецкие темы. Для меня главное в человеке — это простота. Не люблю заковыристых.
Вот в школе-интернате мы начали делать театральные постановки, в которых я принимал непосредственное участие, постоянно подавал идеи. В обычной школе мне не хотелось проявлять инициативу, потому что одноклассники больше шарили в предметах, а мне нравилось творчество, и поэтому мне не хотелось перед ними раскрываться, считал их снобами. А в школе-интернате вокруг меня было много творческих ребят и все получилось само собой.
Потом я понял, что в 10—11-м классах с математикой нам не по пути. Просто адекватно оценил свои возможности и подумал, что надо куда-то поступать. Выбрал торговый колледж и сдал математику лучше, чем на выпускном экзамене в школе. Просто у нас была очень требовательная преподавательница, которая дала очень хорошую базу. Посмотрел на задачи и подумал: «Что это за детский сад?» Через некоторое время ушел из футбольной секции, потому что времени все совмещать не было. А примерно на 2-м курсе начал писать рэп.
Рэп я начал слушать лет в 13. Английский язык особо не знал, поэтому слушал в основном русскоязычный, чтобы понимать смысл. Ребята в колледже читали рэп, начинали что-то записывать, и на третью запись я уже попал к ним. Это было где-то на площади Победы, в комнате с большими потолками и звукоизолированной будкой. Помню, что жутко стеснялся. Вообще, у меня всегда так было: просто боялся сказать свою идею и думал, что меня поднимут на смех. Но когда что-то проскакивало, мне говорили: «О-о-о, мужик! А чего же ты молчишь?» Я даже боялся делать атмосферу на треке — это дорожка, на которой ты издаешь звуки, чтобы композиция не была такой пустой. Мне было стыдно за пацанов, которые что-то там выкрикивали на записи.
Бакей — это кличка с футбола. У меня были длинные волосы, а когда они отрастают, то начинают кучерявиться. Мне пацаны постарше сказали, что я похож на Игоря Бакеева, и стали звать меня Бакеем. Мне это страшно не нравилось, но, когда мы записывали первый трек, других вариантов не было. Да, может, звучит не особо и не на английском, но этот псевдоним простой — как я сам.
Первый трек? Это было обо всем по чуть-чуть — о том, что я вижу. Я даже не вспомню свой куплет. Точно скажу, что тогда все сводилось к мысли о том, какой я крутой. Потом это переросло в серьезные андеграундные темы — печальные и даже суицидальные. Это был сплошной негатив, который пер из меня.
Кажется, 16 лет, юношеский максимализм — а у меня одни суицидальные треки. Мол, проще повеситься, чем что-то сделать. На самом деле у меня никогда не было серьезных мыслей о суициде, просто я так видел людей.
Есть композиция «Петля». Это рассказ про перспективного молодого человека, все достижения которого начальство присваивало себе, поэтому его никто не замечал. В конце концов он так устал, а в нагрузку пришло письмо о том, что умерла мама. И он повесился. Вот такое у меня было глупое состояние — просто так получалось.
Когда меня с кем-то знакомят и говорят: «Вот это рэпер Бакей», — мне становится не по себе. Просто я много наблюдаю со стороны, как обычные люди реагируют на слово «рэп». У них сразу ассоциации с Гуфом, Бастой, песнями про наркотики. Поэтому я себя называю исполнителем. Вот если человек слышит слово «артист» — совсем другое отношение. А если «музыкант», то ого-го! Музыкантом я себя назвать не могу, потому что с инструментами не дружу. Это сестра моя играла, а у меня не легло. Может, пальцы короткие.
Идей была куча — готов был зачитать хоть под шансон, хоть под попсу. Записал альбом «Гуру сломанных скал». В чем смысл? Гуру — это профи в какой-то области, а сломанные скалы — это несложившиеся отношения, какие-то ссоры. В общем, я гуру в негативе. Я выпустил этот альбом в конце августа, а в феврале был следующий — «Ладрамхайола». Это, конечно, не потолок, но совсем другой уровень. Альбом экспериментов!
Да, смысл треков не всегда понятен даже молодым ребятам. Но есть строчки определенные, в которые ты закладываешь свой смысл — секретик, который знаешь только сам.
Мне это всегда нравилось: первый раз ты слушаешь трек, чтобы понять структуру, второй раз — чтобы закрепить пройденное, и если на пятый раз полностью понимаешь текст, то это хорошая композиция. Настоящая музыка не может быть фоном, ты должен концентрироваться.
Конечно, есть много сленга, но если ты слышишь в тексте незнакомое слово, то первое желание у нормального человека — узнать, что оно обозначает. Можно «загуглить», что-то поискать. Я сам так делал, потому что мне было интересно. Вот что такое зиплок? Это пакетик, который закрывается замочком. Я долго ломал себе голову, что это. Понятно, для чего он предназначен, но это уже другой разговор. Суть в том, что люди могут поинтересоваться и поискать.
Конечно, у поколений из-за этого возникает языковой барьер. Я даже стараюсь брать в расчет свою маму. Ей за 50, она пользуется интернетом, интересуется тем, что происходит вокруг. Но иногда показываю ей свои треки, и бывает, что текст нужно объяснять по строчкам. Она сидит и говорит: «Ничего себе! Здесь, оказывается, вот такой смысл…»
После колледжа я попал на работу в строительный магазин. Поначалу было прикольно, да и работа воспринималась как способ заработать на музыку. Это был ценный опыт: я изучал людей. Конечно, я и так понимал, что они в большинстве своем «черненькие», но в магазине за три с половиной года убедился в этом на двести процентов. Мне было обидно за то, как люди думают и относятся к окружающим. У меня, например, есть татуировки, и бабушка между мной и продавцом без татуировок обязательно выбирала второй вариант. Подойдет, осмотрит с головы до ног и направится к другой кассе. Что мне только не говорили, как только не проклинали! Это все смешно и прикольно, пока не осознаешь, что люди действительно так думают. Каждому нужно прокомментировать, каждому нужно что-то сказать…
Мне кажется, что дело в первую очередь в деньгах. У нас люди такие — им всегда мало. Они не хотят ничего делать, но хотят получать деньги. Кто-то крутится и зарабатывает, а кто-то сидит и ноет. Люди сами создают вокруг себя ауру — зависти, гордости. Изолируют себя. У меня тоже были такие периоды, когда я себя всякой фигней загонял. Даже запои случались пару раз (хотя в 21 год это звучит очень смешно). Любовь, вся эта фигня… Вообще, переходный возраст у меня прошел хорошо: я очень быстро отошел от флэтов. Все это было в 16 лет, и, когда мне сейчас пишут «А есть флэт?», «А есть вписка?», я думаю: что вы от меня хотите? Я люблю пообщаться с друзьями, выпить винчика, посмотреть что-то — это здорово. А когда ты проводишь время с творческими людьми, тебе и бухать не надо. Ты просто получаешь удовольствие от общения. Очень круто, что в 16 лет я прошел через дикие тусовки на флэтах — думаю, это должен испытать каждый. Но возвращаться туда у меня нет ни малейшего желания. Повзрослел, но не в том плане, что давайте мне работу, семью и оставьте в покое, а просто осознал, что все эти подростковые тусовки — бесполезная трата времени и денег.
Сейчас я начал получать деньги за выступления. Просто есть такие мероприятия, которые не совсем мне приятны, и я считаю, что за моральный вред мне положена компенсация. Коттеджи, флэты…
Я думаю: ребята, вам столько же, сколько и мне, а вы бухаете, обливаетесь, деретесь… Все это настолько тошнотворно… Общение на ужасном уровне…
Недавно перед выступлением в каком-то коттедже я просто составил семь стульев и лег на них, пытаясь сконцентрироваться. Ко мне подсел парень с сигаретой: «Здорово, Бакич! Блин, у тебя такие темы крутые!» Благодарю его, а он мне: «Ну мы-то с пацанами знаем, что ты колешься и пишешь свои треки…» Однажды незнакомый человек написал во «ВКонтакте»: «Привет, лошара!» Я ему ничего не ответил и получил еще одно сообщение: «А у тебя, наверное, много чести мне ответить!» Или пишет девушка: «Привет». Отвечаю: «Привет». — «Как дела?» — «Отлично». Проходит час. Приходит следующее сообщение: «Дурак!»
Я наблюдаю, что мое поколение уже успокоилось — многие даже семьи успели завести. А на подрастающую молодежь смотреть страшно, если честно. Даже эти коттеджи… Они должны это пройти, но у нас такого треша не было. Мы были поспокойнее. Не такие дерзкие, не такие невежественные. Может быть, меня так воспитывали, но эти ребята не видят никаких рамок — они реально дети интернета.
Не люблю баттлы. Это самый простой способ срубить хайп, но он самый низкий. Для меня дико унижать чьих-то родителей, кого-то гнобить. Наверное, я просто так воспитан. Даже если участвую в баттлах, то всегда акцентирую внимание только на качествах оппонента как артиста. Все только про его рэп. Не про внешность, не про характер, не про родителей.
Люди часто называют мой трек Vi+ik «Ви плюс ик». Это забавно. Мою девушку зовут Виталина, сокращенно — просто Ви. А подруги называют ее «Ви плюс». То есть название композиции — «Ви плюсик». Все думают, что это «Виталина плюс Владик». Блин, ну кто так будет писать?
Я очень хотел, чтобы клип на Vi+ik появился до моего отъезда в отпуск. Мне прислали видео, и я сразу посмотрел его раз 20. Мне очень понравилось! И оно выстрелило. Почему? Это про любовь, это чувство всем знакомо. И мы постарались сделать все максимально искренне. Я однажды посмотрел по «БелМузТВ» белорусские клипы… Там показывают такое, что мой Vi+ik — это произведение искусства.
Клип я просто выложил у себя на страничке и выслал самым близким друзьям. Сделал это перед отпуском — впервые съездил с девушкой на отдых. До этого наблюдал за товарищами, и мне было немножко страшно: тогда у нас отношения длились около года, думал, начнутся вот эти стандартные претензии, будем ругаться. Но все прошло идеально! Я понял: зачем отдыхать друг от друга, если можно вдвоем отдохнуть от всех? Я был самым счастливым человеком эти 12 дней.
Неважно, какой ты крутой исполнитель, какой у тебя скилл и флоу. В первую очередь люди смотрят на личность. Они могут послушать твой трек, и им понравится. Но потом они перейдут по ссылке, почитают про тебя и отвернутся. Да, про ЛСП мало кто может сказать хорошее, но ребята сами создали себе такой имидж. Но вообще, Макс Корж, ЛСП, Murovei просто очень много работают: делают музыку, общаются с людьми, находят какой-то коннект. Вот я за последний месяц познакомился с 50 новыми людьми в творческой сфере. Знакомства каждый день — это каналы, через которые проще продвигать свое творчество. Nestanda Records, Bassota — вот они всегда помогают.
Моя цель сейчас — выпустить мини-альбом и устроить сольный концерт. Я хочу, чтобы люди видели: можно заниматься любимым делом и при этом оставаться собой. Не надо создавать себе какие-то образы или еще что-то. Для меня занятие музыкой — это наслаждение: и отдых, и эмоциональное возбуждение. Огромная известность мне не нужна, мне нужно, чтобы окружающие понимали, что важно быть собой, а не становиться математиком, как хотела мама, или спортсменом, как хотел папа. У людей такое понятие, что главное в жизни — избитые каноны: дом, семья, дерево — и все упирается в количество денег. Необязательно твердолобо идти вперед, можно посмотреть по сторонам и найти что-то новое. Можно помогать людям — просто так, бескорыстно.
Наушники в каталоге Onliner.by
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by