Александр Лукашенко в течение 5 часов 40 минут отвечал на вопросы журналистов российских региональных СМИ. На пресс-конференции он признал, что нынешний год был не лучшим в истории Беларуси, ответил на вопрос, почему у нас такие высокие цены и когда станем жить лучше. Onliner.by составил краткий конспект выступления президента.
Читать на Onlíner— Если говорить о достижениях и недостатках по критерию абсолютной честности, то я вам должен сказать, что ни по достижениям, ни в отношениях этот год не является лучшим. Что касается экономики, вы прекрасно понимаете, что произошло. Российский рынок — это почти 50% товарооборота Беларуси. Мы очень зависимы от российского рынка и по поставкам, и по сырью и энергоресурсам.
На российском рынке произошел серьезный обвал. Была существенно девальвирована национальная валюта. Вы знаете это лучше меня.
В связи с этим мы только за девять или восемь месяцев потеряли около 3 миллиардов долларов.
Значительно упал в прошлом году и в этом году товарооборот между нашими странами, хотя в физических объемах мы прирастаем. Но товарооборот и другие вещи мы считаем в долларовом эквиваленте, тут особо хвастаться нечем. Я это подчеркиваю в связи с тем, что мы не единожды встречались на уровне глав государств в рамках нашего Союзного государства, и особенно в рамках ЕАЭС. Это вызывает уже не настороженность, а раздражительность, что мы не можем выйти из этого пике и восстановить экономику.
Как и у вас, у нас в этом году ВВП падает. Опять же в денежном выражении. Если брать то, что можно пощупать руками, то Беларусь производить стала не меньше, но богаче от этого мы не стали. Вот такой фон усугубляется еще и той ситуацией, которая складывается в мире. На этом фоне мы сработали не лучше, чем в прошлом году, а тем более в прошлые годы. Я думаю, что 2% ВВП или чуть больше мы упадем, как и Россия. В следующем году международные организации предсказывают 0,7% роста у вас, где-то 1—1,5% у нас.
— Настораживает то, что мы, все республики СНГ, в этой ситуации, когда трудно, начинаем защищаться. Мы не ищем выход из ситуации в совместных действиях, а начинаем обосабливаться, замыкаться в своих рамках. Пытаемся защититься. Думаю, это неправильно, особенно в Беларуси и России. Наши экономики не конкурируют, а дополняют друг друга. И нам нечего защищаться друг от друга.
Время от времени у нас возникают конфликты на границах (я образно говорю «границах», потому что у нас границ нет, только административные) в связи с поставкой тех или иных белорусских продуктов. Мы прекрасно понимаем, кто за этим стоит. Но государство, я считаю, здесь должно играть большую роль.
— А вы где-то пытаетесь от чего-то защититься. Мол, вот мы ввели эмбарго, а вы поставляете нам креветки и какую-то сельдь.
Послушайте, так мы со времен Советского Союза поставляем вам креветки и сельдь.
Это все элементарно и просто. Создано в СЭЗ крупное мощное частное предприятие, там уже династия работает, я к примеру говорю, у нас не одно такое предприятие. <...> Приедете осенью в следующий раз, вас мы отвезем на ярмарку, где мы продаем собственную рыбу. Мы и в Российской Федерации ее продаем. Россияне к нам приезжают. Гомельская, Могилевская области. Витебская область, особенно приграничье — это я точно знаю, потому что я часто там бываю. Там матери дом, мой ныне дом. Я туда приезжаю и вижу, когда приезжают к нам россияне, закупают все, что они хотят, как в супермаркете, и уезжают.
— Мы покупаем продукты как обычные люди, у нас нет спецхозяйств. Я покупаю то, что и вы на рынке. <…> Белорусские товары по качеству и цене вне конкуренции. Ни поляки, ни немцы не могут конкурировать с нами и очень опасаются того, чтобы наша сельхозпродукция не попала на рынки Евросоюза.<…> Для нас российский рынок — премиальный. Руководство России, особенно в зимний период, просит поставить определенные объемы.
Мы продаем вплоть до ОАЭ. Когда ужинаю с руководителем Эмиратов, я же угощаю его своей продукцией. Он говорит: это же суперпродукция. Я ему: так а почему не покупаешь?
— Я обычно с огурцами и теплицами привожу пример, но приведу пример с КАМАЗом. У вас есть КАМАЗ, у нас МАЗ, примерно аналогичную продукцию производят. Наш МАЗ не хуже делает продукцию. Но посмотрите на составляющие себестоимости. Белорусы природный газ потребляют за $278 за тысячу кубов, а КАМАЗ — по $65. Электроэнергия — 12 центов в Беларуси и 2,8 цента на КАМАЗе.
У нас шарлатанства в экономике нет, мы считаем каждую копейку.
Там говорят, вот единое пространство, конкурируйте и прочее. А как конкурировать? Как конкурировать, если для субъектов хозяйствования созданы неравные условия? Опять же мы, чтобы получить электроэнергию, жжем газ за $160, а вы за $60. Вот такие перекосы.
Когда производишь автомобиль на КАМАЗе и в Минске, составляющие те же самые. И нам для того, чтобы конкурировать на вашем общем рынке, с такими составляющими и себестоимостью, приходится ужиматься по всем направлениям, в том числе и по зарплате. Отсюда налоги меньше, отсюда и военные у нас меньше получают, которые единое пространство защищают. Хотя мы декларировали выход на равные условия. Пока этого нет. Нам приходится где-то поджиматься. Мы людям объясняем, что мы не можем просто поднять зарплату даже при жестких расчетах. У нас шарлатанства в экономике нет, мы считаем каждую копейку.
— Везде должен быть справедливый подход. Часто говорят, что бизнесу не дают развиваться, этого схватили, того схватили. Во-первых, никто никого не хватает. Есть правила. Хватают только тех, кто играет в недостойные игры с государством — не платит налоги.
Мы уже что только не делаем для этих бизнесменов. Мы их на руках носим. Так пускай платят за это налоги. Я всегда говорю: «Не тронь чужое — и будешь спать спокойно».
Мы же делаем все, чтобы народ на вас взгляд косой не бросил, оберегаем вас. Я их часто спрашиваю: «Вы что, в гроб с собой это все заберете?» Нет.
Поэтому не платишь налоги — жесточайшая ответственность. Но миллион не уплатил — умножай на пять и выходи. Недавно амнистировали группу бизнесменов и направили в колхозы. Иди и показывай себя. Чего кормить их там в тюрьме? Сегодня там трудится даже заместитель генерального прокурора.
Не хочу сказать, что у нас власть белая и пушистая. Но нет у нас такого, чтобы выпендриться, дворец построить. И детки их не устраивают гонки на «гелендвагенах», как в Москве. У нас бы один проехал — и тысячам больше бы этого не захотелось делать.
— Недавно проверили заработную плату. Везде кризис. Как живут банкиры? Неплохо живут. Кредиты сами себе выдают. Мы наведем там порядок. Кто такие банкиры? Они что, деньги зарабатывают? Они наши деньги делят. <…> В ближайшее время мы наведем там железный порядок.
— В регионах не хватает гостиниц. А те, что есть, — советского типа. Это связано с востребованностью. Мы не напрягаемся, что к нам не едут немцы. Нам достаточно того, что к нам едут наши братья, друзья — россияне. Кстати, россияне — не бедные.
Если откровенно говорить, как мы, так и россияне, деньги считать не умеем. А еще сто грамм выпьем — это все…
Каждый стремится туристов иметь — потому что с них можно содрать любую цену. Все бегают за россиянами, чтобы они ехали, отдыхали и тратили деньги. Частник никогда не вложит деньги в гостиницу, не просчитав. Например, турецкий бизнесмен вложил средства в гостиницу в Островце. Там растущий город, атомная станция, море специалистов — он свои 13 миллионов окупит за пару-тройку лет.
— Мы с президентом России обсуждали тему лекарств. В федеральных СМИ проскальзывает мысль о том, что лекарств в России не хватает, лекарства дорогие. В последние 5 лет мы приняли большую программу развития фармацевтической промышленности. После продовольственной мы должны обеспечить и лекарственную безопасность. Это не дело, когда в стране 25% своих лекарств, как это было. Мы поставили цель — 50% и выше по обеспеченности собственными лекарствами. Мы рассчитывали, что российский рынок будет нашим рынком. Но что вы думаете — пробиться туда оказалось невозможным. Все мы знаем почему.
Однажды на встрече с президентом России говорю, что за ерунда, вы говорите, что у вас цены растут на лекарства, мы производим больше, почему не можем поставить на общий рынок? Он: «Не может быть!» Но я же не из воздуха эти данные брал. Подозвал там кого-то и говорит: «Через месяц, если не решите проблему, пеняйте на себя». Недавно из СМИ я узнал, что мы с россиянами подписали соглашение о едином лекарственном рынке. И я надеюсь, что проблем не будет. Ну так что, нужно было выходить на уровень двух президентов, чтобы решить этот вопрос? И так у нас во всем.
— 13 — это мое любимое число. Если занимаюсь спортом, бегу на лыжах — 13 километров бегу. Или делаю не по 10, а по 13 раз. Один из священников мне сказал, у нас 13-е число — это Богом данное число. Очень рассчитываю на везение, как и любой человек. Только честно говорю, не очень-то везет. Приходится много работать.
— Я очень огорчен выступлением сборной по футболу и Беларуси, и России.
Говорю как старый футболист — это моя первая профессия. В хоккей я играю по несчастью — травма колена, мне пришлось заниматься хоккеем.
Хотя и там несладко, колени должны быть здоровыми везде. Я слежу за всеми футбольными событиями в мире. Что касается футболистов — и ваших, и наших — не хочу грубо говорить, они заслуживают вы знаете чего. Я уже за вас болею — нас на чемпионате мира не будет сто процентов, а вы должны хотя бы групповой турнир пройти. Мы будем болеть за российскую команду, но пока особо радоваться нечему. Футболисты за год-два не появляются и суперкоманду создать невозможно.
— Некоторые зарубежные спортсмены — они уже моего возраста и им пора на пенсию — становятся олимпийскими чемпионами.
И все женщины похожи на мужиков. Откуда? Понятно, откуда.
И совсем недавно произошла утечка из WADA, которая отвечает на этот вопрос. Я не обвиняю здесь Россию, Беларусь или Казахстан. Хватает у нас проблем. Дубасят нас — и правильно делают! У нас в спорте появилась новая тенденция — шпильнул себя наркотиком — и мышечная масса у меня растет. И я побежал. Претензий к нам предостаточно. Еще больше претензий к нашим соперникам, которые якобы чисты. Нельзя огулом обвинять команду, тем более — государство. Если руководство страны причастно — выкладывайте факты на стол! Мы в состоянии побеждать без допинговых препаратов. Но надо, чтобы мы находились в равных условиях.
— Математику и физику нужно упростить так, чтобы детям в средней школе давать тот объем, который им нужен. Не нужно их делать студентами. Я погружен несколько в это. Не то что я, даже те, кто помоложе и хорошо учились в средней школе, разобрать эти задачи не могут. Будем немножко упрощать, но не очень, чтобы уровень был высоким.
— У нас сейчас надо не надо — два-три года изучают курс. Ради чего? Чтобы зачет сдать. Вот я на экономическом факультете учился после первого вуза, что-то соображал уже. Учил высшую математику, думал, нужна. И что думаете, мне и другим экономистам она нужна была потом? Нет. Так зачем мы в таком объеме преподаем и в таком виде? Окунитесь в этот процесс, я очень сильно погружен в него.
Окунитесь и увидите, сколько у нас там дурноты ненужной.
Никакое сельское хозяйство и промышленность рядом не стояли <…> Сегодня сельское хозяйство и промышленность ушли настолько далеко, что преподавателей приходится брать на предприятия и обучать их, рассказывать о новейших технологиях и переписывать их желтые конспекты. Когда окунаюсь, то мне страшно становится.
— Страничка у меня есть президентская, чисто официальная. В соцсетях вообще не сижу. Для меня главная забота — как из соцсетей малыша вырвать. Иногда в школе дают что-то найти. Он две минуты информацию ищет, а час играет в танки. Благо что у него других проблем хватает: спорт, музыка и так далее. Моя главная задача — чтобы он один час в неделю сидел в соцсетях. Пока получается. Я там не сижу. Отдельной странички у меня нет, пока я не страдаю, что ее нет. И в этом отношении я не являюсь показателем продвинутого президента. Для меня книга — это святое. Когда интернет затягивает — это страшно.
Я не интернет-зависимый человек, но объективно оцениваю: интернет — это большое благо, но с большими недостатками.
Я даже запрещаю, чтобы сыновья, особенно младший, страничку эту имели.
Не нужно сыну президента, особенно несовершеннолетнему, травмировать психику этими страничками.
В плане интернета мы самая свободная страна. И когда у нас пытались свершить цветные революции и просили закрыть. Мы никого не закрыли и не ограничили. Я сказал: «Боритесь с ними их же методами». Противодействовали. Нас никто не упрекнет в том, что мы кого-то перекрывали. Даже после теракта мы интернет не закрыли.
— К сожалению, у меня огромный документооборот. <...> Просыпаюсь в 6 часов. Туда-сюда, малыш в школу, я за телевизор. Я должен знать, что произошло, интернет, пролистать СМИ. Потом доклады, что произошло по Беларуси, не произошло ли чего-нибудь из негатива. Потом мероприятия. Дальше перекусил, уехал. Потом ряд мероприятий, о которых мало информации в СМИ. Потом два часа и больше, чтобы спортом нагрузиться. Потому что каждый мужик, не говоря уже о президенте, чтобы хорошо выглядеть, должен это время найти. К вечеру опять что-то прилетит. И в первом часу, раньше ты спать не ляжешь. Поэтому, честно говоря, я не имею времени, чтобы читать книги.
— Смотрю я на «Черный квадрат», так он называется, да? И думаю: «Ну, что тут такого? Может, и я за ночь бы такой нарисовал». Никак понять не могу так, как понимают люди высокого полета. Меня так воспитали, что без культуры нации нет. Убей меня, я бы не написал картину.
Я считаю, что мужик не может быть таким талантливым, как женщина.
— Я когда-то оканчивал музыкальную школу. Когда смотрю на музыкантов, я так им завидую, потому что я так не могу. Или скульптор, к примеру. Или хороший артист и так далее. <…> У него изнутри это прет, особенно у женщин. Я считаю, что мужик не может быть таким талантливым, как женщина.
— По-настоящему успокоиться, провести несколько часов я могу там, в Александрии, на том участке, где стоит маленький домик наш, где мы с матерью жили. Это земля, которая обильно полита моим потом, детским потом. Потому что жили с матерью, работать надо было, в деревне некому было… Хотя сплю я там отвратительно, плохо.
Не скажу, что я там за плугом хожу и прочее, но я слежу, чтобы он был обработан и там выращено. Конечно, мне ни зерновые не надо, ни картошка — я отдаю людям или местному хозяйству. Мне это не надо.
Но если вижу, сорняки пошли — вот в этом году был период такой, влажный, — штаны снял и пошел в трусах пропалывать вместе с двумя человеками.
Все равно тянет к этому! Это отдушина, и терять это ни в коем случае нельзя. К сожалению, я это осознал в последние годы.
— У меня очень много животных. Страусы — трое, индоутки, утки, 25 гусят, к Новому году раздаю, дарю людям. Затем куры китайские, куры обычные несушки, индюки штук 10, кроликов было 70. Сейчас людям раздал, оставил тех, которых стригут, наверное, штук 15. <…> 10 коров, 10 коз, 15 овец, 7 или 8 лошадей, 4 собаки — овчарка немецкая, лабрадор, две лайки. Все подаренные. Приезжаю в Москву, встречаю Бородина. Он: «Я Коле щенка привез». <...> Две лайки я не помню, кто подарил. Я любитель животных, потому что я вырос среди животных. У меня в деревне было много животных. Как стал президентом, на охоту не хожу. Когда застрелил зайца на охоте, я понял, что животных убивать не могу.
— Недавно мечеть открыли. Правда, мне доложили: меня критикуют, что я Коран поцеловал. Эрдогану подарили Коран. Я впервые увидел, что он его поцеловал.
И мне такой же подарили. Что я должен был сделать? Я тоже повторил этот жест.
А меня критикуют, думают, что меня уже перекрестили там. Нет. Я президент, у меня в стране живут немало тысяч мусульман, и я для них тоже президент. У нас с ними идеальные отношения — равно как с католиками или православными. Я президент всех и очень пристально наблюдаю за тем, как начальники, чиновники, духовные светила относятся к другим верам. Все имеют равные права — и это действительно так. Мы живем как единый народ.
— Я часто говорю: знаете, какая причина распада Советского Союза? Стирального порошка не хватало. Мне жалко было смотреть на женщин в очереди, да и сам не единожды стоял, чтобы купить 10, 20 пачек этого импортного стирального порошка, своего не хватало. Что, мы этого сделать не могли? В течение одного года можно было поставить тысячу модулей в Беларуси и засыпать стиральным порошком страну.
Я часто говорю: знаете, какая причина распада Советского Союза? Стирального порошка не хватало.
— Первый доклад мне был на третий день: в Минске осталось на три дня муки, хлеба не будет. Первая задача, которую мне пришлось решать в Минске. Дал сам себе слово, что я все сделаю, чтобы накормить белорусский народ, чтобы люди не телепались с этими талончиками, помните, у нас они были и у вас тоже. С этими талонами, чтобы, как нищие, кусок купить масла или же булку хлеба. <…> Это же ненормально. Нам нельзя повторить этого.
