Если бы ей, скромной отличнице, дочке военного, когда-то сказали, что она будет властительницей пилона, а ее обнаженное тело в ультрафиолете ночных клубов станут пожирать глазами десятки мужчин, она бросила бы в ответ томиком Тютчева. Сегодня ее зовут Акула. Уже 10 лет ее партнер по танцу — холодный и порой жестокий пилон. И она знает цену этим танцам. И материальную, и ту, что связана с личной жизнью. Тем, кто заливается краской от слов «шест», «стриптиз» и подобных, лучше отойти от компьютеров.
Читать на OnlínerКогда в Гомеле открылся первый (и пока последний) стриптиз-клуб, Елена Акуленко работала его арт-директором. Заведение тогда всколыхнуло город над тихим Сожем. Но музыка играла недолго, «шторм» в спокойной заводи закончился быстро.
А жизнь пошла дальше. Новой страницей стала первая в Гомеле танцевальная школа Акулы. На сцену она теперь выходит лишь во время занятий. Проходят они по вечерам в одном из ночных клубов. Под прожекторами главенствует пилон, а ученицы, перед тем как обвить его, постанывают на растяжке. Без нее к снаряду подходить бессмысленно.
— В школе я преподаю гоу-гоу, стрип-пластику, пол-дэнс. Прошу не путать эти понятия. Мне часто пишут: «Хочу освоить танец на шесте, но раздеваться не буду». Или: «А если я позанимаюсь, но потом работать откажусь?» Каждый раз объясняю, что здесь все занимаются для себя, не для работы. Занятия адаптированы для любого возраста и уровня подготовки. Посмотрите на этих девочек: они разной комплекции, им от 18 до 40. У кого-то двое деток, есть мама троих малышей.
Мы все-таки не выдержали, спросили: сколько нужно заниматься, чтобы научиться вот так виртуозно зависать на снаряде?
— Конкретные сроки назвать невозможно, не видя человека. Первых занятий четыре, если уже какая-то танцевальная база есть, нужно привыкнуть к пилону: где он стоит, зачем, что с ним делать, с какой стороны подойти. Но у меня есть девочки, которые занимаются с нуля и показывают очень хорошие результаты. В среднем для этого нужно полгода и минимум 2—3 занятия в неделю. Чтобы человек дошел до моего уровня, ему потребуется года два тренировок.
Пол-дэнс — это импровизация. Но хорошая импровизация, по словам танцовщицы, — это все равно тяжелая, мучительная подготовка.
— Танец я всегда сравниваю с иностранным языком. Нужно выучить много слов отдельно и несколько правил, чтобы применять эти слова, — со знанием дела говорит девушка, в багаже у которой несколько иностранных языков.
Конечно, находятся личности, которые говорят: «Ой, да шо вы там танцуете, дайте мне 100 грамм, я тоже так смогу». Как правило, спесь проходит по мере приближения к пилону.
— Тем, кто утверждает, что пол-дэнс — это стриптиз, разврат, «как не стыдно», я могу доказать, что это спорт, хотя бы показав мозоли, синяки и кровоподтеки от тренировок.
Фразу «почему вы не сказали, что это так больно» здесь можно слышать частенько.
Сама Акула начала танцевать гоу-гоу в гомельских клубах в 16 лет. Затем была эпическая встреча с пилоном, после которой она во всех смыслах «подвисла». Визитной карточкой танцовщицы еще в начале карьеры был танец в платье а-ля румба с партнером-пилоном.
— Это был хит, который многие помнят до сих пор. Тогда все были уверены, что я «бальница». Потом научилась стоять на пуантах и сделала номер в них. На этот раз спрашивали, в какой балетной школе я училась.
Пока прилежные ученицы показывают чудеса пластики, преподаватель завершает тренировочный образ босоножками:
— Это стрипы. Размер каблука не важен. Главное — подъем. Его высота, для того чтобы красиво смотрелась ножка, должна быть 7—8 сантиметров. Они удобные, как тапки, и неубиваемые. В них никогда не расшатается супинатор. Вот если бы такие делали для жизни! Стоят они в интернете долларов 80. Высота платформы — это личное дело каждого. Есть еще выше, но такие стрипы предназначены для шоу. Для трансвеститов, например. Что касается одежды, то в шортах и топе мы занимаемся не потому, что хотим раздеваться. Голая кожа обеспечивает сцепление с шестом. В лосинах, колготках, комбинезоне ты ничего не сделаешь. Может быть, на силе рук и цепкости ног что-то и получится, но в такой форме даже профессионалы будут ограничены в движениях.
Намазав руки магнезией, на стрипах и в восхитительных шортах танцовщица ведет нас к скучающему в центре танцпола шесту.
— Могу показать вам один трюк. Он, правда, запрещен на соревнованиях. Называется «Hello, boys». Сейчас поймете, почему.
Запрыгнув на пилон, Лена легко зависла на нем, растянув ноги в разные стороны света. Увидите в клубе подобный элемент — можете поздороваться в ответ.
— Топлес на пилоне тоже танцуют для сцепки?
— Ну, это немного другая история, — смеется девушка. — За топлес просто расценки другие. По цене такой танец отличается от гоу-гоу, но ненамного. Да и вообще, последние года два с оплатой в гомельских клубах стало все печально.
— Кстати, почему наш стрип-клуб приказал долго жить?
— Не готов еще к этому Гомель. И мужчины, как оказалось, тоже, — говорит Лена. — Да, когда заглядывали россияне, они не смущаясь заказывали приватные танцы. Наши приходили целыми компаниями и, заикаясь от стеснения, шептали на ухо: «А можно нам это… ну это…» Молодые люди еще более-менее, но на приват тоже поодиночке идти не хотели. Приходилось объяснять, что приватный танец так не танцуют, и дело даже не в деньгах. Был даже случай, когда парню на 18-летие приват заказала мама.
Танцевали в гомельском стрип-клубе, как тогда заявляли, с эстетикой, немножко раздеваясь, но без пошлостей.
— Там, где есть обнаженное женское тело, близко бродит и ощущение быстродоступности. Опасные моменты были?
— Нет! В нашем городе, чтобы попасть в какую-то неприятную ситуацию, нужно быть или очень глупой, или очень доступной. Может быть, это было давно, лет 20 назад. Когда мне было 16, я такие страшилки слышала. Но те времена прошли. А приколов, которые случались с девочками, могу рассказать. Но они пошлые. Хотите?
Конечно, хотим. Но пересказывать не будем.
…В это время дома, обнимая плюшевого друга по имени Просто ежик, любимую маму ждет ее семья — 4-летняя Саша. Пока Лена на занятиях, малышка борется с няней за право сколько угодно есть сладкого и смотреть мультики. Зато выходные — полностью в их общем с мамой распоряжении.
— Мама на работу меня не берет, потому что я вредничаю, — лепечет тоненьким голоском кучерявая малышка. — Она строгая, когда я плачу, потому что хочу много конфет и в садик. Там я люблю кормить тигров, нарисованных на стене.
— Я очень долго танцевала топлес, — пока девочка занята своим делом, рассказывает мама. — Если ты делаешь это в Гомеле, будь готова к обсуждениям и осуждению. Ты слывешь неправильной девушкой, и хороший парень на тебе не женится. Но я всегда встречалась с творческими людьми, так как постоянно пересекалась с ними на работе. Вот у них не было никаких стереотипов, потому что они видели, как все на самом деле происходит: ты отрабатываешь 2—3 выхода, переодеваешься, завязываешь хвостик и, никем не узнанная, садишься в такси и едешь домой. Или сидишь в гримерке и даже в зал не выходишь. В это время, кстати, какая-нибудь выпившая работница учреждения запрыгивает из зала на сцену и танцует без нижнего белья.
С мужем Акула развелась будучи беременной (не из-за рабочей специфики). После рождения малышки стала еще более избирательной в мужчинах.
— Времени на свидания практически нет. Но если и знакомлюсь, то говорю, что работаю инструктором по фитнесу, и не даю свои данные в соцсетях. Потому что не хочу, чтобы человек со мной общался, зная, чем я занимаюсь. Во-первых, многие начинают думать, что я доступная: мол, непонятное бурное прошлое, все дела. Кроме того, по страницам в соцсетях видно, что у меня своя школа, и некоторые считают, что я много зарабатываю. Плюс симпатичная, значит, много запросов. Один парень однажды написал: «Ну ты зарабатываешь, наверное, раз в 5 больше, чем я. Миллионов 20?» Вот так отбор проходит, еще не начавшись. Для меня важнее провести это время с дочкой.
Быть акулой заставила сама жизнь. Жить тихим правильным ребенком, как по книжке, не получилось.
— Я родилась в семье военного. Когда папа поступил в военную академию, мы из Беларуси переехали в Подмосковье. Тогда я, кстати, и начала заниматься всем по чуть-чуть: фигурное катание, спортивная гимнастика, цирковая акробатика. Когда во время перестройки запахло жареным, мы вернулись на родину, в деревню в Добрушском районе. Там меня дразнили «маскалькой», городской, потому что я чеканила «г» по-русски. Когда переехали в Гомель, случилась точно такая же история, но я уже слыла колхозницей, так как семья была небогатая и о нарядах для восьмиклассницы речи не шло. Со мной никто не хотел дружить, были даже жесткие моменты. Но я быстро сориентировалась: так как очень хорошо училась, успевала еще второй вариант для двоечников написать. А они держали весь авторитет в классе. Рано ушла на свои хлеба. А там — творческий коллектив, предательства, подставы, просто пришлось быть зубастой. И на личной жизни это тоже отразилось. Я настолько привыкла быть одна, что даже не представляю, каким должен быть мой мужчина. Наверное, капитан дальнего плавания. Нужно говорить не о том, каким должен быть он, а что рядом с ним буду чувствовать я. Если буду без ума от любви и счастья — тогда буду жить. Но целенаправленно я никого не ищу. А недостатка в знакомствах и общении не испытываю. Моя семья — вот она, — целуя малышку, говорит Акула.
Читайте также:
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by