«С 1 января большая часть рынка опустеет точно. Одежда, обувь, трусы-носки уйдут, — покуривает сигарету продавец дубленок. — Через девять дней посмотрите, здесь будет пусто. А кто выйдет с такими законами? Никто». Предприниматели с самого крупного рынка страны рассказали Onliner.by, как они собираются жить дальше.
Читать на OnlínerВыходной день — на «Жданах» практически пусто. Редкие покупатели бродят среди рядов.
— Девушки, не проходите мимо, купите пуховичок за 1,5 миллиона, — приглашает продавец в дутом пуховике.
— Нет, лучше ко мне, им дубленки нужны, уступлю, не волнуйтесь, — тянет нас с фотографом в свой уголок другая предпринимательница.
Узнав, что мы журналисты, разочарованно вздыхает: «За неделю смогла продать только одно пальто».
— Вот, посмотрите, выходной, а людей практически нет. В прошлом году перед праздниками тут кутерьма была. Торг шел, народ подарки покупал. Люди спокойно по 200 долларов за пуховик могли отдать. А сейчас никого нет, а те покупатели, что есть, и за 100 торгуются.
Мы проходимся по рядам с пуховиками и пальто дальше. Практически везде таблички со словами «скидки», «распродажи». Кое-где предприниматели сбрасывают 20%, где-то 40%. Где-то и половину.
— Дэвушки, красавицы, заходите к нам, — приглашают двое мужчин-кавказцев, которые торгуют дубленками.
— Это журналисты, они не покупатели, — предупреждают соседи. — Они расспрашивают, что мы после первого января делать будем.
— А что мы будем делать? Уедем домой, — разводят руками парни. — У нас дома еще таких законов нет, там и будем торговать. А у вас как-то странно все, запреты и так далее.
Новость о том, что на рынок пришли журналисты, уже успела разнестись по всем рядам. И к нам стали подтягиваться люди.
— Вы напишите обязательно, что работать по сертификатам нереально. Московские документы не подходят, а чтобы сделать наши, так ценник нужно поднять в разы, — говорит продавец мужских курток. — Смотрите, вот сколько еще остатков непроданных. С марта торгуем. Новых же завозить не разрешали.
Мы прикидываем, что у продавца дубленок еще штук 50—60 нераспроданных остается. Он говорит, мол, вряд ли успеет все продать до Нового года.
— И что вы будете делать с этим товаром? — интересуемся у него.
— В детские дома раздам. Уже сколько раздал, еще раздавать буду, — разводит руками мужчина. — А вы из «Онлайнера»? Сфотографируйте нас с другом напоследок, чтобы память была.
— Будем родственникам, знакомым дарить, а что остается делать, — сетуют предприниматели. — Но 1 января точно не выйдем. Тут многие еще думают, а как, а что? А мы решили не выходить.
— На панель пойдем, дороги, слава богу, у нас хорошие, — шутят предпринимательницы. — А что? На всех работы хватит.
Пессимистично настроены «шапочники» и «носочники».
— Просто приостановим работу и все, а там будет видно, — в один голос заявили продавцы. С ними солидарны и продавцы велосипедов.
А вот некоторые обувщики с 1 января на работу выйдут. Говорят, что у них сертификаты есть.
— Нам нечего бояться, с документами все в порядке, — отметили в нескольких точках.
Не собирается закрываться и парень, торгующий флешками, наушниками и другой мелочовкой.
— У меня на все есть документы, — говорит он.
Продавцы товаров для отдыха и рыбалки говорят, что работать не будут из солидарности.
— Все документы на товар у нас есть, — объяснили продавцы. — Но мы поддержим коллег. Не выйдем с января тоже. Это принципиальная позиция.
В «Мире моды» ситуация с покупателями такая же, как и на улице: пара-тройка посетителей, непривычно пусто. Да, у здешних продавцов нет красных обветренных рук и лиц, но от этого бизнес, к сожалению, лучше не идет.
— Неужели мало тех пяти миллионов налогов да еще пяти аренды с «коммуналкой»? — рассуждает продавец одной из точек Ольга. — И без сертификатов сейчас сложная ситуация. Вот видите, боксы пустые. Так они закрываются, потому что спроса нет — у людей банально нет денег.
Продавец турецких платьев уже подсчитала, что если делать сертификаты в Беларуси, а это значит — сдавать единицу от партии на экспертизу, то цена на платье взлетит с 50 до 100 долларов в эквиваленте. Она объяснила, что сертификат нужно будет делать на размерный ряд каждой модели.
— Вот привезу я 50 моделей для ассортимента, мне нужно будет сделать 50 сертификатов, — говорит предпринимательница.
— Люди и так еле-еле 50 долларов на платье себе позволить могут, — объясняет она. — Нам вот все твердили, мол, берите белорусское. Так ценники же какие? Nelva вон по 100—150 долларов стоит. В какие это ворота, скажите? Кто это купит?
— Обидно, что теперь не только предприниматели потеряют работу, но и мы, наемные, — говорит продавец. — Можно ли будет устроиться куда, неизвестно. Вот у меня диплом экономиста. Возьмут куда без опыта работы? Не знаю. А есть же и такие, у кого семейный бизнес: муж, жена и дети. Представляете, семья сразу вся без работы останется. И еще этот налог на тунеядство плати.
Оптимизм остается только в рядах свадебных платьев. Они закрываться и не думают.
— У нас с документами все хорошо, — говорят здесь. — Поэтому как работали, так и будем работать.
— А я вам так скажу, не то время выбрали, чтобы сертификаты вводить, — считает продавец нижнего белья. — Когда люди и мы были побогаче, тогда это делать было нужно. И сертификаты мы бы сделали, и уже давно бы ко всему привыкли. А сейчас, в эти сложные времена, нужно было бы нас просто поддержать. Вот и все. И да, после 1 января я на работу не выйду, так и напишите.
***
Уже на выходе мы прошли через ряды сваленной в кучу одежды — это знаменитый ждановичский секонд-хенд под открытым небом. И оказалось, что именно здесь самая настоящая новогодняя толкучка. Люди пришли сюда за майками по 30 тысяч, джинсами за 70 и другими бэушными вещами по бросовым ценам.
Читайте также: