Татьяна и Валерий, семья из Полоцка, рассказали Onliner.by, что на них напали четверо мужчин и забрали двухлетнюю внучку. Они заявили, что это сделал отец девочки, который им уже неоднократно угрожал. Сам отец утверждает, что ситуация выглядела немного иначе. Программист Алексей говорит, что никого не избивал и действовал по закону. Он рассказал свою версию произошедшего.
Читать на Onlíner— Поверьте, на эту крайнюю меру я пошел, так как мне не давали видеться с ребенком. Давайте я расскажу, как все было с моей стороны, — объясняет по телефону Алексей. — Мы приехали к дому Аниных родителей еще днем. Ждали их недалеко от подъезда. Ждали долго, уже стемнело. И я практически был готов махнуть на это рукой. Со мной было три видеооператора. Я знал, что могут быть какие-то провокации со стороны родителей, поэтому мы все снимали на видео с разных точек. Это видео есть — если в милиции есть заявление об избиении, я готов его там показать. Домой Анины родители возвращались как-то слишком поздно, в 21:30. Ребенок в это время должен уже спать в кроватке. К ним подошли двое моих друзей, заблокировали дедушку, чтобы он не мог помешать. И я сам взял Соню из рук бабушки. Она просто поскользнулась и упала. Никто ее не избивал. Она попыталась меня догнать, но мы с Соней уже были в машине.
— Как себя чувствовала девочка? Плакала, кричала, у нее был, наверное, сильный шок?
— Да, она заплакала. Но когда мы присели в машину, она сказала: «Пап, пить». И потом успокоилась. Мы пересели в другую машину, где для нее все было приготовлено: и одежда, и еда, и питье. Я посадил ее в детское креслице, она там и заснула. А потом перебралась ко мне на грудь и там уснула. Сейчас у нее нет каких-то признаков стресса, она играет со своим другом зайчиком. Правда, боится, когда я надолго куда-то отлучаюсь, поэтому провожу с ней сейчас все свободное время. У меня мама педагог с многолетним стажем. Говорит, что по ее опыту с ребенком все в порядке. Но к психологу я ее, конечно, собираюсь отвести.
— Неужели не было вариантов решить вопрос мирно, договориться, а не устраивать такой «захват»?
— Мы расстались ровно год назад, а не два года, как Анна говорит. И с того времени я пытался применять все возможности, данные государством: обращался в органы опеки, к адвокатам. И пытался урегулировать вопрос моего общения с ребенком. Моя семья и близкие родственники вообще были лишены этого общения. По словам Анны, «эти люди нам никто». После этого я обращался в органы опеки Москвы. Была комиссия по делам несовершеннолетних. Там было около 15 специалистов. И комиссия рекомендовала порядок общения, по которому я три дня в неделю мог видеться и общаться с ребенком. Меня этот вариант абсолютно устраивал. Я считал, что ребенок в этом возрасте должен был быть с матерью. Анна сказала, что решение комиссии носит рекомендательный характер, поэтому выполнять эти условия она не обязана. И 14 декабря бабушка вывозит ребенка из Москвы в Беларусь. И со мной никто в этом вопросе не консультируется. И не уведомили меня. И с декабря я практически не мог видеть ребенка.
Я обращался в органы опеки Полоцка, в органы опеки Москвы о том, что Анна не находится с ребенком. Она в Полоцке заявила, что находится в Москве, а в Москве — что в Полоцке. И сама уехала на 2 недели в Испанию. Соне на тот момент не было еще и двух лет. Она месяцами не видела дочку и жила в Москве. Воспитанием девочки фактически занимались бабушка и дедушка. При этом мне видеться с ребенком не давали. Заявляли, мол, ты давай деньги, а мы тебе будем отправлять видео, как у нас все хорошо. Между прочим, я купил Анне и Софье квартиру почти в центре Москвы, оплачивал отдых за границей, делал все для комфортной их жизни.
При этом из процесса воспитания дочки меня фактически выкинули. Я против такого неравенства родителей. На мой взгляд, чтобы вырастить здорового человека, адекватного и социально уравновешенного, нужны оба родителя. Мы же оба родители, и у нас равные права. Я сам, к примеру, не против того, чтобы Анна участвовала в воспитании Софьи. Но пойти как-то на контакт, договориться с ней так и не смог. Я решил забрать ребенка, раз мама им не занимается.
— Но ведь суд, по словам Анны, определил место жительства девочки с мамой?
— Это неправда. Суд отклонил мой иск об определении места жительства со мной. Это во-первых. Во-вторых, ни одного вступившего в законную силу решения о том, чтобы Соня жила с матерью, нет. Я бы не подвергал опасности ни себя, ни своих доверенных лиц, если бы было такое решение. Поймите, мы действовали в рамках закона.
— Вы по-прежнему скрываете ребенка от мамы? Или уже как-то наладили связь и договорились?
— Сейчас мы с Софьей находимся в Подмосковье. С Анной мы на связи. Диалог какой-то имеется. Соня с ней по телефону разговаривает каждый день. Дочка жива-здорова, мы с ней собираемся на отдых. Пока с Анной они еще не виделись. Решаем сейчас другие вопросы. Но на днях обязательно встретимся. Я всегда за диалог, за конструктивные отношения, за какое-то мировое соглашение.