«Выходим из Сен-Тропе — и резко наваливается ветер»

Антон Гарустович, собственник архитектурной компании и владелец яхты, нашел себя настоящего именно в море. Ни бизнес, ни деньги не принесли ему такого удовлетворения, как возможность расправить парус на закате.

— Кораблики нравились мне всегда. Ну, знаете, такая стандартная мальчишеская история… Даже сейчас, заходя ко мне домой, гости удивляются, как много у меня корабликов: «Ты кто, архитектор или моряк?» (Улыбается. — Прим. Onlíner.) Мы с друзьями пришли к выводу, что любовь белорусов к парусам появилась именно из-за отсутствия моря.

Повзрослев, я частенько приезжал на Заславское водохранилище, встречал закат и смотрел, как яхты выходят из марины (гавани. — Прим. Onlíner). Лет десять назад это — иллюзорно — казалось чем-то сложным, непонятным, дорогим.

Однажды, когда я уже был руководителем собственной компании, мне позвонили: «Хотим организовать вам корпоратив». «Только если на яхтах», — в шутку ответил я, желая закончить разговор. «А у нас есть капитан на Минском море!» — не растерялась моя собеседница.

В итоге мы арендовали яхту на восемь часов, отдохнули — я подумал: ну все, гештальт закрыт. Нет, через две недели сняли еще раз. Потом выяснилось, что на яхтенные соревнования, то есть регату, ходит мой знакомый. Так я постепенно влился в тусовку: учился тягать шкот, ездил с тренером на Мазурские озера…

В итоге я по-настоящему заболел яхтингом. Он стал моей страстью.

Природа в соединении с водой завораживает. Это очень красиво! Ты как будто постоянно находишься в картине Айвазовского.

Раз в три месяца я путешествовал на яхте: Канары, Франция, Греция… Например, Родос — Санторини: три яхты и три катамарана, 52 человека — это было масштабно.

В лодке (да-да, те, кто действительно в теме, говорят не «яхта», а «лодка») очень много тонких настроек. И освоить их можно только на практике: каждый день чувствовать лодку, парус, швартовку — детали. В итоге я начал ходить как шкипер. Это довольно трудоемкий процесс. Недели на море недостаточно, чтобы научиться безопасно управлять судном. Нужно, чтобы это было прямо в крови.

В какой-то момент я купил собственную яхту — «Виолончель». И вокруг нее образовалось уже целое сообщество.

— Кто занимается яхтингом в Беларуси? Можно сказать, что это некий элитный срез общества?

— Знаете, яхтсмены — очень разные люди.

Тут три важных условия: увлеченность, адекватность и интеллект. Как говорят знакомые из детской парусной школы, «главное, чтобы умненький был».

Сила не обязательна, основное — интеллект. Это как шахматы на воде. Видите, сколько действий нужно совершить, учесть и ветер, и крен, и состояние команды, чтобы мы оказались в нужном месте в определенное время? Силовая составляющая придет постепенно.

Яхтинг считается королевским видом спорта, потому что здесь постоянно идет высокоинтеллектуальная беседа между капитаном и экипажем. Иначе невозможно сохранить безопасность. Ведь бывают экстремальные условия, как, например, шторм на Минском море, в который мы попали 13 июля.

В Беларуси яхта стоит от €15 тыс. до €80 тыс., а средняя чартерная, на три-четыре каюты, в Европе — от €200 тыс. и выше. Но это все очень вариативно, зависит от состояния лодки. Важный нюанс: в голове большинства людей яхта — это гигантское моторное судно, которым владеет условный король Саудовской Аравии.

На самом деле, 94% чартерных судов в мире — это парусные яхты. Только они ходят в кругосветки. Потому что с двигателем нужно постоянно подвозить топливо.

В большинстве стран — той же Великобритании — люди понимают именно парусные яхты. Выходят с друзьями в море на выходных либо в экспедицию на неделю: разные острова, ты пришвартовался, тихо, двигатель не работает… Нужно медитативно зачилить и понять, откуда ветер. Это определенная философия. Взрослые люди со своими бизнесами ценят яхтинг больше, чем просто непонятные молодежные тусовки. Здесь, на воде можно определить, кто живет в иллюзиях, а кто — по-настоящему.

— Шкипер и капитан — это одно и то же?

— Море — большое, поэтому локальных правил и определений столько же, сколько стран и гаваней. Все можно подвергать сомнению. И даже сам корабельный язык — это смесь английского, голландского, немецкого, французского. Просто назову ветра: левентик, бейдевинд, галфвинд левого галса, бакштаг, фордевинд… И вот какой это язык? Непонятно. (Улыбается. — Прим. Onlíner.)

Для обывателя проще всего объяснить, что шкипер напрямую управляет яхтой, а капитан — командой и судном, причем несет полную ответственность. Но, могу поспорить, кто-то сейчас прочитает эти слова и обязательно возмутится. В яхтинге много сложных, неоднозначных понятий. Например, «хорошая морская практика». Допустим, формально, по правилам ты должен уступить судну, но в реальности, если начнешь разворот, физически не сможешь. Ты знаешь свою яхту и команду — и принимаешь решения, не всегда следуя правилам. Сам несешь полную ответственность. Это необычно по сравнению с землей, потому что в автомобильном движении все просто: либо один виноват, либо другой.

В яхтинге понимать суть важнее, чем дотошно владеть академическим языком. Например, можно сказать: «Держи пеленг 330, не люфтуй, не дрейфуй, не рыскай». А можно сказать: «Видишь курс? На него нос» — и человек сделает. Академизм можно будет добавить позже. И в бизнесе то же самое. Бывают коучи-умники, которые говорят, «О, this is фьючерсы». А ты суть явления объясни простыми словами! Настоящие специалисты говорят ясным, доступным языком, потому что у них большой «налет» часов. Можно долго сыпать терминами, но ударишь яхту при швартовке — и вся твоя теория — пшик.

— Как белорусу получить яхтенные права?

— Прав очень много — и белорусских, и зарубежных: ISSA, IYT, RYA, ICC… Надеюсь, не запугал вас аббревиатурами? (Улыбается. — Прим. Onlíner.) В Беларуси можно сдать экзамен и получить права в Государственной инспекции по маломерным судам (ГИМС). Они международные и позволяют ходить под парусом в большей части акваторий мира. Но к этому нужно тщательно готовиться на практике. Одна лишь зубрежка теории не поможет.

В разных странах и яхтенных клубах свои требования и правила. Например, понятие «спасение утопающего» — у разных инструкторов своя философия на этот счет. Спасая утопающего, ты должен подходить подветренным бортом или наветренным? Заслонять от волны или наоборот?.. Плюс нужно выучить все ветра, физически чувствовать: это — бейдевинд, а это — галфвинд. Зашвартовать судно в команде, сделать так, чтобы тебя поняли.

Поэтому процесс получения яхтенных прав довольно специфичный. Я всегда советую: имейте такие навыки, чтобы адаптироваться под любой экзамен. У меня самого очень много прав: семь разных документов. Их польза зависит от локации. Предположим, в Хорватии достаточно ISSA, но у тебя должен быть VHF — свидетельство о том, что окончил курсы радиооператоров. Во Франции подойдут права ISSA Inshore (для прибрежной зоны) и выписка из лукбука, подтверждающая количество пройденных миль. У меня их больше 2000. А, например, в Дубае совсем другие локальные правила.

— Яхтсмены меряются друг с другом милями?

— Не сильно. Это вначале все меряются всем. (Улыбается. — Прим. Onlíner.) Если меряется, значит, в яхтинге недавно. Потому что мастерство — это не вопрос миль. Там столько всего, включая безопасность! У специалиста в архитектуре спросишь: «Что вы сделали?» Он ответит: «Дом построили». А неспециалист начнет: «Ой, мы заказали такую плитку, сякую…» Значит, он, скорее всего, в деле первый раз, и для него это понты. Опытный яхтсмен скажет: «Ну дошли и дошли». — «А что там было?» — «Ночные вахты, ветер 60 узлов».

У меня реально был такой случай во Франции, когда выходили из Сен-Тропе. Навалился мистраль, яхту кренило. Помню, американец спрашивал: «60 узлов?! А чего ты мне не сказал?» — «А зачем? Что бы ты сделал?» — «Спрятался бы». — «Вот именно».

Понтоваться нет смысла. Есть люди, которые прошли десятки тысяч миль, и они об этом не говорят. «Как сходили?» — «Красота! Да, были сомалийские пираты, преследовали нас пару дней — мы оторвались». Все.

Одно из самых ярких для меня воспоминаний: я первый раз приехал на Канары, на Атлантику. Там волны три метра — это норма. Мы выходим из марины, и огромное двухмачтовое судно колыхается, прямо ходит ходуном на волнах, как детский кораблик. Этот кадр до сих пор в моей памяти.

— Уйти в море на яхте — это красивый способ сбежать от реальности или, наоборот, честно ее прочувствовать?

— А где реальность, в офисе? Или на природе, когда ты понимаешь силу ветра, можешь положиться на команду и пройти испытания? Для кого-то коробочка или аквариум — это реальность. Килотонны энергии тратятся, чтобы поддержать иллюзию! На мой взгляд, в море все более настоящее. Я сравниваю с архитектурой, офисами: там люди выбирают плитку, но не понимают, для чего жить в своих домах.

Яхтинг спас меня от выгорания. Потому что ты, например, подал любимый объект на архитектурный конкурс, а люди разводятся в нем и делят метры. Вот она, реальность, циничная и временная. Сколько сооружений сносят! А мне хотелось быть архитектором, чтобы оставить что-то вечное. Бизнесмен — а ради чего, непонятно. Ради прибыли?.. В море все более реально.

Помню, на яхту пришла женщина. Суровая такая, педагог. Оказывается, в советские времена она рассылала всем резюме: хотела стать капитаном дальнего плавания. Когда женщина дотронулась до румпеля, чуть не расплакалась. Не отпускала до конца. Мы сделали поворот, почувствовали, как судно маневрирует, и у нее навернулись слезы. Ей сильно за 60, она работает в педагогике — и всю жизнь ждала этого момента.

Не нужно ждать! Если вы хотите, сделайте что-нибудь дерзкое, чтобы найти себя настоящего в море. И сразу станет понятно, что ценно, а что нет.

«Стереотип гласит, что капитаном должен быть мужчина»

Александра Пико, биолог и эколог по образованию, кажется, живет двумя разными жизнями. В одной она пармастер (так называют специалистов по парению в бане), а во второй — капитан парусной яхты.

— Сколько себя помню, мне нравились корабли и море. Почему? У меня нет ответа. Когда я была ребенком, дядя служил в морфлоте и присылал фотографии. Возможно, это стало первой ниточкой. Или мама перечитала мне сказок Грина про алые паруса. (Улыбается. — Прим. Onlíner.)

В юности, лет в 16, у меня началась эпоха тельняшек — их в моем шкафу было действительно много. Я была бунтаркой. Подружилась с ребятами из Питера, они действительно чувствовали воду, море, разговаривали фразами вроде «Тельняшка душу греет». Причем это были образованные, тонкие люди. А вы, небось, сразу подумали стереотипами? (Улыбается. — Прим. Onlíner.)

Моя любовь к ветру и свободе долгое время оставалась просто любовью. Мечтой. Фантазией. Я не видела и не понимала, где можно заниматься яхтингом в белорусских условиях.

В конце концов я познакомилась с ребятами, которые организовывали сплавы на яхтах на Минском море. Первый раз ступила на одномачтовую яхту длиной 8 метров. Ее в морском мире называют «бермудский шлюп». И эта первая встреча вызвала у меня столько эмоций! То, о чем я мечтала, стало реальностью. Я отчетливо почувствовала: да, это мое.

Потом был долгий путь обучения яхтингу. Я одновременно работала в фармацевтической компании, занималась баней и парением, а по вечерам учила теорию про галфвинды и фордевинды.

У меня в машине всегда был стул, я забрасывала его в багажник, брала кофе и круассан, приезжала на Минское море. Раньше просто сидела на берегу и смотрела на закате, как ходят яхты и паруса. Наблюдала. А теперь пробовала на практике, тренировала азы, отрабатывала базу.

Голод паруса, ветра, свободы возник — и его нужно было утолить.

Вообще, я человек активный. Люблю отправиться на болота, походы, туризм, плавание, баскетбол… Активные виды спорта — это прямо мое. Поэтому однажды в холодном ноябре 2021-го, когда мне предложили походить на яхте, я ни минуты не сомневалась. Это был такой яркий, залитый солнцем день! Мы выходили из марины, наполовину покрытой льдом, заходили в Ратомский залив, становились на якорь… Казалось бы, мокрые, замерзшие веревки, на палубе лежит снег, не самые простые условия. Думаете, это меня отпугнуло? Ничуть. С тех пор мое сердце безвозвратно отдано парусным яхтам.

Я стала членом сообщества. Последние три года занимаюсь яхтингом в активном режиме. Для меня это не спорт, а образ жизни.

Минское море кажется маленьким, но классическая килевая яхта способна удивить вас из-за ветров, которые постоянно меняются, и изрезанной береговой линии. Это отличное место, чтобы начать.

В июле и сентябре я была в морских походах по Балтике: Финский залив, маршрут Питер — Выборг. Белые ночи, особая атмосфера… У нас было две яхты — целый флот, люди с разным опытом. Причем лодки — двухмачтовые кечи, 14 метров, в два раза больше, чем привычные мне. Уже дули хорошие, мощные ветра. Представьте, ночь, хочется спать, еще и волны достаточно сильные. Но кто-то сидит на штурвале, другой следит за огнями, третий переговаривается по рации с береговой охраной и проходящими судами… Мы разминулись с тральщиком и с большими сухогрузами в ночи, не заходили в запрещенные квадраты, шли по фарватеру и по открытой воде. Приключений хватало. На обратном пути Питер накрыл туман, встал вопрос с мотором, буксировали лодку… Мы заходили в Выборгский залив — а там природа, приближенная к Карелии. На рассвете проплываешь каменный остров, на котором стоит маяк, — это так красиво! Для меня это следующая ступень после минской акватории.

— Вы когда-нибудь сталкивались со странным патриархальным стереотипом, что «женщине на корабле не место»?

— Пожалуй, да. Стоит женщине появиться на яхте — и к ней всегда больше вопросов. Можешь ты или нет? Получится или нет? Но когда мы выходим в море и люди видят опыт и то, как я справляюсь с ситуацией, включаются восхищение и уважение. Других девушек это тоже вдохновляет. Я вообще хочу набрать исключительно женскую команду и продвинуть женский яхтинг. Да, силовая спортивная подготовка важна. Но, во-первых, в команде можно грамотно распределить задачи. Во-вторых, физуху ты подтянешь, а вот ум и логика должны присутствовать изначально.

Многие девушки говорят: «Мне очень нравится яхтинг, но я не знаю, как найти себя в нем». Я живой пример того, что это возможно. Быть женщиной в мужской сфере — это вопрос повышенного внимания лишь в первые часы. А потом все точно так же: работа в команде и ответственность.

На самом деле, девушек в яхтинге немало. Просто стереотип гласит, что капитаном должен быть мужчина.

— Как думаете, почему яхтенные походы и корабельную жизнь так сильно романтизируют — от книг до кино?

— Да, действительно, здесь внутри много дисциплины и тяжелого труда. Реальность несовершенна, в ней есть, ну, не знаю, мокрая от дождя одежда и усталость рук, натягивавших грот. Но при этом именно на лодке можно увидеть то, что недоступно на земле. Красивейший рассвет, небо и огромный парус, спинакер, сделанный из тончайшей материи, летит впереди яхты, и сквозь ткань пробиваются лучи солнца! В городе и лесу тоже может быть красиво. Но именно на воде открывается настолько завораживающая картина. Огромное пространство, которое ты не можешь охватить взглядом.

На яхте есть только ты и вода. И вокруг на много-много миль нет больше ничего. Ты не растворяешься, как в городе, среди множества людей и домов. Чувствуешь себя цельной точкой во вселенной. И можешь двигаться куда угодно.

Свобода, ветер, парус — ну как это не романтизировать? (Улыбается. — Прим. Onlíner.) Море символизирует возможность сделать какой угодно выбор в своей жизни. Повернуть в любую сторону. У машины все равно есть проторенная дорога, а здесь — только ветер.

— Вас можно назвать авантюристкой?

— О да! Это однозначно. Меня зовет дух приключений. Я мечтаю увидеть китов и северное сияние на яхте. Арктика — хоть завтра, была бы команда.

Нос разрезает волну, летят брызги, спинакер развевается куполом — это мое. И то, что минуту назад казалось тяжелым — тянуть шкот или поднимать парус, — уже забывается на контрасте с красотой.

Эти чувства такие сильные, их даже сложно вербализировать. В море я по-настоящему счастлива.

Читайте также:

• «Только те, кто уже построил бизнес, проводят здесь время». Разбираемся в гольфе и белорусской dolce vita

Спецпроект подготовлен совместно с ООО «ЭфСиБи Бел», УНП 193185741.

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ga@onliner.by