«Когда муж возвращался домой, я даже в одну комнату к ним с ребенком не заходила»

На момент беременности Лилии было 29 лет, с мужем к тому моменту они прожили вместе три года. Девушка признается: не то чтобы она очень хотела детей. Просто возраст и некоторые проблемы по женской части намекали на то, что пора бы уже про это задуматься.

— Забеременела я с первого раза. Буквально. До 10 недель было все нормально, но потом состояние беременности меня стало максимально раздражать. Я очень быстро уставала, не могла долго работать, даже просто сидеть, в связи с этим меня перевели на удаленку.

Одышка, изжога, постоянное желание что-то съесть, походы в туалет каждые полчаса — все это жутко бесило. Я не находила себе места от осознания того, что человек, у которого еще толком не сформировался мозг, контролирует мое тело, мою жизнь. Я не принадлежала сама себе.

Ближе к 30 неделям я даже на кухню из спальни доходила с остановками. И тогда же у меня появился страх по поводу того, на что мы будем жить после родов. Я стала откладывать все свободные деньги, которые появлялись.

Муж вообще был в шоке от происходящего. Мы стали ругаться. Он поддерживал меня как мог, но мне этого было недостаточно.

В итоге к концу беременности я подошла с осознанием того, что ребенка на самом деле никогда не хотела. Мне было больно, страшно, я мечтала вернуть свою прежнюю жизнь. А еще я не хотела кормить младенца грудью, от одной этой мысли меня бросало в дрожь.

Рожала я 20 часов в ковидном отделении. Ребенка забрали сразу после родов, не дали подержать. В палате я неделю слушала истории о том, как женщины скучают по своим детям, а у меня не было этой тоски. Мне было легко, комфортно и абсолютно не хотелось к ребенку.

Через неделю сына выписали к папе, а я осталась в больнице. Домой я абсолютно не хотела. Когда меня выписали, подошла к кроватке, потрогала сына за ручку и пошла рыдать на балкон с мыслями, что я не справлюсь и ничего не чувствую.

Если бы не муж, который взял отпуск, чтобы побыть первое время с нами, я бы вышла в окно. И это не образное выражение.

А потом муж вышел на работу, и я осталась одна. Я ухаживала за ребенком ровно в той мере, в которой это было необходимо. В обед старалась ходить на прогулку, чтобы видеть других людей и не оставаться с ребенком лишний раз наедине. С момента прихода мужа с работы сын вручался ему, и до ночного сна я к ним даже в комнату не заходила. Периодически смотрела на ребенка с мыслями: «Ну зачем я это сделала? Кому он был нужен? Точно не мне». Время, которое я проводила с ребенком, по большей части мне казалось бесконечно мучительным.

Впервые я начала понимать, что мне нравится мой ребенок, когда он стал проявлять минимальную осознанность — начал следить за предметами, переворачиваться на бочок. Постепенно я таяла и начинала умиляться его виду.

Спустя два месяца я вышла на работу на два дня в неделю, а с ребенком оставалась бабушка. В моем случае это было лучшее решение. Я постепенно стала возвращать себе себя.

Когда сыну исполнилось 8 месяцев, я вышла на полный день, а в отпуск по уходу за ребенком ушел муж. Немногие поняли такое решение. Но мне было все равно, кто и что подумает.

Да и по роду профессии уйти в декрет на три года для меня равносильно самоубийству.

Примерно к году я поняла, что ребенка люблю, что он часть меня и я не представляю свою жизнь без него. Но при этом себя я люблю больше. В первую очередь я забочусь о себе и только потом о сыне. Сейчас ему почти два. По моим меркам, я уделяю сыну достаточно внимания. Но любить его на расстоянии мне нравится больше. Этакая мама выходного дня.

«Кружусь вокруг нее, готовлю, убираю — а отдачи никакой!»

Вероника родила дочку в 27 лет. Первый год в декрете для нее тоже прошел «как в тумане». Она не испытывала никаких чувств — как будто это абсолютно чужой ребенок, которого зачем-то поселили в ее квартире.

— Я даже не могла назвать ее «дочерью», «доченькой» — это было бы слишком. Нет, вы не подумайте: я заботилась о ребенке. Даже сейчас смеюсь, когда вспоминаю, как переодевала ее по много раз. Через каждые 15 минут убирала все пространство вокруг нее, ночами вскакивала, чтобы послушать, дышит она или нет. Но что касается любви — нет, ее точно не было.

Уже через три месяца после родов я стала рваться на работу. Мечтала, что муж, мама и свекровь будут мне помогать — и я смогу вернуться к активной жизни. Но как же я ошибалась! Получилось так, что, по сути, никто из них лишний раз не хотел посидеть с младенцем. Я чувствовала, что меня как будто заточили в тюрьму. Забегала в душ на пять минут — и каждый раз мне мерещился детский плач. Заваривала кофе, но пить его приходилось холодным, потому что я постоянно отвлекалась на дочку.

Помню, часто плакала без причин — думала, что это шалят гормоны. Сейчас понимаю, что, скорее всего, это была послеродовая депрессия.

Когда у ребенка начали лезть зубы, ночью я вставала по 4—7 раз. Утром не было никаких сил… До года себя не помню. Мы с дочкой были вместе 24/7, и я просто механически выполняла какую-то работу. Ребенок и ребенок, вроде мой, но ощущения близости не было.

Потом дочка стала ходить, и я как-то встрепенулась, но никак не могла понять, почему она ничего не говорит. Мама и свекровь только раздавали советы: «Это из-за соски», «Говори с ребенком побольше», «А когда к горшку приучать будешь?» При этом никто из них не изъявлял желания взять ребенка хотя бы на один день, все были заняты.

Помню, я стала себя гнобить, что я плохая мать, пыталась как-то учить ребенка болтать, но дочь была непоколебима, и я поняла, почему у меня нет любви. Я просто не видела от нее отдачи! То есть я кружусь вокруг нее, готовлю, убираю, говорю с ней без конца, а отдачи нет!

Дальше был кризис трех лет, и я вообще была в шоке, что такое бывает с детьми: все эти валяния по полу, невнятные просьбы, дурацкие для взрослых причины истерик, потому что «вода мокрая», а «соль соленая».

А еще мне очень сильно не хватало помощи мужа — может, причина была изначально в нем. Если бы он дал мне возможность выспаться, отпускал куда-то с друзьями, чтобы я не сидела в заточении сутками… Но вместо этого муж просто клевал, что «я плохая мать», без каких-либо оснований.

Кстати, когда ребенку исполнилось три года, мы развелись, и мне стало намного легче.

Моя любовь к дочери пришла, только когда она пошла в детский сад. С детьми она научилась болтать, читать стишки, а первый утренник — это еще тот разрыв сердечка. Чувства появились постепенно, да такие сильные, что я теперь без дочки жить не могу! Все мои мысли всегда лишь о ней, где бы я ни была.

Сейчас я понимаю, сколько лишних переживаний у меня было, сколько ненужных упреков от близких людей я выслушала вместо помощи, сколько было суеты вместо спокойствия... Но главное, что любовь пришла. Как оказалось, это сложный путь, но я знаю, что такое бывает и я не одна такая.

«Дома появилось нечто бессмысленное, чему надо менять дурнопахнущие памперсы»

Яна никогда не любила детей: «шумные, непослушные, орущие». В шутку она называет их маленькими монстрами, которые «все вокруг норовят превратить в хаос».

— Меня бесил надрывный плач младенца в уютной кафешке, куда я приходила посидеть с молодым человеком. Отвлекали бьющиеся в истерике детишки в большом супермаркете. Злили бешеные вопли «индейцев» под окном гостевого дома на отдыхе… Меня искренне удивляло, как люди вокруг спокойно относятся к этим наглым нарушителям спокойствия?!

В таком непонимании проходили мои годы. И только накрывшая в 30 лет депрессия натолкнула на мысль о размножении как о логичном продолжении жизненного пути. Не то, чтобы я захотела ребенка — нет. Это было осознанное решение о том, что позже просто не смогу физически и буду жалеть.

Так я и родила — в 34 года. Планово. Осознанно. Начитавшись перед этим «правильных» книжек про беременность, уход за младенцем и счастье материнства.

Разочарование было сильным. Сначала все доставали вопросами про рост и вес младенца, как будто это так важно. Потом — про тонкости грудного вскармливания. «Нет-нет, ты неправильно даешь грудь!» — причитала свекровь. Серьезно? А это не голодный младенец пиявкой должен в нее всосаться? Ну и… лично мой ребенок почти не спал. Вернее, спал три часа днем на прогулке и часа три в общей сложности за ночь.

Первые два года были ужасными. Мне казалось, что я больше никогда не высплюсь, никогда больше не буду здоровой (спинам всех молодых мам — огромный привет!), у меня никогда не будет нормального общения. И вообще, моя жизнь закончена.

Когда мне говорили, что у меня красивый ребенок, я удивлялась: «Да что там красивого?!»

Вначале — красного цвета сморщенный сверток, потом — нечто бессмысленное, чему надо постоянно поддерживать голову и менять дурнопахнущие памперсы.

Лишний раз брать ребенка на руки я сначала боялась: он казался таким маленьким и хрупким. Я была в ужасе: что с ним вообще делать? Как я узнаю, что он хочет?! Он же не говорит! Бесили эти книги про «первый раз на руки — огромное счастье». Вот вообще не так.

Ситуация начала чуть меняться лишь к трем годам, когда появилась первая осознанность. Вернее, она появилась раньше, но у меня не было физической и моральной возможности оценить ее достойным образом. Лишь когда я отдала ребенка в сад, я поняла, что пропускаю важные моменты в жизни.

Эти регулярные несколько часов с утра без ребенка позволили «поднять голову», привести себя в порядок и обратить внимание на маленького человека рядом.

Действительно, красивый. Действительно, прикольный. Да, шумный, но мне иногда радостно от этого шума. Он вкусно пахнет ребенком, обожает меня, его глаза имеют тысячи оттенков цвета и выражают миллион эмоций. А еще его было не заткнуть — но в этой бесконечной болтовне я с удовольствием отмечала красивые обороты речи и богатый словарный запас… Какой классный!

Да, это не была слепая любовь с первого взгляда. Да, чтобы понять, что я — не отвратительная мать, мне понадобилась помощь психолога, потому что буквально все вокруг демонстративно меня осуждали за какие-то совсем незначительные вещи. Но тогда я была морально слаба и не уверена в собственной правоте.

Сыну сейчас почти 9 лет. Я по-прежнему устаю от своего собственного ребенка, если его «слишком много». Мне неинтересно часами его развлекать. Но я уже вполне способна найти с ним общие интересы. Не могу сказать, что будет дальше, когда он станет наглым понтоватым юнцом с пробивающимися усиками. Но я постараюсь найти новые точки соприкосновения.

Психолог: «Если есть психологическая незрелость, ребенок может стать для матери конкурентом»

Все наши героини предположили, что испытывали «послеродовую депрессию». Но причины холодного отношения к детям могут лежать в другой плоскости, не всегда это психиатрический диагноз, убеждена психолог Марьяна Синичкина-Петрова.

— Это не такая уж редкая ситуация, когда мама не чувствует любви к ребенку или не чувствует ее вначале, а потом меняет свое отношение. Одной из причин может быть несозревшее желание иметь ребенка. В норме мы радуемся тому, что хотели и получили. А если беременность произошла через «надо», реального желания не было, тогда и радоваться сложно.

Проблема также может идти из детства. Если мать женщины была отсутствующей, «мертвой», не могла выстраивать теплые отношения с дочерью, неудивительно, что будут возникать трудности в уходе за ребенком. Привязанность — это то, что родители передают детям, а они далее своим детям.

В хорошей картинке родители напитывают ребенка, дают ему возможность быть маленьким, безусловно любимым, опекаемым, но по мере взросления передают ответственность за его жизнь и показывают бонусы взрослой жизни. Иногда эта картинка искажается, и ребенка либо подталкивают к скорейшему взрослению, либо не дают психологически взрослеть, постоянно сообщая, как прекрасно детство и ужасна взрослая жизнь.

При таких искажениях мама внутренне еще сама ребенок. И ее малыш оказывается в некотором роде конкурентом. Реакция «не видела отдачи» — из этой области.

Сказываться могут также усталость и перегруженность ответственностью. Беременность и первые годы жизни ребенка — очень тяжелый период. Женщина плохо себя чувствует, не высыпается, лишена контроля над своим телом. И ей в этот период нужно много поддержки, утешения, помощи, важно, чтобы мужчина разделил с ней этот период 50/50. Если вместо этого она постоянно слышит, что кому-то что-то должна, что она плохая мать, что «все справляются, а ты…», появляется сильная злость. А удержанная злость — страшная вещь, именно она разрушает отношения, в том числе и отношения с ребенком.

И, конечно, причиной может быть послеродовая депрессия. Симптомов много, все они хорошо описаны в интернете: повышенная тревожность, вспыльчивость, апатия, стойкое отсутствие интереса к ребенку, чувство вины, бессонница, изнеможение, отсутствие радости жизни, суицидальные мысли и т. д. Если такое состояние длится больше недели, нельзя затягивать — нужно обращаться к врачу.

---

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by