Наше место — сорок второе

Сначала, как обычно, песня: «Круговорот углерода начинается с процесса фотосинтеза у зеленых растений. Разлагаясь, растения, животные и люди превращаются в углерод, который в свободном виде выделяется в атмосферу. А организмы, которые разлагаются без доступа кислорода, превращаются в каменный уголь, торф, нефть».

Так поет группа «Серебряная свадьба», а она знает толк в углеводородах. Больше простому человеку про химию нефти ничего помнить не надо. Надуваясь в очередной раз от важности, помните, что однажды, через пару сотен миллионов лет, и вами заправят мопед.

Все упирается в нефть — это главный инструмент влияния и шантажа. У кого доступ к нефти, тот и прав. И выглядит так, будто это его заслуга.

Сразу определимся с нашим местом в этом рейтинге правоты. Топ-10 государств ОПЕК по доказанным нефтяным запасам сейчас выглядит так:

1. Венесуэла;
2. Саудовская Аравия;
3. Иран;
4. Ирак;
5. Кувейт;
6. ОАЭ;
7. Россия;
8. США;
9. Ливия;
10. Нигерия.

Мы на 42-м месте с 0,01% мировых запасов (следом за Украиной — у нее 0,03%).

Довольно этой алгебры, пойдемте в поле что-нибудь взрывать.

Бросай бомбы, слушай Black Sabbath

Каждый может быть нефтеразведчиком, нет ничего проще. В фильме «Конг: Остров черепа» все наглядно показано. Надо лететь на вертолетах «Хьюи» под Black Sabbath и бросать бомбы. На земле фиксируют сейсмический отклик, и сразу все понятно. А потом в вертолет прилетает пальма.

Что-то похожее происходит сейчас в разных частях Гомельщины. Ну почти. Как устроена сейсморазведка на самом деле, мы подробно рассказывали.

Сейчас повторим пройденное.

Работа мечты: 200 взрывов в день

Человек в красной робе — это взрывник Андрей. В руках у него коробка, которую надо бдительно охранять и стойко оборонять.

Там тротил (остался последний заряд).

В винтажном кожаном планшете — детонаторы.

Рядом красивый агрегат на лямках. Это «устройство синхронизации взрыва», в нем совмещены рация, гнезда для подключения контактов, аккумулятор и запароленная система доступа к этому всему (чтобы не добрался враг). Провод от «рюкзака» ведет к детонатору. Но это не взрывмашинка в классическом смысле, все несколько сложнее. Андрей не может сам взорвать заряд. Про это ниже расскажем.

Пока же в поле бурят 18-метровый шурф. Он заполняется водой. Это необходимо, чтобы придавить заряд и взрывная волна дала хороший отклик.

Когда скважина готова и машины отъехали, Андрей втыкает рядом геофон.

Вставляет детонатор в шашку, опускает заряд на 18-метровую глубину.

Отошел, по радио сообщает о готовности. Дует в свой серебряный свисток. (Один длинный — покинуть опасную зону и охранять ее, два длинных — сейчас будет взрыв, три коротких — отбой.) Пресловутая «кнопка» находится километрах в семи отсюда — там кто-то должен кликнуть мышкой.

Микроземлетрясение заканчивается грязевой феерией.

Таких взрывов надо произвести примерно 200 в день. Потому что сейчас нефть нам нужна особенно остро. Нам сейчас все нужно особенно остро.

Постоянная сейсмическая активность

Перенесемся на семь километров от этого фонтана. Здесь стоит сейсмостанция — по сути, фургон с армейскими телескопическими антеннами, спальным отсеком и микроволновкой.

Внутри несколько мониторов.

От машины в поле уходят и ветвятся кабели. К ним подключены ровно 23 676 датчиков-геофонов.

В общей сложности сеть проводов накрывает 128 квадратных километров. Если видите временные провода, перекинутые над трассой на юге страны, то это, скорее всего, провода нефтяников.

Геофон, который воткнул Андрей, передал отклик оператору сейсмостанции. Сигнал отображается на мониторе, но понять, что значит это нагромождение линий, невозможно (если вы не кудесники из кино про Кинг-Конга).

Расшифровывать данные будут уже геологи, это долгая песня. Может занять год и больше. Задача — выяснить, где стоит проводить разведку более тонко и предметно.

Как выжать нефть?

От разведчиков отправляемся туда, где нефть уже точно есть. Мы на буровой под Речицей. Это месторождение открыто в 1964-м и, хотя бо́льшую часть мы уже высосали, остается главным (но далеко не единственным) для страны. Чтобы понимать расход:

• изначально здесь было 50 млн тонн;
• сегодня осталось 14 млн (извлекаемых).

При нынешних (возросших) темпах добычи тут нам должно хватить еще лет на двадцать. К тому времени надо найти еще. Или придумать что-то получше нефти.

Пока же мы пытаемся понять, зачем здесь понадобилась двухкилометровая горизонтальная скважина, если проще было пробурить вертикально и не мучиться.

— Здешнюю «нетрадиционную» нефть добыть другим способом невозможно, — объясняет заместитель гендиректора «Белоруснефти» Петр Повжик. — Поэтому в плотной породе необходимо создать большую сеть каналов и трещин.

Повжик для наглядности показывает кусок «удобной» породы, из которой нефть добыть относительно легко. Это мягкий пористый известняк, он как губка, до сих пор пропитан нефтью, пальцы после него маслянистые.

Геологические керны — отдельный вид искусства. Во-первых, это красиво.

В плотной породе тоже есть поры, только маленькие и обособленные. Выжать нефть из этого камня сложнее.

— Недавно был случай: в лабораторию привезли керн, совершенно сухой, — рассказывает заместитель гендиректора. — Стали резать для исследования — и произошел чуть ли не маленький взрыв! Оказалось, попали на пору, в которой под давлением находилась нефть. Представьте: больше 300 млн лет ждала, пока ее «откроют».

Таким образом, чтобы массово вскрыть эти поры, надо создать максимально разветвленную сеть трещин, а также канал, куда стекала бы нефть. Потому и бурят горизонтально, увеличивая площадь фильтрации.

По словам Повжика, под нами сейчас на разных «этажах» с интервалом в 200—300 метров располагаются 11 «объектов разработки».

В каждом разная нефть — с разной плотностью, цветом, текучестью.

Смешивать можно: все равно все уйдет в одну в трубу.

Вообще, качество белорусского сырья считается хорошим. Лучше, чем в Сибири. А чем легче нефть, тем меньше отходов при переработке, больше маржа.

— У нас в пойме Днепра есть месторождение, так там нефтью прямо из скважины заправлялся ГАЗ-66 и прекрасно ездил. Она и по виду прозрачная, как бензин.

Бурение — жизнь

Установка эшелонного бурения хороша тем, что это гигантское сооружение может перемещаться.

Пробурила — переложили рельсы — поехала на следующую точку в паре сотен метров.

Там, где отстрелялась, уже стоят качалки.

Геометрия простая: примерно на километр скважина бурится вертикально, потом разворачивается и идет почти параллельно поверхности.

Вот эта жуткая штука — отработавшее буровое долото. Оно такое страшное, потому что побывало практически в преисподней (кстати, на глубине двух километров температура около 60 градусов) и повидало некоторое добро.

Бывают разные конструкции. Стальной «снаряд» снабжен твердосплавными «таблетками», которые и грызут породу. Начальник инженерно-технологической службы Евгений Красавин рассказывает: бывало, долото за один проход стачивалось на 4 сантиметра, вынимали вообще без «зубов».

В этом году белорусским нефтяникам по плану надо прогрызть 185 километров породы. Это очень много. Говорят, столько бурили только в 1960-е, когда начиналась белорусская нефть. На будущий год зарядили вообще 200 километров.

Кстати, по правилам, перед стартом работ на буровой плодородный слой надо снять и сохранить. Вал по периметру площадки — это как раз он.

Если земли относятся к какой-то из сельхозорганизаций, убытки необходимо компенсировать аграриям. Когда буровики уедут, здесь останется только качалка. Она вместе с подъездом занимает не так уж много места. Остальное пространство обязаны привести в исходный вид.

Полвека падали и вдруг поднялись

С 1970-х добыча белорусской нефти планово падала. Это считалось нормальным: запасы маленькие, залежи вырабатываются, так должно быть. Да и при наличии больших месторождений на востоке и севере СССР символическая белорусская нефть большого трепета не вызывала.

Жизнь оказалась жестока. Когда прижало, мы не на шутку озаботились ревизией собственных запасов. Все эти поиски, недавние отчеты о находках, новые буровые — неспроста. Возможно, в нынешнем году произойдет то, чего не случалось уже лет пятьдесят: Петр Повжик говорит, что впервые с брежневских времен добыча вырастет.

Динамика получается такая:

• за прошлый год мы выкачали 1,74 млн тонн;
• к концу нынешнего надеемся добыть 1,8 млн тонн.

Позже попробуем понять, много это или мало. Но где взять?

Чтобы было где взять, как раз сейчас Андрей закладывает очередной «фугас». Вариантов для изыскания резервов у нас немного: разведка запасов, строительство новых скважин (добавляются почти 60 штук в год), реанимация старых залежей, которые еще при СССР бросили из-за трудностей в извлечении.

— Мы теперь стараемся компенсировать то, что добыли, за счет новых разведанных запасов, — объясняет Повжик. — То есть если выкачали, к примеру, 1,7 млн тонн, как минимум столько же должны и найти.

Нефтяники говорят, что нынешние технологии позволяют добраться до «трудной» нефти, которую раньше игнорировали. Непрерывно произносят: «ГРП». Это что вообще?

Рвать ткань

ГРП — гидроразрыв пласта. В мире много спорят про этот метод. Где-то его запрещают из природоохранных соображений, нефтяники же говорят, что угрозы нет. На самом деле, эту технологию у нас применяют уже лет пятнадцать, но в новых обстоятельствах она переживает настоящий ренессанс.

Эти снимки с площадки, где сейчас как раз разрывают породу на глубине нескольких километров, предоставила «Белоруснефть».

Упрощенно объясним, что тут происходит. На фото видны больше трех десятков больших серых цистерн. В них пропант — гель из песка с водой и специальными реактивами. Десятки тонн этой субстанции под давлением закачивают на необходимую глубину (в данном случае — больше двух километров), расклинивая породу. Трещины, чтобы не смыкались, закрепляются гранулами и реактивами. Поры лопаются, в образовавшуюся полость стекает нефть (для добычи газа ГРП тоже используют). Появляется возможность ее более-менее нормально собрать и выкачать.

На практике все в миллион раз сложнее, чем тут написано. Для создания разрыва надо увязать десятки агрегатов и процессов, это целый «завод».

Сколько нефти нам надо для счастья?

Соберем здесь наиболее важные цифры для понимания того, на каком мы свете.

• В Беларуси открыто пока 93 месторождения нефти (разрабатываются 65).
• Действуют около 900 скважин (те самые качалки, а также другие насосы).
• Доказанные извлекаемые запасы белорусской нефти — 44 млн тонн.
• В год мы добываем около 1,7 млн тонн.
• По приблизительным подсчетам, для собственных нужд Беларуси нужно 5—6 млн тонн нефти в год.

Хотим управлять всей нефтью «со смартфона»

Сейчас белорусские нефтяники увлечены созданием «цифрового месторождения». Описывают это как весь нефтяной промысел (разведка, бурение, строительство, добыча, труба), увязанный в виртуальную сеть.

— Информация со всех объектов должна стекаться в центр управления и визуализироваться, — рассказывает Петр Повжик. — Оттуда можно будет управлять процессами — вплоть до работы каждой из 900 скважин и параметров каждого конкретного насоса. Такая система позволит в реальном времени видеть потоки, динамику, прогнозировать ситуацию на сегодня, завтра, десять лет. Она же проинформирует о неисправностях, позволит избежать проблем до их возникновения и так далее.

Если так, то теоретически со смартфона, сидя на пеньке в лесу, можно управлять всей белорусской нефтью. Удобнее, конечно, лежа на пляже в Таиланде. Или бог знает где еще… Разумеется, на практике все будет более сложно и торжественно: с большими мониторами, центром управления и многоуровневой защитой. Но принцип именно такой.

На самом деле, большие нефтяные страны уже придумали этот велосипед, им бог велел. Нам в нынешних условиях придется до большинства вещей доходить самостоятельно.

Есть шанс, что белорусское «цифровое месторождение» включится к концу года. В любом случае это наша с вами нефть.

Читайте также:

• Два района стоят на уране. Как в Беларуси нашли и чуть не потеряли залежи радиоактивной руды
• Ищем белорусские алмазы. И находим!
• Надо больше золота! Как в Беларуси добыли первые самородки
• Янтарь Шредингера. Где в Беларуси водится желтый «камень»

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by