«Отделение, в котором обычно работали, стало „грязной“ зоной. Прямо ассоциации с Чернобылем: брошенные кабинеты, пустые ординаторские…»

Елена, врач-реаниматолог, не стала называть свою фамилию и номер роддома в одном из городов Беларуси, где она работает. Зато честно поделилась опытом:

— Жизнь с началом эпидемии COVID-19, конечно, изменилась: с середины апреля в больнице появились шлюзы, СИЗы, «грязная» и «чистая» зоны, ординаторские перенесли в другие части здания… Все стало другим. Но сам процесс родов для женщин никак не поменялся. И мы, врачи, работали точно так же, с единственным нюансом: перед началом смены нужно пройти через шлюз и переодеться в «скафандры».

Мне известно, что у многих больниц в стране были вопросы с СИЗами, но мой роддом — исключение. Не знаю почему. Все эти месяцы мы полностью обеспечены СИЗами, весной даже витамины давали. За такое внимание и отношение к врачам я хочу сказать спасибо общественным организациям. Некоторые из них потом пострадали… Сейчас мы уже адаптировались, а весной, когда все резко изменилось, был тяжелый момент. Отделение, в котором обычно работали, стало «грязной» зоной. Прямо ассоциации с Чернобылем: брошенные кабинеты, пустые ординаторские… Психологически было тяжело. И не только из-за «короны», но из-за насилия, которое началось летом и продолжает твориться до сих пор… Что будет дальше со страной, с профессией, с семьей? Эти горькие вопросы высасывают силы. Но пока держимся. Поддержка людей очень помогла. Нашему гражданскому обществу большое спасибо!

Я — реаниматолог, потому меня обычно вызывают на тяжелые роды. Если предполагаются какие-то осложнения, например, ребенок появляется на свет раньше срока или испытывает гипоксию. Я отвечаю за жизнь новорожденного, это волнует меня больше всего.

Сейчас в нашем роддоме принимают только рожениц с COVID-19. Это означает, что посещение родственников запрещено, как и партнерские роды. Мы оцениваем состояние женщины. Если симптомы коронавируса легкие, например только отсутствие запахов, то, разумеется, рекомендуем естественные роды. Если же речь идет о тяжелом течении болезни, то кесарево сечение. Почти все младенцы, рожденные от матерей с COVID-19, показывают отрицательный результат теста на коронавирус. В случае положительного, ребенка и маму не разделяют и при хорошем самочувствии вскоре выписывают домой.

Многих волнует вопрос с запретом партнерских родов. Что я думаю об этом? Сама я рожала вместе с мужем, но он у меня медик, крови не боится (улыбается. — Прим. Onliner). Я хорошо отношусь к партнерским родам, но только в том случае, если мужчина готов и хорошо относится к жене. Это ведь не в парк прогуляться, нужно понимать, что́ вы можете увидеть. Роды — это опыт между жизнью и смертью. Партнер должен быть готов к этому морально и физически, а еще — не вмешиваться в работу акушерок. Отцовские эмоции понятны, но в какой-то момент они могут помешать процессу. Важно доверять людям, которые помогают женщине рожать.

— Статистика говорит, что до «ковида» в Беларуси всего 10—15% родов были партнерскими. Почему так мало?

— Во-первых, оба супруга должны быть зрелыми, взрослыми, ответственными. Во-вторых, во многих роддомах в Беларуси к партнерским родам до сих пор относятся… э-м-м… консервативно. Хотя с годами взгляды врачей немного меняются.

Ну а если мы берем коронавирусную ситуацию, то здесь я целиком поддерживаю запрет партнерских родов. Потому что вероятность заразить роженицу или ребенка повышается. Если бы мужья сидели дома и строго соблюдали карантин… Но увы.

Еще одно неприятное правило, которое диктует «корона»: сразу после родов ребенка забирают у матери на три-четыре-семь дней, пока она не выздоровеет, то есть пока ее мазок на коронавирус не покажет отрицательный результат. Я долго думала над этим моментом. Ведь в обычное время никто не забирает у матери ребенка сразу после родов, да еще и на такой долгий срок. Но понимаете… Конечно, дети переносят «ковид» легко. Но есть исключения. Готовы ли мы, чтобы это исключение случилось у нас? Лучше чуть-чуть потерпеть. К тому же сейчас близким родственникам — бабушке, мужу, например, — разрешают забрать новорожденного домой, если у них есть подтвержденный отрицательный тест на COVID-19. Если папа готов, почему нет? Пока мама закончит лечение в больнице, он позаботится о младенце.

— На ваш взгляд, акушерская агрессия — это страшные байки из далекого советского прошлого? Или она существует в Беларуси сегодня?

— Думаю, сегодня ее практически нет. По крайней мере, из того, что вижу в своей практике. Нужно понимать: я реаниматолог, а значит — «адвокат ребенка». Мамам мы говорим: «Думайте о детях!» Да, в родах больно, плохо, но малышу еще тяжелее. Важно, чтобы женщина понимала, что она взрослая и от нее зависит жизнь ребенка. Акушер-гинеколог может помочь, вовремя сориентировать, если что-то пошло не так, но сама женщина должна быть ответственной. Я никогда не видела, чтобы медперсонал кричал просто так. Да я вообще уже забыла, как это — когда на женщину кричат в родах. Может быть, такая практика существовала лет тридцать назад… Я не совсем одобряю это, но, подчеркиваю, акушеры-гинекологи никогда не вели себя так без повода, а лишь чтобы привести женщину в чувство. Когда речь идет о жизни ребенка, акценты расставляются иначе. И скажу вам честно: я не видела ни одного реаниматолога, который не хотел бы положительного результата.

— Никто не ведет в Беларуси подобную статистику, но нетрудно предположить, что из-за запрета партнерских родов в «ковидные» месяцы стали больше рожать дома. Что вы об этом думаете?

— Я как реаниматолог категорически отрицательно отношусь к домашним родам, потому что в любой момент они могут пойти по совершенно незапланированному сценарию. Только что все было хорошо, а через две секунды ребенок страдает. И спрогнозировать это невозможно. Да, во многих европейских странах есть такая опция, как домашние роды, которые сопровождаются дежурной машиной скорой помощи у подъезда. Но детская реанимация даже в этом случае может не успеть. Счет идет на секунды. Если женщину еще можно будет спасти, то ребенка, вероятно, — нет. Вы готовы к такому риску?

---

«Всем выдали одинаковые ночнушки, никто не видит, из деревни ты или дочь олигарха… Но какое отношение!»

Минчанка Марта Крахмалова, главный бухгалтер и мама двоих сыновей, рассказывает свою историю:

— Моему старшему сыну шесть лет. О беременности я узнала в январе 2020-го — тест показал две полоски. Мы с мужем очень хотели второго ребенка, готовились. Так что это была радостная новость. Конечно, никто и предположить не мог, каким будет 2020 год… О первом пациенте с «ковидом» в Беларуси официально объявили 28 февраля — и началось… Я старалась соблюдать все рекомендации ВОЗ, поскольку несла ответственность не только за себя, но и за ребенка: носила маску с первых дней, очень жестко ограничила контакты — ни друзей, ни родственников. В поликлинике беременных берегли, даже консультировали вначале не вживую, а по телефону, чтобы лишний раз не подвергать риску. Но уже со второго-третьего месяца пошли обычные плановые приемы, в масках и с дезинфекцией рук.

Беременность моя проходила отлично, без вопросов и осложнений. До 37-й недели все было замечательно. А потом я почувствовала типичные симптомы «короны»: нарастающая слабость и потеря обоняния. Температура не поднималась выше 36,4, не было ни задышки, ни кашля, ни насморка. Если бы не потеря запахов, я бы даже не среагировала.

По новой инструкции Минздрава всем беременным в обязательном порядке делают ПЦР-исследование на COVID-19 за несколько дней до родов. После консультации врачей мне сделали тест заранее — примерно за три недели до даты Х. Через сутки позвонили из поликлиники: «Результат положительный, вы больны».

Я хотела рожать в платной палате, с повышенным комфортом, но коронавирус нарушил все планы. За мной приехала бригада скорой в защитных костюмах и отвезла в шестой минский роддом — в закрытое родильное отделение для беременных с COVID-19 (туда переводят зараженных женщин со всего города). Скрывать не стану, я была напугана. Болезнь новая, неизвестная, нет данных о том, как она влияет на беременность и передается ли малышу. Как мой мальчик будет чувствовать себя после родов? Возникнут ли у него осложнения? Прокручивала в голове эти вопросы. Паники не было, но волнение и страх — однозначно.

В «шестерке» меня сразу отправили на КТ, получив перед этим мое согласие. Да, беременным компьютерную томографию делают очень редко, и вначале я отказалась. Но врачи меня убедили: если найдут пневмонию, протокол лечения должен быть совершенно другим. Я сопоставила риски и не жалею о своем решении. Как выяснилось после КТ, у меня была правосторонняя пневмония. Бессимптомная. Температура 36,4, давление 120/80, сатурация 98%, а в правом легком вот такой процесс, представляете? Стало понятно, откуда эта непреходящая слабость.

В роддоме меня поселили в отдельную палату. Врачи старались не размещать нескольких беременных в одной палате по медицинским соображениям. Лечили антибиотиками, и я быстро пошла на поправку, буквально после первого укола. Весь персонал, естественно, в защитных костюмах, шлемах, очках, масках. Узнать доктора можно было только по росту, силуэту или голосу (улыбается. — Прим. Onliner). Мы их так жалели, врачей. Представьте, каждую минуту в этих «скафандрах», шлемах — и в родильном зале тоже. Неудобно, жарко, а что поделать?

Не подумайте, что у меня есть какое-то желание навешать лавров «шестерке». Наоборот, я собиралась рожать платно, и закрытое отделение с «короной» сначала рассматривала как большое огорчение. Но, скажу честно, была приятно удивлена. Не платное отделение, не платная клиника. Всем выдают одинаковые ночнушки, никто не видит, из деревни ты или дочь олигарха — это не имеет значения. Отношение бесподобное! Да, ремонт обычный, все очень скромно, но самое важное, как оказалось, — это психологическая поддержка персонала, от уборщиц до врачей. У меня просто миллион искренних благодарностей каждому сотруднику! Например, женщины-уборщицы не просто приходили в палату навести чистоту, а каждый раз говорили: «Не волнуйтесь, уже через две недели вас выпишут, все будет хорошо». Врачи реагировали на любой «чих». Например, разболится живот от антибиотиков — тут же бегут, лекарства несут. Меня вела замечательный врач акушер-гинеколог Татьяна Ивановна Касабуцкая, она же принимала роды. Ей отдельное спасибо! Было столько внимания! Она всегда приходила в хорошем настроении, не сюсюкала, но оставалась отзывчивой, психологически поддерживала: «Все будет хорошо!» — сразу видно, профессионал своего дела. Современный классный доктор. И от этой искренней заботы у меня настроение до родов так поднялось, что уже не меня успокаивали, а я поддерживала родственников по телефону: маму, мужа и свекровь (улыбается. — Прим. Onliner).

Конечно, в «ковидном» отделении не все так сладко. Например, многие беременные узнавали, что у них «корона», только за два дня до родов и попадали сюда неожиданно. Естественно, пока они не пройдут полный цикл лечения — от двух до трех недель — им не отдавали детей. Это психологически очень сложный момент. Представьте, рожаешь своего любимого малыша, кровь от крови, плоть от плоти, а впереди целых две недели — и ты не можешь увидеть его… Новорожденных держат в «шестерке» в отдельных боксах, пока у них, по-моему, два раза не подтвердится отрицательный тест на «корону». На это обычно уходит три-четыре дня. А потом малышей увозят в «тройку». При мне, сколько было родов, ни один ребеночек не заразился коронавирусом в утробе матери.

И естественно, девочки, чьих детей увозили в «тройку», просто выли. Славочку я родила 29 сентября 2020-го, и мне его четыре дня не приносили. Из палаты выходить не разрешено, только слышишь детский плач вдалеке и знаешь, что твой малыш где-то там, один… Для любой мамы это как ножом по сердцу. Но врачи-педиатры, которые дежурили у боксов, каждый день не меньше двух раз сбрасывали нам фото или видео наших малышей, приходили и рассказывали, как детки кушают, как чувствуют себя. Это просто без слов… Такая поддержка! На четвертый день, на выписке, я наконец увидела Славочку — это были слезы радости. Долгожданная встреча! Все хорошо закончилось.

Сейчас моему малышу три месяца, мы регулярно сдаем анализы, и, слава богу, мой коронавирус никак на его здоровье не отразился. Родился он, на минуточку, богатырем — почти четыре килограмма и 54 сантиметра. Такие плечи! Весь в папу (улыбается. — Прим. Onliner).

Мне, наверное, повезло. Знаю, что бывают и другие истории. Не все переносят коронавирус легко. Кому-то тяжело дается разлука с семьей, с мужем, с ребенком во время лечения… Но я рада, что такое важное и счастливое событие в моей жизни — рождение сына — я разделила с врачами шестого роддома. Спасибо всем огромное, и особенно Татьяне Ивановне Касабуцкой!

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by