Вопрос экономического выживания становится все более актуальным как для государства, так и для частного сектора. На фоне беспрецедентной поддержки, которую оказывают правительства многих стран Европы, а также Россия местному бизнесу, белорусы чувствуют себя обделенными. Сегодня мы поговорим с сопредседателем правления и директором Бизнес союза предпринимателей и нанимателей имени профессора М. С. Кунявского Жанной Тарасевич о том, насколько удается совместить интересы частников и бюджетников.

Кто оплатит налоги, которые выросли?

— Правительство сообщило о повышении сразу нескольких налогов. Как это отразится на бизнес-климате в стране?

— Еще в 2018 году мы опрашивали более 400 владельцев бизнеса разного уровня, 90% из которых подтвердили, что налоговая нагрузка должна уменьшаться. Бизнес больше всего беспокоили обязательные социальные отчисления, налог на добавленную стоимость, на недвижимость и на землю. С этими налогами было трудно конкурировать в Европе и на территории евразийского пространства, так как налоговая нагрузка в Беларуси являлась самой высокой. Со стороны государства проблему признавали, договорились, что вернемся к вопросу снижения налоговой нагрузки в следующей пятилетке.

Следующая пятилетка началась в этом году на фоне стагнации доходов населения, падения валового внутреннего продукта, других экономических и политических проблем в стране. При этом платить в казну государства частникам теперь придется больше. Именно частникам, потому что повышение налогов коснулось прежде всего тех секторов, где частный бизнес превалирует. Понятно, что это не обрадовало представителей бизнеса и будет иметь серьезные последствия.

Нам стоит ждать снижения реальных доходов населения, увеличения числа безработных. Часть бизнеса может уйти в «серую зону» либо поменять форму своей работы так, чтобы платить меньше налогов. В долгосрочной перспективе происходящее повлияет на инвестиционную привлекательность страны, рентабельность и конкурентоспособность белорусских предприятий.

— Давайте подробнее рассмотрим самые заметные изменения.

— Новых налогов не появилось, основные налоговые ставки остались прежними. Но при этом действие некоторых налоговых ставок расширилось и коснулось, например, операторов сотовой связи, которые теперь будут платить налог на прибыль не 18, а 30%. Да, эти предприятия считаются высокорентабельными, «раскулачить» их вроде как и не жалко. Но учитывайте, компании планировали свою прибыльность, закладывали ее в развитие, модернизацию и т. д. Ни один толковый топ-менеджер не будет смотреть, как падает доход компании, опустив руки. Скорее всего, будут приняты меры по сохранению запланированных показателей — для этого придется или сокращать затраты, или увеличивать цену продукта. Сокращая затраты, придется «ужать» поставщиков или сотрудников, повышая цены — рисковать потерей клиентов.

Второй важный момент — налоги на землю и недвижимость. Глобально их не подняли, но местным советам депутатов предоставлено право увеличивать для отдельных групп субъектов (в частности, торговых центров) ставку налога до 1,5%, при этом можно использовать еще и повышающий коэффициент. Честно говоря, для меня такие действия не понятны с точки зрения экономического обоснования. Рентабельность большинства торговых центров в последнее время плавает на уровне 2—3%. Учитывайте также, что многие из них построены недавно, а значит, продолжают выплачивать кредиты. Мониторинг показывает, что за 9 месяцев 2020 года созданной торговыми объектами добавленной стоимости не хватит даже на то, чтобы погасить кредиты. Что произойдет, если попробовать с них содрать еще «клок шерсти»? Суммы повышения налога перенесут на затраты, в итоге оплачивать его будет каждый, кто пришел в магазин.

Говорить о том, на сколько могут увеличиться цены, с ходу сложно, так как у каждого отдельного предприятия своя структура затрат, но допустимо предположить, что подорожание может составить 1—3%.

Оговорюсь, что предприятие, по своей инициативе или под давлением, может решить не перекладывать налоговое бремя на покупателя — практика сдерживания цен у нас применялась неоднократно. Но деньги все равно придется искать, потому что лишних — нет. Энергоносители, кредиты, расчеты с поставщиками, налоги — платить придется в любом случае. Скорее всего, деньги найдут, сократив премии или зарплаты или уволив часть сотрудников.

Обещания не сдержали

— Что произошло с льготами ПВТ, что изменится с их сокращением?

— Подоходный налог в стране как был максимум 13%, так и остался, но при этом отменили льготное налогообложение для резидентов «Великого камня» и ПВТ. Говорится, что лишение льгот — временное, но мы знаем, что нет ничего более постоянного… С первого взгляда это может показаться справедливым — ведь устанавливаются единые условия для всех физических лиц. Но здесь стоит вспомнить, что ранее государство гарантировало субъектам «Великого камня» и ПВТ подоходный налог в размере 9% в течение 50 лет. Пересмотрев это в одностороннем порядке, оно нарушило свои обещания. Это наверняка скажется на инвестиционном климате.

Важно учитывать, что подоходный налог в первую очередь влияет на доходы физических лиц, то есть его увеличение коснется не столько работодателей, сколько работников. В Парке высоких технологий работают люди умные, поэтому велика вероятность, что они быстро найдут, как сократить свои налоги. Условно: сегодня я являюсь наемным работником, а завтра становлюсь ИП, перехожу на упрощенную систему налогообложения и плачу 5%, в ФСЗН, т. е. отдаю положенные законодательством проценты от минимальной заработной платы. И это, заметьте, легальная схема, когда можно платить в разы меньше, чем платят сейчас. Эта система станет определенной головной болью для работника, так как ему придется самому рассчитывать свои налоги, но ведь есть аутсорсинговые бухгалтерские компании, которые могут взять эту работу на себя. Таким образом, попытка получить дополнительные налоговые поступления декларативным путем может обернуться, наоборот, прямыми потерями для бюджета.

Все эти примеры показывают, что рыночной экономикой невозможно эффективно рулить вручную, в указном порядке. Потому что законы рынка действуют независимо от желания или нежелания отдельного чиновника. Негативные последствия недальновидных решений все равно отразятся либо в повышении цен, либо в падении покупательской способности.

Забирать у бизнеса деньги можно эффективно только в том случае, если у него есть излишки. В ином случае государство будет просто перекладывать деньги из одного кармана в другой.

— Власти обещают продлить действие мер поддержки экономики. Почувствовал ли ее бизнес во время первой волны пандемии? Проходили ли у вас консультации с правительством и к чему они привели?

— Консультации с правительством проходили. В Министерстве экономики была создана рабочая группа, куда приглашали бизнес-союзы, и мы чуть ли в еженедельном режиме собирались и рассказывали об актуальных проблемах, предлагали варианты их решения. Где-то мы были услышаны, где-то — нет.

Меры, принятые в результате, можно назвать неоднозначными.

Представитель Минфина говорил, что более 1,5 млрд рублей ушло на поддержку реального сектора экономики, деловой активности. Вопрос: куда пошли эти деньги? На подведении итогов конкурса «Предприниматель года» первый вице-премьер Николай Снопков сказал, что в соответствии с указом №143 «О поддержке экономики» около 44 тыс. субъектов предпринимательства и индивидуальных предпринимателей получили дополнительные льготы и преференции на сумму 34 млн рублей. При этом более 7 тыс. представителей бизнеса были даны отсрочки по оплате аренды госимущества на сумму более 30 млн.

И по указу №178 «О временных мерах государственной поддержки нанимателей и отдельных категорий граждан» поддержку получили 254 организации… Но у нас на сегодняшний день только субъектов малого и среднего бизнеса порядка 30 тыс.

Эти цифры говорят сами за себя. Попытка помочь была, но возникают вопросы.

Положительными мерами я бы назвала:

• замораживание базовой арендной величины. Бизнес действительно платил меньшую арендную плату;
• указом №143 местным органам власти была предоставлена возможность частично освобождать предприятия от арендной платы. Надо сказать, что такая практика кое-где применялась. Мингорисполком на четверть снизил стоимость аренды бизнесам, у которых выручка уменьшилась на 40 и более процентов;
• на всей территории Беларуси местными советами были приняты решения о снижении на 2020 год размера единого налога для индивидуальных предпринимателей.

А вот отсрочка или рассрочка по уплате налогов, может, и сыграли определенную роль, но очень небольшую. В июне — июле среди членов нашего союза (юридических лиц) мы проводили опрос о том, как повлияли на них меры, принятые 143-м указом. Оказалось, что поддержка была нужна большинству, но она оказалась неэффективной, ее получили лишь 2—3%. Следующим вопросом был: что надо сделать, чтобы вам помочь? Ответили: снизить налоги, отменить повышающие коэффициенты налога на землю и недвижимость, отменить авансовые платежи за электроэнергию. К сожалению, до сих пор мы не услышаны.

Отсутствие информации ведет к потере доверия к власти

— Вам не кажется странным, что подробной информации о том, кого и как государство поддерживало, нет в открытом доступе? Страна сегодня в непростой ситуации, и открытость такой информации, понимание, что конкретно делает государство, особенно важны.

— Факт в том, что, не имея возможности узнать эти цифры, мы теряем доверие к власти. Здесь я вижу большую роль парламента. Депутаты отслеживают, как принимается бюджет и решения о его исполнении, и, конечно, должны доносить эту информацию до нас, избирателей, демонстрируя прозрачность доходов и расходов государства.

Бизнес добровольно выделял большие деньги на помощь в противостоянии с COVID, информация о том, куда уходили эти деньги, была открытой и доступной. Что происходит с деньгами, которые направляет на борьбу с коронавирусом и его последствиями государство, не совсем прозрачно. На что и насколько эффективно они были потрачены, мы, к сожалению, не знаем. Возможно, данная информация могла стать поводом к размышлению, что и как сделать рациональнее и оптимальнее.

Почему такие данные не находятся в открытом доступе, я ответить не могу. Можно только предположить, что, будь эта информация открытой, стало бы понятно, кто для государства «нелюбимая падчерица», а кто «родная дочка». Вопрос прозрачности становится все острее.

Вероятно, долгое время мы были уверены, что достаточно отдать деньги государству, а оно само знает, как их потратить лучше. Но сегодня ситуация изменилась…

— Может ли бизнес в такой ситуации видеть перспективы?

— Надо признать, что сейчас в деловых кругах очень пессимистичные настроения, большинство затрудняются прогнозировать свою деятельность, государство продолжает делить компании на «черные» и «белые» — есть индивидуальная поддержка, но непонятно, по какому принципу она осуществляется. Помимо этого, участились случаи дискриминации бизнеса: в последнее время неоднократно замораживались цены, перечень товаров то расширялся, то сужался, но регулирование все равно присутствовало.

Последний пример — указ президента №478 от 22.12.2019 г. «О закупках в жилищно-коммунальном хозяйстве». Государство еще недавно заявило о необходимости проведения конкурсов на услуги ЖКХ, а сейчас эти конкурсы отменяются (за исключением г. Минска и областных центров), т. е. местные органы власти имеют право без проведения конкурса определять организации, имущество которых находится в коммунальной собственности, и акционерные общества, акции которых принадлежат административно-территориальным единицам, для выполнения практически всего спектра жилищно-коммунальных услуг.

Это лишь часть происходившего за последнее время. Мне видится, что государство спасает госсектор, не обращая внимания на то, как эти меры по спасению влияют на частников. Но в конституции у нас всех прописаны равные права.

Чего ждать от российского бизнеса?

— Еще одной актуальной темой сегодняшнего дня является унификация законодательства Беларуси и России. Как смотрит на интеграцию белорусский частный сектор?

— Здесь снова возникает вопрос прозрачности. Мы слышим разговоры о дорожных картах, но их не видели. Все зависит от того, по какому пути интеграции мы пойдем. Если это будет путь сближения тарифов, приведения налогов к единому знаменателю, не вижу в этом ничего плохого. Но если будет видно, что отдельные российские компании станут получать индивидуальные льготы в ущерб белорусским, вряд ли это кого-то устроит.

От России мы никуда не денемся, да и не стоит к этому стремиться. В любом случае она останется нашим основным партнером по торговле, поставке энергоресурсов, поэтому ничего страшного в сотрудничестве, гармонизации законодательства нет. Но белорусский бизнес смотрит на бизнес российский не только как на партнера, но и как на конкурента. И опасность того, что крупный российский бизнес может прийти на наш рынок и проводить политику поглощения, существует. Российские торговые сети уже теснят наши. Банки с российским капиталом увеличивают свою долю в Беларуси...

Интеграция — это разговор о движении в обе стороны. Нас на российском рынке никто не ждет, выживать там приходится на общих условиях, честно конкурируя. И интересы собственных компаний Россия вполне разумно и предсказуемо соблюдает и будет соблюдать в дальнейшем в первую очередь. Важно, чтобы такой же позиции придерживалось и белорусское правительство. Это вопрос экономической безопасности. Нельзя сказать, что видна прямая угроза, но определенные риски существуют — их надо видеть и просчитывать.

Читайте также:

• Репетитор Евгений Ливянт: дистанционное обучение не заработало, зато есть время проверить частные школы и детские сады
• Экономист Катерина Борнукова: Россия нам поможет? Об экономической помощи и интересах нашего главного партнера
• Производитель СИЗ Андрей Сабалевский: большинство масок действительно плохо защищают. Что делать?

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш Telegram-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by