---

«По любанским меркам мы жили хорошо»

Валентина: Мы с Максом познакомились еще на первом курсе университета. А на пятом поженились. Выходит, уже 15 лет вместе. Сразу после универа поехали жить в родной город Макса — Любань. Это небольшой городок, 12 тыс. населения. Мы никогда не работали «на дядю». У нас всегда было что-то свое.

Максим: Я был индивидуальным предпринимателем. Ремонтировал компьютеры, сдавал напрокат, обучал компьютерной грамотности…

В.: А я, пока сидела в декретном, стала продавать одежду через группу во «ВКонтакте» — получалось и по $1000 в месяц зарабатывать. По местным любанским меркам мы жили хорошо.

М.: В 2011-м открыли производство мебели по индивидуальным заказам: кухни, шкафы-купе. Наняли местных мастеров. Мы в городе были единственной такой компанией. Люди обращались, заказывали. Но доходы все равно были не те. Может, чуть больше, чем на заводе у станка… Но назвать это бизнесом было сложно. Тянули лямку.

Посмотришь за окно: серая погода, ненастье… На меня нападала хандра. Хотелось лета. Я все время смотрел на YouTube видосы, как люди ездят, путешествуют и «бложат». Так появилась идея поехать на два месяца в Таиланд.

Любань — это, можно сказать, деревня. А мы тут собрались в Паттайю. Родственники вообще за голову взялись: «Если себе портить жизнь не боитесь, то хотя бы детей оставьте нам!»

В.: Мама кричала: «Куда вы поедете! Вас посадят в тюрьму! Подкинут наркотики! За наркотики — смертная казнь». А в итоге мы объехали почти весь Таиланд на машине, на пароме переплыли на остров. Дети до сих пор помнят — им было 3 и 5 лет — слонов и обезьян, которые стучались по утрам в окна. Но мне в Таиланде было слишком жарко. Такая влажность, что только выйдешь из дома — весь мокрый, косметика по лицу течет… Просто как в сауне. Я Максу говорю: «Не, я тут жить не смогу». И мы поехали обратно.

М.: Решили в Минск перебраться. Хотели и там мебельное дело наладить, но в столице такая конкуренция, одних шкафов-купе — сотни! А доставка из Любани — это невыгодно.

В.: Полтора года прожили в Минске. Денег хватало на скромную жизнь, чтобы раз в год, без детей съездить отдохнуть в Турцию или Египет. И потом у Макса опять стрельнула идея фикс: нужно перебираться к морю!

М.: Вторая волна, так сказать (смеется. — Прим. Onliner). Это был январь 2017-го. В ту зиму был мороз −27, машина не заводилась, помню, как стоял, вымерз… Наверное, это стало последней каплей. Продали квартиру в Любани за $25 тыс. (под крики родственников «Вы нормальные? Сейчас все профукаете!»), купили камеру, ноутбук, собрали вещи — и вперед, в Хургаду.

«Думали, разовьем YouTube-канал и будем грести деньжищи»

— Почему именно Египет? Все-таки это нестандартный выбор для белоруса.

М.: Здесь легко продлить визу. В Таиланде с этим гораздо сложнее. Еще думали про Индию, но там каждые полгода нужно возвращаться — много заморочек с документами.

В.: К тому же я посмотрела жилье в Индии — там такие избушки, бараки… Говорю: «Нет, Макс, детей мы туда не повезем». Я забила в поисковик «квартиры Хургада», смотрю: нормальные апартаменты, с хорошими ремонтами, цены как в Минске. За те же деньги, что мы снимали «двушку» в Минске, могли снять аналогичную квартиру в Хургаде. Ну и все, собрались за неделю и поехали.

Четыре года назад информации про Египет в интернете было мало. А сейчас — не хочется хвастаться, но все-таки — куча всего благодаря нашим видео и обзорам! Мы не знали, что в Египте, например, есть русские школы.

А потом оказалось, что русскоговорящих — Россия, Украина, Беларусь — в Хургаде 30 тыс. человек. Это в два раза больше, чем вся Любань. Четыре русские школы!

— Чем ваша египетская жизнь отличается от белорусской?

В.: Первые два с половиной года мы жили в Хургаде, а потом перебрались в Шарм-эль-Шейх. Море, красота, картинка… Вообще, изначально мы приехали с целью снимать видео. Думали, разовьем YouTube-канал и будем грести деньжищи. Целый год снимали видео о том, как эмигрировать в Египет, получить долгосрочную визу, как здесь жить, лечить детей… Просмотров было мало. Мы прошляпились: выбрали не ту тему. Люди ведь в Египет не жить ездят, а отдыхать на недельку-другую.

М.: За полтора года $25 тыс. мы благополучно потратили, а YouTube-канал денег не приносил. Казалось, это конец. Но этот момент стал решающим, мотивирующим. Признать поражение и вернуться в Беларусь? Ну уж нет! Мы поняли, что нужно ориентироваться не на местное русскоязычное комьюнити, а на туристов.

В.: Какой процент людей переезжает в Хургаду жить? 0,0001? А отдыхать ездит каждый второй, ведь зимы здесь нет, сезон круглый год, шикарное Красное море, отели дешевле турецких. Так мы стали снимать видео для туристов: обзоры отелей, сравнение цен, экскурсии, дайвинг, пляжи, чем здесь кормят… Вот тогда наши дела пошли!

— На этом действительно можно заработать?

М.: Скажу так: идея зарабатывать на видосах — не совсем реалистичная. Для этого нужно иметь канал-миллионник. Или придумать какую-то супергорячую тему. Рассматривать канал как источник получения денег я бы не советовал.

У нас не было миллионных просмотров. Поэтому мы стали искать другие варианты. И через полтора года я сделал сайт, мы начали заниматься экскурсиями. После этого доход стал более стабильным.

В.: Более успешного проекта, чем Travel24, у нас не было. Сейчас мы можем позволить себе съемную квартиру в компаунде (жилом комплексе из нескольких домов с собственной территорией, бассейном, пляжем) в Шарм-эль-Шейхе за $680 в месяц. Это фактически «трешка». В лучшие месяцы зарабатываем по $10 тыс. (а в худшие можем и $0 заработать). Это, конечно, было до коронавируса. Квартиру в Любани мы уже несколько раз отбили. Так что не обидно. Оно того стоило.

М.: Может быть, со стороны наша жизнь кажется идеальной: пальмы, море, экскурсии, веселые видео. А на самом деле она обычная. Мы много работаем: снимаем, кропотливо монтируем. Каждые выходные ездим в отели, чтобы сделать очередной обзор для YouTube-канала.

В.: Но в Египте свои преимущества: вид на море прямо из окна нашей квартиры, солнце, дайвинг и пляж каждый день…

М.: Если отвечать на ваш вопрос про отличия — они именно в погоде. У вас сколько сейчас? +6? А у нас за окном +35 градусов. В этом разница. Дождь бывает раз в году, а тучи на небе считаются чем-то небывалым. Ради этого мы и переехали. По крайней мере я (смеется. — Прим. Onliner).

«Шарм-эль-Шейх — это „лакшери“-город, а Хургада — скорее деревня»

— Что скажете про цены?

В.: Если говорить про жилье, то все зависит от района и близости к морю. Первая береговая линия — это самые дорогие компаунды. А квартиру-студию в нормальном комплексе с бассейном и прочими удобствами можно снять и за $200, если вас не волнует удаленность от моря. Если с видом на море, то от $500.

М.: Еще здесь важно разделять Хургаду и Шарм-эль-Шейх. Шарм — это дорогой город. Он больше похож на европейский: здесь чисто, много магазинчиков, большие сияющие вывесками улицы, статуи… Все очень цивильно, даже «лакшери». А Хургада — это скорее деревня. Жизнь там попроще и потому гораздо дешевле.

Вердикт наших друзей, которые прожили в Хургаде полгода, — на двоих за $1000 можно жить отлично: снимать квартиру в приличном комплексе, питаться в ресторанах…

Некоторые пишут: «Мы живем за $500». Ну, теоретически можно снять квартиру и за $50. Это зависит от того уровня комфорта, к которому вы привыкли. Мы бы в такую не вселялись.

В.: Отдельная статья затрат — это дети. Например, школа на одного ребенка в Хургаде стоит около $80 в месяц, а в Шарме — $180. Танцевальный кружок три раза в неделю — $30. Абонемент на дешевый общественный пляж — $40.

На питание уйдет такая же сумма, что и дома, в Беларуси. Она зависит от того, едите ли вы креветки с кальмарами в ресторанах или экономненько готовите курицу на собственной кухне.

М.: Я вегетарианец, и по фруктам в Египте, конечно, рай. Очень дешевые и свежие. Сейчас сезон манго, например. Покупаем их каждый день по $1—2 за килограмм. Зимой будет клубника.

В.: Здесь живет очень много активных пенсионеров, в том числе немцев, итальянцев: виза ведь не нужна. Они кафе не посещают, сами готовят, лежат на пляже, на детей растрат нет…

М.: У нас сосед из Голландии, например. Каждый день он ходит на пляж, ныряет, плавает, снимает видео с большой камерой. Ему скоро будет 60 лет, но выглядит он максимум на 45.

«Вообще не чувствуется, что Египет — мусульманская страна»

— Как справляетесь с культурной разницей? Валя, вы ходите по городу в парандже?

В.: Шарм-эль-Шейх и Хургада — это не совсем Египет в чистом мусульманском смысле. Это все-таки туристические города, ориентированные не на местных отдыхающих, а в первую очередь на приезжих. На Европу. Славян. До последнего времени в Шарм-эль-Шейх даже не пускали местных в хиджабах. Это сейчас, когда мало туристов, сюда приезжают мусульманские семьи.

Все рабочие в отелях, например, одеты по-европейски: рубашка, брюки. Туристы отдыхают в обычной для нас одежде: купальниках, парео, платьях… Как на любом курорте.

М.: Здесь вообще не чувствуется, что это мусульманская страна. Единственная разница — это регулярные песнопения и молитвы в мечетях. Все.

В.: В моем Instagram вы можете найти кучу фото в купальнике — на пляже, в отелях… Но понятно, что если я пойду в город, то что-то супервызывающее — с открытыми плечами, например — надевать не стану. Но у меня даже нет длинных платьев — все выше колена. В городе туристы ходят в шортах, в топиках на бретелях — и все в порядке. Только в мечеть в полураздетом виде не пустят.

М.: На туристов не распространяются правила ислама. Но, наверное, если приехать в глухую египетскую деревню, где живут настоящие мусульмане, без хиджаба не походишь.

В.: Да, симпатичным девушкам тут приходится ощущать на себе повышенное внимание мужчин.

Взвесишь фрукты в магазине, а продавец тебе: «А WhatsApp? Дай свой WhatsApp!» Выходишь из такси: «WhatsApp!» Но в этом нет ничего страшного.

— Некоторые считают Египет недостаточно цивилизованной и развитой страной. Что скажете на это?

В.: В каждой стране есть разные места. Вот в Беларуси есть Минск и есть село. Нашу деревню и людей, которые работают в колхозе, окончив девять классов, большинство не видят. Точно так же и в Египте: есть образованные богатейшие люди, которые знают по пять языков, а есть «пэтэушники». Как и в любой стране, вы найдете здесь и прослойку нищих, и людей побогаче, и миллионеров, которые учат своих детей только за границей.

Турист всегда оценивает страну по тому, что он увидел лично. А кого наши белорусы видят в египетских отелях? Официантов, барменов, уборщиц, охранников, торговцев, в лучшем случае — гидов. А потом говорят: «Ой, такой низкий уровень». Так ты же даже не виделся с директором банка, главой университета или уважаемым каирским врачом!

М.: Когда вы приезжаете в Каир, то первое, что бросается в глаза, — это разруха. Конечно, в стране 100 млн человек живет! А узнаете о местной фармакологии, медицине, науке — будете удивлены.

Да, в Египте по сравнению с Беларусью очень большая разница между классами. В Беларуси в принципе «усё роўна» — все под одну гребенку. Богатым быть опасно, люди стараются не высовываться. Но и совсем нищих особо нет.

А в Египте расслоение гораздо сильнее: в глаза бросается разница между нищими районами и подчеркнуто роскошными «лакшери»-кварталами.

«Это напоминало фильм, где прошла радиационная волна и все люди вымерли»

— Что изменил коронавирус? Как у вас сейчас обстановочка?

М.: Эпидемия началась у нас где-то с опозданием на месяц от Беларуси — в апреле. Страха «ковида» не было, по крайней мере в Шарме. Потому что было очень мало заболевших — человек двадцать. Но все равно люди ходили в масках и перчатках, повсюду производилась обработка антисептиками. Даже в магазин без маски не пускали. Ввели комендантский час с 20:00 и до утра — на это время закрывались общественные места.

Полностью встал туризм, а ведь на нем все завязано. Самолеты три месяца не летали вообще. Хотя обычно каждый час в Шарме приземлялся какой-то борт. Когда 1 июля после долгого перерыва прилетел первый самолет, все останавливались, поднимали руки к небу, радовались.

Во время карантина чувствовалось, что все остановилось. Отели закрылись, работники-египтяне разъехались по своим аулам. Ничего не было. Тишина. Пустота. Такое первый раз случилось в Египте. Это напоминало мне фильм, где прошла радиационная волна и все люди вымерли.

В.: Если сейчас выйти из нашего комплекса — полный пляж народа. А летом, в самый разгар сезона я иногда лежала там в одиночестве! Включала себе песню «Обстановка по кайфу», волны, и я одна…

1 июля прилетел первый украинский самолет, а 5-го — наш, белорусский. Еще несколько стран добавилось. Но основную для Египта аудиторию — Прибалтику, Италию, Германию — до сих пор не пускают. А ведь в отелях Хургады до пандемии было 50% немцев, а в Шарме — 50% итальянцев.

Сейчас в Египет прилетает всего 3 тыс. человек в день. Возможно, цифры такие низкие потому, что с 1 сентября ввели правило: на борт пускают только пассажиров, которые предоставят справку, что тест на коронавирус у них отрицательный.

Не все хотят заморачиваться с анализами, особенно если в Турцию можно полететь, не делая никаких справок.

М.: Зато Египет обезопасил себя. Они вообще тут довольно эффективно борются с вирусом. Мы не знаем ни одного знакомого, кто бы переболел «ковидом».

В.: Сейчас все так же, как и до «ковида»: люди отдыхают на пляже, купаются, загорают. Единственное, в некоторых отелях для безопасности отменили стандартный шведский стол. Повара сами подают постояльцам еду за стеклом. И персонал работает в масках.

Для туристов спад приезжающих — это, конечно, хорошо. Вместо 50 человек, которые раньше теснились в автобусе Каир — Луксор, теперь просторно размещаются всего 25 (больше из-за коронавируса нельзя). Та же яхта порой выходила из порта с 45 туристами на борту — сейчас ограничили до 15—18 человек. Это же кайф! А деньги остались те же самые, ничего не подорожало. Некоторые отели даже сбросили цены. Раньше обычный человек не мог позволить себе отдых в дорогом «Альбатросе» (он считается тут лучшей сетью). А сейчас плюс $200 от самого дешевого тура — и ты уже едешь в «Альбатрос»… Я говорю: «Какой хороший коронавирус! И на яхте свободно, и везде» (смеется. — Прим. Onliner).

М.: Для бизнеса, конечно, стало хуже. Загрузил ты на яхту 20 человек или 120 — есть ведь разница. И наши доходы тоже просели. Но я спокоен. Сколько себя помню — лет с 4, — всегда знал, что не буду наемным работником. Я чувствовал, что сам выберу свое дело.

В.: После того как продали квартиру и приехали сюда, мы ни капли не боимся, мол, «а-а-а, сейчас все рухнет, Египет встанет, наш сайт пропадет». Нет. Потому что я знаю: откроем новое, поедем куда-то еще — придумаем, справимся. Потеряем деньги? Ну и что? Значит, заработаем еще больше.

Когда у тебя лежит всего $500, ты трясешься над ними, думаешь: если украдут — это конец жизни. А сейчас совсем другое отношение.

М.: Эмиграция расширяет сознание. Один раз мы уже заработали деньги. Знаем, как это сделать. Значит, всегда сможем начать с нуля.

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш Telegram-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by