Кампания ByCovid19 закончилась! Волонтеры собрали рекордные для РБ $335 000 медикам

«Face to face со смертью делает тебя циничнее»

Ронни окончательно достает Кима. Хозяин отдает собаке свою миску с хлопьями и выходит на террасу.

— Как ты вписался в эту историю?

— Март был. Плохо засыпал и потом резко проснулся в районе двух ночи. На автомате открыл «инсту» и налетел на сторис Невзорова. Любительская съемка. В одном из русских городов горит квартира в пятиэтажке. Пламя рвется с балкона, виден силуэт, лица — нет. И комментарии слышатся бесчеловечные: «О-о-о, МЧС не рыпается» — перевод камеры на сотрудников. И видно, что никто не верит в спасение. Даже попытки никак не обозначены. А я вижу (даже по этой хреновой съемке), как можно попробовать.

Помню, мы приехали, а в больнице такое отношение типа: «А че вы вдруг? Непонятно. У нас все есть».

У человека загорается рука. И он не пытается потушить ее. Просто смотрит. Видно, что испытывает ужас, но при этом понятно, что принимает свой конец. А потом чей-то комментарий: «О, смотрите — призрачный гонщик». Меня он вообще добил. После у человека загорелась голова. И ты понимаешь, что это не кино, а, блин, жизнь.

У меня так сердце прыгало, что уснуть не смог. Четко понял, что не могу себе позволить ни поведения тех спасателей, ни поведения очевидцев, ни даже человека, который не предпринимает попыток своего спасения. Я хочу по-другому.

Сразу вспомнил, что мой товарищ Андрей Ткачев к тому моменту трубил во всех каналах про «корону». Многих это бесило, мол, не создавай инфошум, не разводи панику. А я воспринимал все исключительно как информирование. Тем более у нас тогда все на государственном уровне было очень тихо.

Я написал: «Ткач, хочу помогать, че надо делать?» — «Не до тебя пока. Есть чем заниматься». Посмотрел в сторис, что волонтеры сидят где-то на Октябрьской. На следующий день приперся: «Я пришел помогать!» — «Помогай».

— На чем ты специализировался?

— В поля выбегал, что-то развозил, в хабе помогал. Плюс у меня работа есть. Я все это время совмещал. Мы занимаемся программными решениями для финансового сектора — финтех. Конкретно я решаю вопросы по HR-направлению, разруливаю ситуации и помогаю бороться со стрессом.

Понятно, по уровню эмоциональной нагрузки моя работа не сравнится с волонтерством. Помню, мы приехали, а в больнице такое отношение типа: «А че вы вдруг? Непонятно. У нас все есть». Хотя мы мониторим все чаты. И понимаем, что ничего у них нет. Просто зачем-то выдерживается картина идеального мира. Ты понимаешь, что за этим начальником стоят люди, но он держится за какой-то свой страх и положение.

— Это самая яркая ситуация?

— Нет. Сложным был период, когда ребята-документалисты, снимавшие фильм про волонтеров, возвращались в Минск и разбились. У меня в голове не укладывается до сих пор. Они могли этого не делать. И погибли совершенно случайно. Добил финал этой истории. Хотя каждый из нас понимал, что это произойдет и что это, возможно, лучший сценарий для человека…

Когда торопишься на чьи-то похороны, это максимально странно.

Это когда девочка умерла в реанимации. Ее друзья погибли сразу. А она прожила еще пару дней. Я помню день, мы спешили с одних похорон на другие. Сначала был Бобруйск. Потом снова Минск. Когда торопишься на чьи-то похороны, это максимально странно. Еще помню, ходили в прострации по кладбищу, и Ткачев нашел своего полного тезку. Мы тогда сторис записали: «Вот один Ткачев Андрей Витальевич, вот второй Ткачев Андрей Витальевич».

Face to face со смертью в любом проявлении переворачивает картину мира. Наверное, начинаешь циничнее относиться к вещам.

— Третьи похороны тебе дались проще?

— Нет. Они были самыми сложными. Все понимали, если девочка выживет, ей будет очень тяжело и физически, и морально. Там погиб ее любимый человек. Продолжить здоровую жизнь с ее количеством травм тоже было практически нереально… Решили воспринимать те похороны как ее освобождение.

То есть нельзя накопить подобный опыт. Ты будешь не готов к смерти каждый отдельный раз…

— Как ты реагируешь на финиш ByCovid19?

— Мы хотели, чтобы она быстрее закончилась, чтобы потребности в помощи не было, чтобы люди выздоровели. К сожалению, все обрывается по независящим от нас причинам. Но никто не опускает руки. Найдем пути и дальше делать что-то хорошее. Здесь собрались абсолютно разные (по идеям, идеологии, религии, возрасту, статусу, должностям и вкусам), но очень замечательные люди. Это бесценный опыт. Мотивация позволила создать мегакрутую кампанию.

— Раньше участвовал в благотворительности?

— В 2012-м мы познакомились с фотографом, который делал серию фотографий о семьях с «солнечными» детьми. Он приехал в Минск и работал для европейского отделения Rotary Club. Я тогда барменом работал в Cafe De Paris. Мужчина оказался за стойкой, мы разговорились. Он предложил показать снимки. В 80% случаев на фото — женщина со своим ребенком. Я тогда четко понял, что это далеко не слабый пол.

Спросил его тогда: «Как реагировать на людей, которые на улице просят у тебя помощи?» Человек взрослый, около 50 лет, большую часть жизни занимается благотворительными проектами. Мне было интересно послушать. Он сказал: «Помогай, если хочешь помочь в моменте. Без осмысления, что тебя могут обмануть. Каким бы ни был подтекст, тебя попросили о помощи. И если хочешь, помоги, не усложняя мыслей. Не хочешь помогать, не помогай».

Я прислушался. Как-то ехал на машине. Впереди бездомная — босая. У меня сменка тренировочная в багажнике лежала. Остановился, отдал ей: «Не ходите босиком».

— Для большинства белорусов ты дурачок.

— Наверное. Но меня это никогда не смущало. Хочешь, я тебе приведу пример развития благотворительности в мире?

— Давай.

— Мы с женой были в Кении. Две деревни — одна колонка. Если утром не успел, к полудню воды нет. Местный вождь был главным по ремонту этой колонки. Мы задонатили деньги. Он такой: «Дайте ваш номер, я после сообщу, как завершился проект». Полез в специальную тетрадку. Все записал. В Африке. В какой-то деревне. Такой учет! Прошло какое-то время. Мне в WhatsApp со странного номера прилетает сообщение: «Вот фотография новой колонки. Спасибо вам». И у него в тетрадке было много записей. Уверен, он отправил фотки всем.

«Ты весь такой сильный, циничный, а потом тебя ломает полностью»

Пес просит еды и у Ткачева, за что получает нагоняй и миску воды, из которой начинает шумно лакать в перерывах между коммуникацией с местными обитателями.

— Ты же попал на деньги со всей этой историей.

— Звездец как попал. Но этот процесс только начинается. Все на старте было лайтово, и никто не мог подумать, чем обернется. Мой сбор на MolaMola начинался вроде бы с 3—4 тысяч белорусских рублей, а в итоге вылился в 350 000. Никто не ожидал такой волны поддержки. Деньги шли на мою личную карточку. То есть я в плане закона физическое лицо, которое влетело на очень серьезный подоходный налог. 13% от суммы превышения разрешенного лимита. Это больше 40 тысяч налога.

Но в нашей структуре, которая выросла как по волшебству, есть команда очень крутых бухгалтеров и юристов. Они занимаются этим вопросом. ByCovid19 — это вообще потрясающая команда людей из разных сфер, для которых благотворительность не пустой звук.

В перспективе хотелось бы замутить благотворительный фонд. Какую-то трансформацию ByCovid19.

Налоговую декларацию я буду подавать только через год. Пока собираем максимально возможное количество документов, благодарственных писем от Минздрава и учреждений здравоохранения, чтобы показать налоговикам, что мы все до копейки потратили на помощь медикам. Никто себе ничего не оставил. Все мы три месяца работаем абсолютно бесплатно — за идею. И мне кажется, за деньги такое сделать просто невозможно.

— До ByCovid19 у тебя была тренерская практика — теперь приостановленная.

— Да.

— На что ты сейчас живешь?

— Есть «инста» и реклама с нее. Плюс расходы очень сильно сократились. Я же не хожу никуда. Фактически это аренда квартиры — $250. А дальше по мелочи — молока в магазине купить. У меня партнерка, например, с Yandex, бесплатно езжу. Есть ряд заведений, в которых огромная скидка или вообще бесплатно кормят. За счет блогерских дел получилось ужаться максимально безболезненно.

— Что будет с тобой после финиша ByCovid19?

— Слушай, ну я был востребованным тренером. Именно «был». Сейчас в стране абсолютно непонятная ситуация. По нашим ощущениям (смотрим каждодневные запросы от врачей), эпидемия вообще не идет на спад. Говорить, что я вернусь в зал через какую-то неделю, не приходится и не получается.

Хотя да, невозможно перечеркнуть восемь лет практики и те огромные временные и финансовые (что-то около $9000) вложения, которые были пущены в образование. Я продолжаю консультировать людей в какое-то свободное время. Возможно, буду делать это и дальше. Но к активному тренерству не факт что вернусь.

Есть детская мечта — открыть приют для животных. Тема с ByCovid19 — не первый опыт моей благотворительности. С ребятами из пейнтбольного клуба мы давно ездим в детские дома. Мама меня так воспитала, если ты сильный — поддержи слабых, если можешь помочь — помогай. В перспективе хотелось бы замутить благотворительный фонд. Какую-то трансформацию ByCovid19. У нас большая команда просто замечательных людей с ого-го каким КПД. И просто так завершить все это неправильно. Тем более столько пережито.

— Про «пережито». Расскажи, когда тебя накрыло максимально.

— Вся история ByCovid19 для меня разделилась на до и после аварии, в которую попали документалисты. Все, что до, — просто мелочь. С ребятами, которые погибли, мы общались две недели практически каждый день. Я был центральной фигурой их документалки. Знаешь, как получилось… Ты привыкаешь за две недели, что в твоей жизни есть вот эти ребята. Но в какой-то момент приходишь, а их нету. Вообще нету. Совсем. И никогда больше не будет.

Ехал домой и уже в машине начал немножко хлюпать носом. А дома меня вообще прорвало. Навзрыд просто.

И ты вроде бы весь такой сильный, циничный, эмоционально устойчивый. Но это меня сломало прямо полностью… Никогда в жизни не было так хреново. Меня колотило. Помню, как Ким отпаивал седавитом. Три дня я жил на жестких успокоительных. Это сильный эмоциональный слом, после которого мне, наверное, все вообще по нулям.

А первый звонок по перегрузке был до аварии. Мы вроде все такие на позитиве. Паровозик из Ромашково везет вам помощь. Но когда ты ее доставляешь в больницу, видишь реальную ситуацию. И тебя каждый раз подрывает. Первые полтора месяца были сплошным адом. На нервах я скинул 12 кг.

Мы тогда поехали в какую-то больницу. Реально не помню какую. Привезли снорки. Вышел врач, мужик такой взрослый — лет 50. Вроде завотделением. Забирает маски и реально плачет: «Ребята, вы даже не понимаете, какое огромное дело делаете. Как помогаете врачам!» Я считаю, что нашим медикам пришлось лезть на амбразуру с голой задницей. А тут поддержка от абсолютно простых людей, которые не по указке, а по зову сердца и какой-то своей внутренней мотивации пришли на помощь.

В общем, я понял важность нашей кампании. Ехал домой и уже в машине начал немножко хлюпать носом. А дома меня вообще прорвало. Навзрыд просто. Знаешь, помогает. Но никому не желаю оказаться в таком состоянии.

— Вы все говорите, что концовка ByCovid19 и блокировка MolaMola никак не связаны. 

— Это не основная причина. В любом случае кампания шла к завершению. «Корона» ушла с повестки дня. Люди начали меньше донатить. Это еще одна причина финиша. Хоть спрос на помощь меньше не стал, ресурсов это делать больше неоткуда брать.

— Ты все выгреб с карточки?

— Мелочь висит. Сейчас посмотрю — 260 рублей. Ну и учитывай, что это карта «Белгазпромбанка» (смеется. — Прим. Onliner). А по уходу. Да, эпидемиологическая ситуация лучше не стала. Но стало намного проще с обеспечением средствами защиты. Мы раскрутили маховик. Появились поставщики, снизились спекулятивные цены. А то на пике я видел респиратор по цене 45 рублей. А в «мирное» время он стоит 6. Сейчас 8—10. Цены нормальные.

— Кампания достигла своей цели?

— Конечно! Офигенный результат. Кампания очень успешная. Мы начинали поиском комбезов и щитков в строительных магазинах, а заканчиваем работой с МИДами, Минздравом и многотысячными закупками не только средств защиты, но и медоборудования. Мы на своем примере показали, что помогать и быть солидарными — это не страшно и не сложно, нужно только оторвать задницу. Просто немножко грустно. Как конец смены в детском лагере.

«Чувак, хрен его знает, прилетит нам за это или нет»

Стрижак прибегает с маршрутки, которая примчала его из Гомеля, рассказывает на ходу пару историй, получает поздравления с днем рождения и присаживается на стул светить бодрые носки с яишенкой.

— Все сейчас говорят про блокировку MolaMola, но у нас есть и другие средства получения денег. В первую очередь собственный эквайринг, который встроен прямо на сайт. Затем виджет сайта petitions.by. Мы в партнерстве. Ребята предоставили нам юрлицо, которое позволяет аккумулировать средства других юр- и физлиц. Да, мы, конечно, потеряли большой поток средств, который шел через «Молу». Но это не так фатально для ByCovid19, как для других организаций, которые теперь вообще не могут собрать денег.

— Говорится, что вы сворачиваете «активную фазу деятельности». Можно человеческим языком?

— За моей спиной находится любезно предоставленный ребятами из галереи «Ў» хаб. Когда работа кампании только начиналась, договорились, что заедем на месяц. Прошло практически три. Галерее надо возвращаться в строй. Понятно, никто нам не сказал: «Завтра же выметайтесь отсюда». Но это естественный процесс. Три месяца — очень большой срок, на который мы и сами не рассчитывали. Это еще один фактор, повлиявший на окончание кампании.

Плюс донаты все равно уменьшаются. Для людей актуальность «ковида» стала меньше, несмотря на неразрешенность эпидемиологической ситуации. Медийно это уже не столь интересно людям. Если попытаться сравнить, результат будет не очень корректным. Все же сейчас у нас нет «Молы». Но в целом поступления снизились где-то в два-три раза. Они приходят, только если мы подпушиваем кампанию.

Мы были вынуждены отказывать, потому что кому-то приходилось хуже.

Да, можно продолжать подогревать интерес. Но надо понимать, мы все — волонтеры. И за три месяца даже самые плотные подушки безопасности у многих прохудились. Людям нужно где-то работать и зарабатывать. Да и мы по большому счету выполнили свою функцию для общества. ByCovid19 был пожарной бригадой, которая тушила пожар. Но три месяца пожары не тушатся. Пора бы этим заняться профессиональным структурам.

— Я только сегодня узнал, что ты участвовал в кампании, находясь в Гомеле. 

— ByCovid19 — структура, которая очень быстро сориентировалась. Минские ребята выполняли основную функцию. Так вышло, что мы с Ткачевым были на медийной передовой. И мне очень не нравилось, когда пишут, мол, Стрижак — лидер кампании. Были медийные лица, но лидеров не было. Координаторы находились в равных правах. Понимаешь, мы выстроили исключительно горизонтальную линию управления. И это стало возможным благодаря тому, что здесь собрались лучшие специалисты.

Процессы выстроили два человека. Надя Людчик из кинопродакшена, Саша Ацеховский — из IT. Они, как лед и пламя, благодаря абсолютно разным подходам организовали всю кампанию — выстроили линию коммуникации, создали систему чатов, проработали систему ответственности и взаимозаменяемости, а также систему административных выключений. Она позволяла принудительно отправлять на отдых волонтеров, которые уже начинали гореть.

— Сколько раз эта система блокировала тебя?

— Принудительно один раз. Была пятница перед аварией. Так совпало. В итоге я и не выключился. Когда все произошло, потребовалось включиться, чтобы дать коммуникацию от имени команды, начать заниматься похоронами и прочим. Но после я на сутки все-таки отключился. В итоге получилось два дня без ByCovid19.

Знаешь, кроме похорон, мне нечего выделить. Все остальное было жестким, хардовым, но вполне рабочим процессом. В течение последних лет я работаю на войне — как медицинский волонтер и документатор военных преступлений. Поэтому предложенные нагрузки были адекватны тем, к которым я привык. Но есть важный момент. Здесь у меня был первый опыт группового участия в процессе медицинской сортировки.

Николай Пирогов — основатель военно-полевой хирургии. Он придумал систему сортировки раненых, согласно которой помощь оказывается тем, кто может выжить. Та же самая история случилась здесь. Мы были вынуждены отказывать, потому что кому-то приходилось хуже. В этой больнице врачи работают без СИЗ. Но мы не можем передать им помощь — там несговорчивое руководство. И мы вынуждены говорить: «Простите, не поможем». Правила нашей работы были обоснованы белорусским законом.

Это самый крупный сбор физических лиц в истории РБ. Фонды, ясно, больше собирают.

Мы очень сильно обожглись, когда на первом этапе кампании пробовали передавать помощь напрямую через врачей. Это может привести к таким конфликтам внутри больницы, что получается, мы делаем только хуже. Одно отделение получило помощь, но ни с кем не делится. Были ситуации, когда СИЗ у врачей забирали. Потому что система распределения другая. И да, ни один директор не был бы доволен, если бы кто-то пришел с улицы и начал распоряжаться на его предприятии. Оттого мы приняли очень жесткое решение работать только через администрации.

А на первом этапе была самодеятельность и ад. Четыре-пять волонтеров, большое желание помочь, мой Facebook и Instagram Ткачева. Хотя наоборот: Instagram Ткачева и мой Facebook. Мы с Юлей Дорошкевич стартовали 26 марта. Андрей — 31-го. Но именно тогда начался шквал.

— Есть итоговые цифры по работе кампании?

— Не совсем окончательные. 26-го числа мы убираем виджет о сборе денег с сайта. Но в каком-то количестве они будут идти и после. Потому как многие использовали опцию автоматического платежа. Есть куча разных реквизитов и прочих возможностей. Но если все же итожить, то мы собрали $335 000.

— Обалдеть. 

— Это самый крупный сбор физических лиц в истории РБ. Фонды, ясно, больше собирают. Рекордный донат, который мы получили, — 24 тысячи рублей от одного очень известного белоруса, который очень попросил не говорить, кто он. Были донаты по 20 000, было много по 10 000.

Закупим концентраторы, отдадим их — и все.

На первом этапе кампании мы гадали, как к нам будут относиться МИД, МВД и Минздрав. В итоге у нас появились партнеры не только из бизнеса, но и из госсектора. Это одно из самых больших достижений ByCovid19. Знаешь, самые волнительные и трогательные моменты случились, когда мы писали первые благодарственные видео от врачей. Медицинский персонал понимал, что это прецедент, пионерство. Я записывал такой видос. Держу телефон и думаю: «Ну, чувак, хрен его знает, прилетит тебе и мне за это или нет». Не прилетело.

Было очень приятно, когда видео записал главврач третьей детской больницы Максим Очеретний. Этот человек первым в стране сделал пост в духе «оставайтесь дома». Я тогда прилично подобалдел.

— Что дальше?

— Закупим концентраторы, отдадим их — и все. Теперь важно обобщить всю работу, которая включила уникальные аспекты. Возможно, систематизируем и выдадим учебное пособие. Это уникальный опыт. У соседей такой движухи не было. А команда… Люди, которые прошли через такое, во-первых, больше не будут смеяться в цирке, во-вторых, смогут вписаться в любые проекты почти под любые вызовы.

P. S. Мы общались с ребятами во вторник. В среду Минску стало нехорошо из-за водного кризиса. Большинство представителей ByCovid19 включились и начали помогать больницам города.

Посмотреть эту публикацию в Instagram

Публикация от Andrey Tkachov (@andrey_tkachov)26 Июн 2020 в 10:43 PDT

В итоге ребята развезли 10,7 тонны воды. Стрижак попросил чуть отложить публикацию текста и внести три важных дополнения:

• «Мы завершаем активную фазу кампании, но как группа быстрого реагирования готовы собраться снова для решения точечных задач. В принципе, это произошло в ситуации с водным кризисом».
• «Мы снимаем виджет сбора с сайта, но это не значит, что склад закрывается, а волонтеры расходятся по домам. Еще будут отправки в больницы, нужно дождаться поставки финальной закупки аппаратуры для медучреждений. Фактически это может занять недели полторы».
• «Страна не теряет нашу команду, мы по-прежнему в плотном контакте друг с другом и будем включаться в решение острых задач, стоящих перед обществом. Наш наработанный опыт и контакты не пропадут и будут и дальше использоваться на благо общества».

Покупайте с оплатой онлайн по карте Visa и выигрывайте iPhone каждую неделю

Важно знать:

• Коронавирус: первые симптомы и рекомендации по профилактике
• Как жить во время пандемии? Простые правила работы, общения и закупок
• 5 шагов, чтобы уберечь уязвимых родителей и бабушек с дедушками от COVID-19
• Хочу помочь медикам, которые сражаются с коронавирусом. Как это просто и быстро сделать?

Хроника коронавируса в Беларуси и мире. Все главные новости и статьи здесь

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Самые оперативные новости о пандемии и не только в новом сообществе Onliner в Viber. Подключайтесь