Белорусский балет, о котором забыли, но есть что вспомнить. Фотографии звезд довоенной сцены
Давайте честно, если вы не заядлый театрал, то ваше представление о балете времен БССР ограничивается изображением на зеленой сотке. Нет, Бенджамин Франклин к балету, тем более белорусскому, вряд ли имеет какое-то отношение. Речь о 100-рублевке образца 2000 года: Евгений Глебов, балет «Избранница» («Выбраннiца») — изображение на банкноте по фотографии с премьеры 28 мая 1969 года. Там бородач в легинсах и фитоняшные селянки в вышитых коротких ночнушках. Cамо здание оперного открылось в 1938-м. Что было раньше в Минске — балет или Театр оперы и балета?
Интересно становится после одной фотографии.
Это балерина Тамара Узунова в 1925 году.
Тамара Сергеевна Узунова родилась 21 ноября 1906 года в Минске в семье юриста. В 1921-м сдала экстерном экзамен за семилетку и поступила в минскую балетную студию. С 1923-го по 1930-й танцевала в Первом Белорусском государственном театре (a. k. a. Купаловский). С 1930 по 1933 год — в белорусской эстраде. В 1933-м была принята солисткой в труппу Белорусского государственного театра оперы и балета. Пока здание оперного только строилось, балетные спектакли ставились на сцене Белорусского государственного театра. Так выглядели сценические образы в некоторых из постановок этого времени:
Еще одной звездой довоенного минского балета была Юлия Владимировна Хираско. Она родилась 1 мая 1906 года в селе Омельно Игуменского уезда (Пуховичский район) Минской губернии в семье служащих. После окончания минской железнодорожной школы-семилетки поступила в частную балетную студию Константина Алексютовича, затем училась в балетной студии Нелидовой в Москве. С 1921-го в балетной труппе Первого Белорусского государственного театра. Дальше Узунова и Хираско работали вместе.
В 20-е годы возникла мода вырезать свое лицо из фотокарточки, чтобы вклеить в альбом. Если бы кто-то додумался подделывать старые фотографии, то, кроме подбора нужной оптики, бумаги и печати, пришлось бы имитировать «биографию» напечатанного кадра. Здесь видны фрагменты какой-то надписи, скорее всего дарственной, как на специально расчерченных открытках, следы альбомного картона. Владелица передала в архив свои фотографии «в состоянии россыпи». Но альбом-таки был. Самое позднее здесь — это архивная единичка. Вполне осязаемый провенанс — история владения произведением.
Вот фотография Ю. В. Хираско с В. Н. Потаповым и Н. Глушачковой (1925 год) — не в образе и без грима.
Обратная сторона не менее интересна — дарственная подпись, человеческие отношения и штамп минского фотоателье.
Другие фото Юлии Хираско:
С начала 1920-х белорусский балет балансировал между эстетикой стиля модерн и этнографическими веяниями белорусизации. Ими был увлечен еще Константин Алексютович — балетмейстер, который учил в том числе Узунову и Хираско. По фотографиям видно даже преобладание духа модернизма, атмосферы новаторства, вполне европейского и цивильного.
После десятого юбилея Октябрьской революции начинается идеологический поворот в репертуаре театра. В первую очередь он должен был быть пролетарским и отражать идеи классовой борьбы, а не «вот это вот все» многообразие творческих экспериментов. В ноябре 1929-го в БГТ (БДТ)-1 была поставлена пьеса «Междубурье». Почти аккурат между двумя мировыми войнами — драматург Курдин был, наверное, попаданцем и хотел кое о чем намекнуть. Спектакль, наполненный драматизмом и пафосом, имел успех на Олимпиаде театров и искусства народов СССР в Москве в 1930 году.
Приблизительно в это время и наступает эстрадный период у наших двух героинь.
А 21 мая 1941 года в Театральном училище БССР начались выпускные и переводные экзамены.
Дальше эвакуация, возвращение в послевоенный Минск, режиссерская и преподавательская работа, награды. Именно в этот период акцентируется тема этнографических народных танцев и постановок с национальным колоритом. Как напишут в энциклопедии — «большое внимание развитию и популяризации белорусского народного танца». Все так и было, но намного разнообразней.
Тамара Узунова в 1949 и 1958 году.
Тамара Узунова прожила семьдесят семь лет, Юлия Хираско — семьдесят девять. Одна в 1965-м, другая в 1976-м передали свои личные архивы фотографий, театральных афиш, писем и так далее Центральному государственному архиву-музею литературы и искусства БССР (БГАМЛИ), где эти фонды и хранятся.
