Как так случилось, что скоропостижно «скрючило» не пожилых людей, а молодое поколение? Какие перспективы у вашего незаметного недуга «побаливает спина»? Почему во многих случаях уже «поздно пить боржоми», хотя кажется, что ситуацию еще можно исправить? И наконец — что это за страшная эпидемия, неминуемо угрожающая обществу? Все эти интересные вопросы мы обсудим со специалистом, который знает о вашем «внутреннем мире» (по крайней мере, о той его части, что касается хрящей, суставов и сухожилий) практически все.

Кто это?

Галина Степанюк — врач-ревматолог. Почти 30 лет проработала в Минском консультационно-диагностическом центре. Сегодня лечит людей в медицинском центре «Томография». Основная ее специализация — лечение заболеваний суставов и соединительной ткани. Галина не теоретик — она ведет активный образ жизни, ходит в экстремальные походы и регулярно занимается спортом.

— Давайте начнем с плохих новостей. Много ли вы видели людей, про которых можно сказать: «что касается суставов, он полностью здоров»?

— Действительно, ничем вас не обрадую. На сегодняшний день проблема заболеваний суставов вообще выходит на одно из первых мест в мире. Так получается, что по-настоящему здоровых людей в этом смысле совсем немного. Как правило, считается, что тот же самый артроз (дегенеративные процессы в суставном хряще) — это проблема людей постарше и пожилых. Но в последнее время он все чаще начинает проявляться у молодежи. А ведь это болезнь, которую не «откатишь» назад, сделав сустав как новенький, поэтому мы и пытаемся сохранить то, что осталось, и в самых запущенных случаях идем на протезирование.

Регулярно вижу на улице молодых людей и по косвенным признакам (осанке, положению рук, походке) понимаю: «Ага, парень (девушка), ты уже мой пациент». Но они еще не знают этого. Просто задумайтесь: болезненное состояние человека видно невооруженным взглядом, но этого как будто не замечают ни близкие, ни он сам

— Возникает ощущение, что суставы — это та составляющая здоровья, на которую мы обращаем внимание в последнюю очередь…

— Ну конечно, ведь это не сердце: оно кольнуло — и ты в ужасе бежишь к врачу узнать, что с тобой не так, опасаясь за свою жизнь…  А тут поболело день, три, пять, и привык к боли… Гляди, уже месяц прошел, потом два… иногда год. Люди могут «сродниться» с этим дискомфортом и даже перестать понимать, что у них болит. Пациент приходит на прием, говорит, что у него рука побаливает в плече. Начинаешь смотреть — оказывается, у него уже и локоть не разгибается почти, и плечо постоянно «подтянуто». Акцентируешь на этом внимание, и человек в ужасе недоумевает: «Как я с этим живу?» Как-то приспособился, привык.

Ко мне один сорокалетний пациент пришел только тогда, когда не смог права достать из кармана — настолько сильно была ограничена подвижность руки. А до этого — ничего, терпел, стиснув зубы, пил обезболивающие таблетки, надеялся, что само пройдет. Так и проходил полгода. Когда я ему сказала, что разрабатывать сустав придется год, причем порой через боль, он очень приуныл.

— По сути, мы теряем одну из самых важных вещей в нашей жизни — подвижность. Как такая «глупость» может происходить массово? 

— Да тут целый комплекс факторов. Лень, постоянное откладывание решения проблемы на завтра, умение организма приспосабливаться, недоступность лечения (ревматологов в стране катастрофически мало). В итоге мы живем в блаженном представлении, что природа дала нам что-то и этим получится бездумно, отнюдь не бережливо распоряжаться на протяжении всей жизни. Но ситуация в корне противоположная: заложенные на век ресурсы сустава могут закончиться за 20—30 лет, если эксплуатировать свое тело, не жалея его, не проводя «техобслуживание», не занимаясь своевременным ремонтом.

Что после? Или менять деталь на «не родную», или всю оставшуюся жизнь кататься на том, что есть. Кто, по мнению большинства, отвечает за их здоровье? Конечно, доктор, который даст волшебную таблетку. Уверена, что вы не раз слышали от врачей, что это так не работает. Но в случае с ревматологией ситуация актуальна втройне. Во-первых, на первой стадии развитие болезни, как правило, происходит незаметно. Во-вторых, в отличие от многих других болезней, при этой ходить на работу и заниматься повседневными делами вы сможете достаточно долго, считайте, до тех пор, пока будет разгибаться больная спина или хоть как-то шевелиться рука. В-третьих, очень часто последствия незаметно накопленной болезни необратимы.

Два дня назад я вернулась с Алтая — участвовала в сплаве по реке Катунь на катамаранах. В группе из 22 человек была в основном молодежь от 20 до 30 лет. Нагрузки, признаюсь, были серьезные, в конце похода из инструкторов — здоровых, тренированных ребят — практически все жаловались на боли в суставах. Вот вам картина, как обстоят дела с людьми, которые дружат со спортом. Представляете, что происходит с теми, кто ведет офисно-планктонную жизнь?

Люди терпят, и рано или поздно последствия становятся близки к катастрофе. Не так давно осматривала пациентку: у молодой женщины сразу после родов начались проблемы с суставами. Дошла до доктора, когда ребенку был уже почти год. До этого все терпела. На снимках — практически третья стадия ревматоидного артрита. Это значит, что у нее были практически полностью разрушены суставы, произошли необратимые костные изменения. Порой она не могла удержать в руках кружку и ложку, застегнуть пуговицы! К счастью женщины, ее организм дал очень хороший ответ на лечение — так происходит далеко не всегда. Но в любом случае она уже в молодом возрасте потеряла очень многое, и потеряла безвозвратно.

— Проблемы, о которых вы рассказываете, звучат зловеще. Как вы считаете, почему на них так мало обращают внимание? Почему они не на слуху, в отличие от онкологии?

— Наверное, потому, что онкология или болезни сердечно-сосудистой системы могут привести к быстрой и неминуемой смерти. Этого боятся обыватели, это никак не может игнорировать официальная статистика. Заболевания суставов не заканчиваются смертельным исходом — они приводят к инвалидности, причем далеко не сразу. Поэтому, пока не стало понятно, что ситуация близка к катастрофе, говорить о проблеме будут мало. Когда начнут говорить, для многих заболевших будет уже поздно — люди необратимо станут инвалидами.

— Почему в Беларуси мало ревматологов? Не востребованы?

— Очень даже востребованы! На самом деле, это беда не только нашей страны, но и всего мира: ревматологов нигде не хватает. Я предполагаю, что один из факторов — высокая сложность специализации: она требует глубоких знаний в работе многих органов и систем. В Беларуси была создана своя ревматологическая школа, которую на достаточно высокий уровень поднял профессор Григорий Матвейков.

Пока многие ревматологи остаются в стране, несмотря ни на что. Это надо ценить, но и понимать, что ситуация может измениться

— Что говорит о проблеме статистика? Насколько она отличается от ваших личных наблюдений? 

— Признаюсь честно, за последние годы какие-то глобальные исследования мне на глаза не попадались. Предположу, что они не проводились в принципе, а если и проводились, то не распространялись на широкую аудиторию. Если же говорить о моих субъективных впечатлениях — на прием к врачу-ревматологу приходит примерно 40—45 процентов с артрозами, около 5—10 процентов — с ревматоидным артритом (хроническое аутоиммунное воспаление суставов), еще 5—10 процентов — с реактивными артритами (воспаление суставов после перенесенной инфекции).

Ревматические болезни — это болезни молодых. Они возникают неожиданно, как гром среди ясного неба, например, после родов или перенесенных инфекций. Причиной артрита нередко может стать псориаз — болезнь, для обывателя совершенно не связанная с суставами. Вполне себе молодые люди очень часто вообще не понимают причинно-следственную связь и, думая, что просто побаливает без причины, после узнают, что у них уже сформировалась запущенная хроническая болезнь. Чаще всего артрит появляется после перенесенной ангины, незамеченного хронического тонзиллита, инфекции мочеполовой системы, которые долгое время могут протекать совершенно бессимптомно…

Причиной — в теории — иногда становится даже незалеченный зуб, так как инфекция запускает иммунные механизмы и реагируют суставы. Ваши суставы может подвергнуть опасности также укус клеща… Есть еще множество других патологий, при которых болят суставы, думаю, нет смысла перечислять их все.

Идя от обратного, можно сказать и так: именно больные суставы часто заставляют обратиться к врачу. И когда начинает разворачиваться вся цепочка, оказывается, что дело не только в суставах, но и во многих других органах

— Я был уверен, что мы будем в первую очередь говорить о травмах вроде «шел, споткнулся, упал», но, оказывается, их меньшинство!

— Таких людей действительно значительно меньше среди наших пациентов, но это тот контингент, который приходит вскоре после возникновения проблем, потому что «запуск» заболевания для них очевиден: трудно пропустить момент, когда ты падаешь на асфальт в гололед и очень больно ударяешься…

— У меня возникает ощущение, что еще 15—20 лет назад молодых людей, которые жаловались на боли в суставах, было намного меньше.

— И вы совершенно правы! Потому что еще один критически важный спусковой крючок заболеваний, которые я лечу, — гиподинамия. Дети раньше оставались дома только в суровый мороз или дождь, а сейчас их на улицу в самую распрекрасную погоду не выгонишь. Но это всем понятная беда. Меня больше удивляет, что уже взрослые люди, столкнувшиеся с рекомендацией о необходимости прилагать усилия для того, чтобы у них остались полноценно функционирующие руки-ноги, игнорируют эти советы и, по сути, бездействием обрекают себя на инвалидность. Возникает ощущение, что полноценно функционирующие руки и ноги людям сейчас уже не нужны. Посмотрите трекеры в телефонах или браслетах многих айтишников: там иногда тысячи шагов за день не набирается. Реальная история. Спрашиваю у пациента: «Вам легче подниматься по лестнице или спускаться?» Он смотрит на меня большими глазами и говорит: «Не знаю! Я не хожу по лестницам». И сегодня это достаточно распространенный ответ!

Люди, которые ведут такой образ жизни, по сути, приговорены. Существует закон единства структуры и функции: структура работает, когда вы ее нагружаете. Даже если на три недели вам на руку наложат гипс и после снимут его, вы почувствуете, что мышцы ослабели. Что же с ними будет происходить, если нагрузки не будет годами? Мышцы постепенно атрофируются, питание суставов нарушается, ухудшается эластичность связок, ничего не разогревается и не растягивается. Тот же суставной хрящ питается только в движении, если вы не двигаетесь, страдает структура клеток, и, грубо говоря, он стареет в разы быстрее.

А вот вам обратный пример. Когда-то я лечила мужчину с четвертой стадией болезни Бехтерева: у него позвоночник практически сросся и выглядел как бамбуковая удочка — смотреть на снимки было страшно. Но проверяя подвижность суставов, я даже как-то засомневалась в подлинности снимков: мужчина двигался практически как здоровый человек. Оказалось, он работал учителем физкультуры и на протяжении дня вместе с учениками занимался по 6—7 часов.

Еще одна очевидная причина болезни — избыточный вес. У меня часто спрашивают: «Что я могу съесть, чтобы у меня не болели суставы?» Я отвечаю: «Надо в принципе есть меньше». Срабатывает далеко не всегда.

— Получается, простых рецептов не существует?

— Их не было и не будет. Знаю, что европейские ревматологи большинству пациентов, которые приходят на прием, вначале прописывают программу (например, на три месяца), включающую комплекс для снижения веса, серию упражнений и т. д. И прием лекарств (тех же противовоспалительных препаратов) допускается, только если начинаются боли. Ни у кого там не возникает мысли отказываться от таких комплексов: все осознают меру ответственности за свое здоровье. У нас же наверняка скажут: «Вместо того чтобы лечить, доктор решил от меня избавиться и отправил на физкультуру».

Я вижу, что количество людей, заболевающих по нашему профилю, увеличивается и наш пациент «в среднем по больнице» становится все моложе.

Уверена, что ходить к ревматологу люди будут все чаще и со все более молодого возраста. Так что считайте нас врачами, сражающимися с болезнями, которые станут бичом будущего

— Как считаете, существующая сегодня государственная система с таким вызовом справится? 

— Ох, боюсь будет очень нелегко. Судите сами. Сегодня в Минске на район города приходится один ревматолог. На самом же деле часто получается, что даже меньше: кто-то находится в отпуске, на больничном или в декрете. Плюс три доктора-ревматолога в диагностическом центре. Это вся амбулаторная служба — все силы, что госсектор сейчас в двухмиллионном городе может направить на помощь людям, страдающим от болезней, связанных с суставами и позвоночником. Понимаете, что получается? В день доктора осматривают (даже если учитывать перегрузку) 25—30 человек — это капля в море. Ну и надо понимать, что качество осмотра наверняка будет страдать. И это при том, что больных с каждым годом становится все больше.

Читайте также:

• «Как я улетел в Абу-Даби». Почему наши врачи уезжают работать за границу
• Начальник — зверь или подчиненный — тряпка? Разговор о насилии на работе
• Продают сигареты везде, но при этом грозят пальчиком. Разговор о том, как страна борется с курением
• До сорока пил, потом побежал и умер. Существует ли «смертельный ЗОЖ»?

Подписывайтесь на нашу страницу в Facebook и присылайте свои истории и размышления.
Самые яркие из них могут стать темой для следующей колонки!

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by