Так сложилось исторически: когда в настоящую Беларусь приезжают городские фраеры, их встречают по местным традициям: не понять и не простить. Возможно, бабушки в очереди к автолавке и примут тебя за своего, если ты с покорностью выслушаешь рассказ о пенсии в 300 рублей и важном для пожилого кошелька повышении цен на 20 копеек. Еще нужно обязательно согласиться, что молодежь нынче не умеет ни жить, ни зарабатывать. Впрочем, стоит только аккуратно намекнуть: «А что, рядом стоящий молодой комбайнер — тоже?» — и шуршание о важном переходит к другим темам. С таким утверждением никто спорить не рискует: эти ребята трудятся много и зарабатывают хорошо — что ж, стране есть кем гордиться.

«При хорошем урожае можно получить $2500»

Паша спокойно принимает свою «элитность» и пьет кефир — ждет, когда позвонят пацаны и позовут в поле.

— Мы сами из Столбцовского района, сюда приехали девятью комбайнами. На дорогу ушло 11 часов. Ну а что вы думали, техника разгоняется только до 27 км/ч, а мы шли на 20 с ГАИ и пожарной.

В этой компании Паша самый классный — говорит, его комбайн идет быстрее всех.

— Выпендриваетесь друг перед другом скоростями? — спрашиваю.

— Бывает, когда в поле заканчиваем, обгоняем друг друга ради прикола. Можно даже развернуться на одном колесе, дрифтануть.

— «Форсаж» по-белорусски?

— Весело вообще!

Мы едем на хозяйственный двор, парень разглаживает свою форму и рассказывает, как судьба свела его с комбайном.

— У меня папа тракторист, мать работает бухгалтером в гараже. Я с детства в технике…

— А в IT не хотел? Программисты же современные герои.

— А меня туда никогда не тянуло. Вообще, меня хотели отдать в машиностроительный колледж учиться, а я настоял на инженере. В БАТУ не поступил, сейчас в Горках учусь на заочном, работаю завмастерским инженером. Думал пройти на вышку на бюджет — не хватило двух баллов. Ну я пришел к директору, спросил: «Будете за меня платить?» Тот ответил: «Буду». Мне только отработать придется, а я никуда не спешу.

— Вы же и сейчас нормально зарабатываете, а вышка зачем?

— Чтобы стать главным инженером, — непонимающе смотрит на меня парень. — Будет большая надбавка: простой инженер получает 600—700 рублей, у главного зарплата доходит до 1100. Да и без опыта и высшего образования сейчас никуда не пойдешь, разве что водителем. А я так не хочу.

В недостатке амбиций молодежь обвиняли всегда — Паша доказывает обратное. Спрашиваем: а подработка комбайнером дает ему то, чего он хочет?

— Вполне. При хорошем урожае можно заработать и $2500 за одну уборку. Средний заработок — это $1500. Завмастерским я получаю 500 рублей — разница огромная. Еще есть вариант сесть на трактор и поработать там, тоже премию дают. Она зависит от нормы. Моя — 746 тонн, и если я ее преодолел, то получаю 200 рублей премии на экипаж: по 100 мне и помощнику.

— Отличные деньги для молодого парня. Собираете на свадьбу?

— До свадьбы еще далеко, погулять надо, — смеется Паша. — Я живу с родителями, в квартире не нуждаюсь. Собираю на машину: у меня мечта — купить Audi 80.

— Знаете, как «оригинально» шутят? Говорят, что хлопца надо искать в комбайнерах — муж будет работящий и при деньгах.

— Это да, но выдержать девушке, что парень уходит в шесть утра, а приходит в полночь, очень сложно, — говорит Паша и ловко подмигивает. — Если найдешь друга из сельского хозяйства, сама сюда устроишься, то тебе сразу и жилье дадут. Другое дело, что городские не сразу привыкают к работе. Они как живут? Пришли домой, отдыхают. Ну ладно, может, еще уберут квартиру. А деревенские сразу идут в огород и смотрят хозяйство. Мы же в первую очередь трудимся, отдыхаем потом.

Пытаемся заглушить в себе чувство вины за нетрудолюбие, пока едем на хозяйственный двор — там в шеренгу стоят комбайны и ждут своего героического, как говорят в новостях, выхода в поле.

— Вам, кстати, важна битва за урожай? Давайте чистосердечное.

— Это очень важно, — чеканит Паша. — Когда тебя вызывают на сцену и поздравляют, ощущаешь, что сделал что-то нужное для страны. И когда платят, понятно, тоже.

Когда приезжаем, Паша показывает свой большой зеленый комбайн. Поднимаюсь по лестнице, впечатляюсь, спрашиваю:

— А его размер на сложность в управлении влияет?

— Размер не важен, важно умение, — отвечает парень и захлопывает за нами дверцу.

«Разобрали немецкий комбайн — а там белорусские подшипники»

В кабине на удивление хорошо: просторно, свежо, большие стекла, над которыми сверху висят иконки, карточки хоккеистов «Динамо» и цепочка флагов.

— Вот так сидишь, смотришь от начала дня до конца в жатку, — объясняет Паша.

— Это же дико скучно. Мне кажется, здесь только под Rammstein хорошо работать…

— Нет, я такую музыку не люблю. Во-первых, жатва требует концентрации и ответственности — тут и скучать некогда: следишь, чтобы камень не попал или животное. Но на фоне мы слушаем разное: шансон, популярную музыку — Михайлова, Лепса, Басту, Ярмака. Единственное, что напрягает, — очень болит шея. Ну и стекла, даже если на них есть тонировка, все равно горячие — чувствуешь, как печет. Включаешь на максимум кондиционер — потом всю уборку ходишь с насморком, — говорит Паша, пока важно представляет гостей кабине, однако тут же оговаривается: — Но есть и хуже места: вот мужчина работает на тракторе. Там нет кондиционера, он летом все окна открывает — и все равно с него пот ручьями течет. А здесь сидишь, расслабленно слушаешь музыку.

Паша рассказывает, что день начинающего комбайнера выглядит так: подъем, приготовление техники, езда в поле, бесплатный обед (как в школе — три блюда и компот), опять работа, сон. Сначала такой график у парня не менялся: когда вкалываешь с семи утра до двух ночи, о тусовках не может быть и речи.

— Когда жить? Это же изматывает дико. Деньги того стоят?

— Вначале очень тяжело, но проходят дни — ты вливаешься и успеваешь даже где-то погулять с пацанами. Мне вообще работа нравится. Было тяжело только в первые два сезона, теперь намного легче. А вообще, тут весело: есть четыре комбайна — а это восемь человек, подходишь к ребятам, шутишь. О чем? О девушках, это понятно. Мы делимся эмоциями о работе — жизнь же прекрасна, — убеждает Паша.

Говорит, у него вообще в отношениях с техникой полная гармония и любовь. Тем более парню очень повезло: дали импортный комбайн, немецкий, другим же ребятам — белорусский.

— Какая между ними разница? Да огромная: если ты немецкий ставишь на хранение в сентябре, а достаешь в мае, ездишь так, будто только вчера на нем катался, даже мышей нет, грызуны проводку не трогают. Качество запчастей в немецком тоже лучше, — становится серьезным Паша и перечисляет банальные истины: что плохие детали влияют на качество, что задерживают время и что он, как любой человек, на страстях посылает работу подальше.

— Все понимают: это нехорошо. Но приедет проверка и спросит, почему мы такие дорогие запчасти покупаем, есть же дешевле. Но хороший белорусский подшипник не купишь ни за какие деньги — мне не попадался такой. И вот впервые за девять лет ломается у нас немецкий трактор. Мы его разобрали и офигели: там стоят белорусские подшипники. Получается, для экспорта наши могут делать нормальные детали?

Парень сидит на жатке, смотрит на красное знамя, которое подняли в честь лучших работников, и молчит. Вдруг начинает улыбаться и говорит:

— Таких, как я, высокие должности не любят. Вот приходит к главному инженеру человек: «У меня тут сломано». А ему отвечают: «Ничего, поезжай». Я же скажу: «Давай сделаем». Мои работники за это меня уважают. Если у человека нет запчастей или его комбайн сломан, он по дороге может попасть в ДТП, это же очень опасно. Да и вообще, говорят, хочешь узнать человека — доверь ему высокую должность, — цитирует классиков из соцсетей Паша.

— У меня здесь хороший коллектив, — раскрывает душу парень. — Я учил только белорусские комбайны, которые уже редко где увидишь. Вот такой импортный мне дали впервые. Ясно, что ничего я не понимаю. Подхожу к мужчинам, они подсказывают. Душевные люди — знают, что ты новый человек. Когда набираешь тысячу тонн, не жалко таким и проставиться — в конце рабочего дня наливаешь по сто грамм.

На фоне нашего разговора на пару лениво проплывают упомянутые мужики — жалуются, что погода подвела, выясняют, кто главный по урожаю, решают важные мировые вопросы. Мы рискуем прервать эту идиллию:

— А у нас не слишком аграрное государство?

— А чем плохо? Практически все наше идет на импорт, и пустырей нет. Это же хорошо?

«Мое поколение еще выходило на улицу, а сейчас — вот, телефоны только»

У Паши отпуск два раза в году — он выпадает на сессию. Парень говорит, одно другому не мешает: это лучший отдых, потому что лучшая оценка для студента — четверка. Сложно с ним не согласиться.

— 23 — самый возраст для тусовок. Не хочется?

— Хочется. У меня девушка все лето недовольна, что я только два раза в неделю приезжаю.

— Ругается?

— Жестко. Но в город я никогда не хотел: человек по природе деревенский. В любом селе есть места, где можно хорошо затусить, и девушки есть хорошие. Вот у нас клуб, я иногда туда выбираюсь, если позволяет время. Для меня главное — работа: если вкалываю с семи утра до шести вечера, прихожу и еще дома что-то делаю. Когда в техникуме учился, возвращался в два часа домой, сидел и думал: чем заняться? И тогда меня затянули «танчики», «ВК». Мое ж поколение еще выходило на улицу, а сейчас — вот, телефоны только, — отчитывает 23-летний Паша 20-летнюю меня.

— Это плохо?

— Очень: нет никакого развития. Когда я учился в школе, у нас в деревне была команда футбольная. Траву не косили ни разу: мы всю стаптывали. А сейчас идешь мимо стадиона — он весь порос, потому что все сидят в компьютерах. Учиться тоже не хотят. Приходит ко мне инженер, скажешь ему запчасть принести, он спрашивает: «Что это?» У него пять лет вышки, у меня два с половиной года среднего — ну ты же отучился! — возмущается Паша. — В целом все зависит от того, хочешь ли ты работать в сельском хозяйстве. Я вот хотел — и стараюсь.

— А как нужно развиваться молодежи?

— Проявлять интерес к чему-то новому: я езжу на хоккей, играю в футбол, раньше у меня были рыбалка и грибы. Сложно все это совмещать с графиком, но втянешься — и нормально. Прихожу домой, мама говорит отдохнуть. А я умываюсь и иду гулять. Потом сплю пару часов — встаю, будто все восемь поспал. Знаю, что если хорошо погуляешь, тогда будут силы, — делится рецептом Паша.

Нас перебивает телефонный звонок: голос в трубке дает постановление: сегодня комбайны в поле не выйдут.

— Вот опять, это все из-за погоды, — прячет Паша телефон в кармане. — Мы как приехали, она была шикарная. А теперь дожди.

Обещаем вернуться завтра, когда все будет хорошо.

---

«Завтра» с правильной и красивой картинкой не подвело: пыльные комбайны выходят в поле, молодые и сильные парни встречаются друг с другом, кивают и едут дальше. Из кабин доносится местный «клубняк», провожает последнюю уборку урожая и исчезает вместе с техникой, оставляя пустые поля.

Библиотека Onliner: лучшие материалы и циклы статей

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by