«В школе слишком сильно привили любовь к оружию». Обвинитель попросил 7 лет для обладателя небывалого частного арсенала
Невиданную для Беларуси историю Леонида Штейна и его товарищей суд разбирает с апреля. У простого директора ведомственной котельной обнаружился богатый и странный набор оружия. Не только заурядного гладкоствольного или копаного, но и нормального боевого — пулемет, автоматы, пистолеты, гранаты, прочее «имущество» (в том числе почему-то полведра милицейских светошумовых «Зорь»)... На процессе всплыли еще двое любопытнейших фигурантов: спецназовец и егерь. Процесс близится к завершению.
Вспоминаем хронологию
Машину Штейна остановили под Гомелем 7 сентября 2018 года. Сам он, потом вспоминая этот момент в суде, чуть не плакал — не от жалости к себе, а от жалости к коллекции:
— За мной километров пять двигалась машина ДПС. Потом включили «люстру», остановили. Попросили открыть багажник. А там сумка. Спросили: «Что в сумке?» Ответил, что оружие. Там было много хороших вещей. Полный джентльменский набор: два пистолета Макарова, ТТ, автомат Калашникова, винтовка, патроны. Гранаты в аптечке лежали переложенные поролоном…
Дома, на работе, в гараже и у знакомого милиция нашла гораздо больше: помимо восьми зарегистрированных стволов — исправный пулемет Дегтярева, 5 автоматов, 10 винтовок, 12 пистолетов, 28 гранат (в том числе противотанковую), 265 взрывных устройств, около 2 кг взрывчатки и примерно 10 тыс. разных патронов, а также много чего по мелочи.
Откуда все это?
На суде Леонид Штейн первым делом сказал, что признает вину полностью. Даже не особо вникая в детали обвинения. Позже приходилось неоднократно уточнять, что конкретно он признает.
Начальник ТЭЦ рассказал, что основными поставщиками этого добра были два колоритных персонажа (но попросил их отпустить). С его слов, спецназовец в/ч 3214 Николай Домбровский (судя по публикациям в прессе, его специализация — взрывное дело и инженерная подготовка) продал пулемет за $300, «дарил» гранаты, тротил, взрывпакеты, прочие необходимые Штейну вещи. Также переделывал охолощенное оружие в настоящее. Домбровский вину полностью отрицает.
Егерь Василий Грицкевич продал (опять же, со слов Штейна) девять винтовок — это спортивные мелкашки и боевые маузеры. Вину признал — кроме той части, где говорилось о приобретении оружия. Сообщил, что ничего не «приобретал» и не копал, «все дедовское».
Зачем?
Это усиленно пытались понять и судья, и обвинение, и адвокаты сторон. Штейн объяснял все исключительно собственным энтузиазмом, страстью к оружию и хорошо проведенной военно-патриотической подготовкой в детстве.
Например, вопрос лишь по одному из эпизодов:
— Для чего вам вообще нужны были эти взрывпакеты?
Ответ:
— Взрывать. По мере необходимости.
Еще одна цитата Леонида Штейна о его мотивах:
— Это сложно объяснить. Если б я бабочек или марки собирал, вопросов не возникало бы. А я собираю оружие. Зачем? Рассчитывал сдать государству, когда соберу полную коллекцию. В ближайшее время.
«Спасибо, приятно пообщаться со специалистом»
В день, когда ожидалось, что Штейн произнесет последнее слово, обвинитель предложил дополнительно вызвать эксперта для установления некоторых обстоятельств. В данном случае речь идет об экспертизе магазинов для снайперской винтовки Драгунова и различных патронов, найденных у Домбровского (это лишь несколько мелких эпизодов в деле).
Выслушав в очередной раз эксперта, Домбровский дает понять, что вправе хранить патроны, которые могут использоваться для нарезного охотничьего оружия. Долго выясняет, как конкретно проводилась экспертиза. Получив ответы, заключает: «Спасибо, приятно было пообщаться со специалистом».
Судебное следствие закончено. Стороны приступают к прениям.
Обвинение
Прокурор в своем выступлении предложил признать всех троих виновными по упомянутым ранее статьям. Напомним, у Штейна в обвинении значится ст. 295 УК («Незаконные действия в отношении огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ») и ст. 295-2 («Подделка или уничтожение маркировки оружия»). Грицкевич и Домбровский обвиняются по той же 295-й статье и вдобавок по ст. 296 («Незаконные действия в отношении холодного оружия»).
В итоге обвинитель предложил приговорить Штейна к 7 годам колонии усиленного режима с конфискацией имущества. Спецназовца Домбровского — к 8 годам усиленного режима с конфискацией и лишением воинского звания «капитан». Егеря Грицкевича — к 6 годам с конфискацией.
Защита
Адвокат Штейна напомнила об отсутствии корысти в его действиях, о признании вины, раскаянии, положительных характеристиках, содействии следствию. В связи с этим просит назначить минимальное наказание.
Защита Домбровского требует отказать обвинению в полном объеме. Отмечает, что в ходе многочисленных обысков не было найдено ничего, кроме 20 патронов в сейфе. Кроме того, так и не услышала четкого ответа, запрещены ли стальные (не свинцовые) сердечники в гражданских патронах — это один из ключевых моментов для обвиняемого. В итоге, по мнению адвоката, обвинение строилось в основном на показаниях Штейна и иных свидетелей, чьи слова ничего не доказывают.
В то же время, надо понимать, что если исключить из этой истории Домбровского, то остается белое пятно: где вообще Штейн взял значительную часть своего собрания?
Последнее слово
Сегодня последнее слово было предоставлено только двоим обвиняемым — Грицкевичу и Домбровскому. Они мыслью не растекались.
Егерь (он признает, что продавал Штейну оружие, но отрицает, что сам у кого-то покупал) сказал:
— Что случилось, то случилось. Сожалею только о том, что совершил я, не более того. Я уже достаточно за это пострадал. Считаю себя не конченым человеком для общества. Не знаю. Что еще сказать… В тюрьме у меня было достаточно времени, чтобы раскаяться. Закон уже наказал сурово, а жизнь еще суровее. Когда я был в тюрьме, умерла мать… Прошу прощения у всех, у семьи. Спасибо.
Домбровский сразу сообщил, что ему непонятна позиция обвинителя:
— Всегда думал, что прокуратура стоит на страже законности, и сейчас так думаю. Но прокурор меня, ссылки на документы, нарушения не слышит. Надеюсь, суд это увидит. Показания Штейна?.. Я видел по телевизору человека, который утверждал, что в 65-м году видел Гитлера. Верить ему? Вы не обязаны мне верить, вы обязаны верить фактам.
Леонид Штейн произнесет последнее слово 1 июля.
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!
