---

«Люди думают, что за МКАД ничего нормального происходить не может»

Олег: Прошлый год был рекордным на фестивали. В нынешнем, судя по нашим ощущениям, по афишам, по другой рекламе, не стало как минимум трех крупных мероприятий: Stereo Weekend, «XXI век», ну и FSP изменил формат и теперь проходит раз в два года. Не нам, конечно, судить, но, наверное, тому были какие-то экономические предпосылки.

В прошлом году у людей имелась возможность выбора, они как-то равномерно растеклись по предложенным мероприятиям. Наверное, единственное, что удержало на плаву конкретно нас, — это опыт. За шесть лет проведения фестиваля наработали свою целевую аудиторию, которая готова приезжать при любых раскладах.

Да, у нас по ходу был не самый сильный и удачный лайнап. Но это традиционно спорный вопрос. Аудитория большая, всем нравится разное. Правда, дело даже не в этом. Прошлогодний фестиваль вышел очень затратным.

Женя: Мы впервые устроили два дня. До того каждый год обновляли рекорд по бюджету, а тут тем более. Вообще, по уму можно было бы провести анализ и выбрать более подходящий для расширения год. Но как получилось, так получилось.

— Сколько в итоге потратили?

Женя: Бюджет прошлогоднего фестиваля — где-то под миллион белорусских рублей.

— У вас остаются долги?

Олег: Смотри, как оно все происходит. Подготовка к следующему фестивалю начинается буквально сразу же после окончания предыдущего. Первую половину года мы не очень активничаем. Можно накидать свои фантазии и подумать, насколько они воплотимы в жизнь.

Вторая половина года — это реальность. Мы понимаем, на каком свете находимся, что можно поменять, а что нельзя. Есть точка отсчета, от которой двигаемся к очередному фестивалю.

Что до денег, то серьезные траты происходят в первой половине года. Все артисты работают по стопроцентной предоплате. Некоторым ее нужно отдавать даже до Нового года. После Нового года начинаем оплачивать оборудование. Это не львиная доля бюджета, но существенная.

Женя: А потом наступает фестиваль — неделя дикого треша. Я в прошлом году, когда все закончилось, зашел в программу «Здоровье». В пятницу пешком сделал 24 километра, в субботу — 32 километра. Это все прикольно, конечно, но мы не стремимся к увеличению этих расстояний. Наоборот, хотелось бы меньше напрягаться за счет улучшения организационной структуры. Но, к сожалению, просто так опыт не дается. Вот потихоньку анализируем свои ошибки, пытаемся исправлять. Многое упирается в бюджет. Потому из всех недоделок выбираем самые важные.

Олег: Понятно, есть глобальные проблемы. Мы же начинали с дискотеки на школьном стадионе. Опыта в ивентинге не было никакого. Соответственно, не было сформированной команды профессионалов. За годы проведения фестиваля подготовили ее костяк. У каждого человека есть какое-то свое направление. А все наши с Женей бега́ по 30 километров на день — следствие отсутствия четкой организации, к которой мы приходим только сейчас. Раньше было немножко хаоса, сейчас поменьше.

— Возвращаясь к прошлому году, правильно понимать, что на все фестивали не хватило платежеспособной аудитории?

Женя: Конечно, фестивальная культура в стране за последние 10 лет прокачалась. Люди понимают, что это такое. Понимают, в каком виде и состоянии нужно находиться на подобных мероприятиях. В Минске этой проблемы меньше. В регионах (наш случай) вроде бы все тоже решается, но пока не полностью.

— У вас же есть имиджевая проблема. Viva Braslav называют бухим фестивалем.

Женя: Я вообще про другое немного сказал, но и озвученная тобой проблема есть.

Смотри, в том же Минске у людей существует стереотип, что за МКАД ничего нормального происходить не может. Боремся с такими мыслями с переменным успехом. Это раз.

Два. Пять лет назад люди просто слышали музыку и шли на нее. Не было понимания, что надо подготовиться, загодя купить билет и забукать жилье. Сейчас мы знаем пул людей, которые реально ждут и мониторят старт продаж. Обычная веселая белорусская молодежь. Кто-то денежку откладывает, кто-то зарабатывает, кто-то у родителей берет. Но они едут в Браслав осознанно.

Олег: По поводу «бухого фестиваля» — это, наверное, три. Понятное дело, у нас хватает выпивших людей. Но Viva Braslav никогда не позиционировал себя пивным или как-то связанным с алкоголем фестивалем. Потому мы изо всех сил продолжаем и улучшаем спортивную часть мероприятия. Да, это имиджевая проблема. Но, честное слово, мы делаем все, чтобы не ассоциироваться с не самыми здоровыми проявлениями человеческого отдыха.

Хочется пляжного движа, спортивных людей. ЗОЖ по-прежнему в топе. И к нам приезжает очень много ребят, которые вообще не пьют. Многие спрашивают: «И что нам делать у вас?» Потому и прорабатываем зоны активации, пляжный чил, фуд-корты.

Женя: Понимаешь, мы можем говорить, что в прошлом году народ перекормили. Потому что прикрылись даже те фестивали, у которых был очень сильный лайнап. И почти все досталось Минску. Уверен, будь дефицит хоть чуточку меньше, организаторы преуспели бы больше.

— У вас же уникальный год. Впервые по датам разошлись с «Роком за Бобров».

Женя: Ага, мы совпадали три последних года. А раньше о Viva Braslav никто не знал. Так что мы не анализировали.

Олег: Три года назад мы даже рекламу в Минске не делали. Потому что тупо не видели смысла. Не верили, что столичная аудитория поедет.

«Если не уходите после этой песни, выключаем звук и свет на сцене»

— Договор с артистами — это универсальный документ или индивидуальная история?

Олег: Это очень персонально.

Женя: Все зависит от уровня артиста. Естественно, с белорусами работать полегче. Хотя случаи бывают разные. Иногда артист выстреливает и чувствует свою популярность.

— Тима Белорусских вот выстрелил, будет у вас выступать.

Олег: Мы не общались лично с Тимофеем, переговоры велись с менеджерами артиста. Начались еще до Нового года. В принципе, все было нормально. Мы договорились до волны его популярности. После нее, конечно, стало сложнее. И смысл даже не в наличии высоких требований. Просто вся команда Тимы Белорусских сейчас переживает становление. И нужно время, пока эти требования четко сформулируются. Но мы в любом случае рады, что ребята растут, и рады, когда белорусы становятся хедлайнерами.

— С кем договариваться было сложнее всего?

Женя: Думаю, в нынешнем году нам пришлось тяжелее всего. Те же ребята из Gazgolder знают себе цену. Там требования сформированы с предельной четкостью, и они реально сложные на данном этапе нашего развития.

Олег: Сложные даже в техническом плане. Начинка самой сцены должна быть очень топовой. Ребята — большие профессионалы. Обеспечить их технический райдер очень сложно. Но для нас это очень крутой квест и часть роста. Справимся, выйдем на новым уровень — получим развитие, дальше будет проще.

Женя: Это все рабочие моменты. Из предыдущего нашего опыта вспоминается сотрудничество с группой «Ногу свело!». Предварительно все было нормально. Но во время мероприятия ощущалось пренебрежение: «Мы серьезные ребята, а вы все подождете». И публика подождет, и организаторы подождут, и следующие артисты подождут. «Вам надо выходить в 22:00». — «Мы не готовы». — «У вас час времени на все про все». — «Подождите, пожалуйста».

Пришли за десять минут до начала — ребята не готовы. Объясняем про тайминг. И тут начинается эпика. Стулья полетели: «Да что это за Браслав, что вы себе надумали!»

Олег: У нас тогда была поп-часть, представленная в основном артистами с постсоветского пространства. А за ними шли диджеи — ребята из Европы. У них все четко по времени: «Вы его нам в контракте прописали? Прописали. Если будут какие-то сдвиги, имеем полное право развернуться и уехать». Естественно, мы были на нормальной панике. Артист выступает на 5 минут больше, на 10, на 15… Мы сделали несколько замечаний. Люди не уходят со сцены.

В итоге мы просто привели охранников и сказали менеджеру: «Если не уходите после этой песни, мы выключаем звук и свет на сцене. А охранники вынесут артистов». Не самая приятная история. «Ногу свело!» в тот год, конечно, были топовыми артистами для фестиваля.

— В кого из вас стул летел?

Женя: Мы, слава богу, не пересеклись, иначе неизвестно, что было бы. Покровский разбил вдребезги какое-то количество посуды и запустил стулом куда-то, он летал по бэкстейджу.

Олег: Ожидали, что на следующий день в соцсетях группы будет написано, какие мы козлы браславские. Все к тому шло. Покровский вышел к зрителям и сказал: «Меня выгоняют со сцены. Организаторы — нехорошие люди. Исполняю последний трек». Но на следующий день в соцсетях «Ногу свело!» подписчикам рассказали, какой Браслав красивый город, как там хорошо, какие люди приятные.

— Зависимость от хедлайнера — проблема для устроителей фестиваля?

Олег: Да. Наши коллеги с LidBeer показывали классное движение из года в год. «Би-2», «Океан Ельзи», «Ленинград» — явный рост. В этом году можно спорить по поводу сохранения уровня. В любом случае дальше Европа или США. А это совершенно другие деньги.

— Объясните, что это по бабкам: позвать топового русского артиста и позвать мировую звезду?

Олег: Топовые российские артисты — это, наверное, до сотки тысяч долларов.

Женя: Это гонорар только, а еще райдер.

Олег: Понятно, что для нашей публики в плане бизнеса лучше возить российских звезд до ста тысяч, чем мировую знаменитость, которая стоит от миллиона долларов и выше.

Женя: Есть у нас с братом привычка — мы пишем мировым звездам письма.

— Как? «Дорогая Дженнифер Лопес, мы — братья Лабути из Браслава»?

Женя: Типа того. Самое прикольное, что они отвечают. Конечно, без «Дорогие братья Лабути», но отвечают. Ради интереса писали Imagine Dragons. Вежливо ответили, что пока не могут. Для Европы вообще нормально, когда ты пишешь в большое букинговое агентство и получаешь разъяснения. В России иначе. Земфира не ответила, «Ленинград» не ответил.

Мы там выше говорили про зависимость от хедлайнера и теперь хотим избавиться от нее. Топовый артист — это вопрос актуальности, затраченных времени и денег. Мы можем потратить весь бюджет на приглашение топа, сократив весь лайнап до одного артиста. Но зачем?

Олег: Более важен вопрос окупаемости мероприятия. Это основная мысль, которая сидит в головах организаторов. Понятно, хочется звать самых актуальных исполнителей. Но когда ты начинаешь заниматься цифрами, порой становится дурно. В Минске публике могут дать почти любого артиста, и публика пойдет. А заманивать людей из столицы за 240 километров от дома… Не факт, что они поедут.

Потому мы больше работаем на атмосферу. Нужно, чтобы людям хотелось зависнуть у нас. Много денег уходит на благоустройство. Потому что изначально наша территория — это чистое поле.

— Сейчас еще и перекопанное из-да «Дожинок», которые пройдут в Браславе в нынешнем году.

Женя: Ну, вроде ребята справляются. К фестивалю все будет окей.

— Вы не хотите зависеть от хедлайнера. Чем тогда будете компенсировать?

Олег: Осознанно ужимаем время работы основной сцены. Хотим перераспределить поток на две дополнительные. Много партнерских зон. И есть мечта по лаунджу: надо отделить кусок пляжа для людей, а то в предыдущие годы доступа к воде у посетителей фестиваля не было.

Женя: В этом году, скорее всего, получится. Вроде нашли решение проблемы. У нас будет метров 150 открытой воды.

Олег: Надо больше пляжной движухи. Тот же конкурс мокрых маек. Помимо музыки, должна быть другая жизнь. Вкладываем в развитие спортивной составляющей, активностей. Наше видение фестиваля состоит в том, чтобы люди ехали не на конкретного артиста, а ради крутой атмосферы. У нас, кстати, кемпинг в этом году будет работать уже четыре дня. И по площади он вырос. И может вырасти еще, если договоримся с местными властями по благоустройству лесопарковой зоны.

«Не будет понимания власти — закончим, мы же не смертники»

— Насколько продвинулись ваши отношения с местной властью за шесть лет организации фестиваля?

Женя: Я раньше просто работал в исполкоме, потом ушел в коммерческие структуры. Олег остался в Минске после отработки распределения. Особых отношений не было. Теперь у нас профессиональное общение. Один вопрос, второй — все больше-больше-больше.

— Власть в вас заинтересована?

Женя: Конечно. По этому году даже видно. Снова выруливаем на тему «Дожинок». Нас приглашали на всякие серьезные совещания с достаточно высокими чиновниками для обсуждения стратегии и планирования подготовки. Люди интересуются нашим мнением, и это радует. Естественно, наше слово — абсолютно не закон. Все всё понимают. Но каких-то пацанов, которые мутят движуху на пляже, выслушивают. Это уже круто.

Можно заточить всю организацию под «Дожинки», которые пройдут один раз и принесут непонятно какой экономический эффект, закончив на этом все. А можно послушать мнение организаторов Viva Braslav и помочь друг другу. Уверен, при грамотной кооперации мы сможем привлечь в город еще больше людей. От этого всем будет классно. Мы продадим больше билетов, магазины продадут больше продуктов, частники сдадут больше жилья, власть получит больше налогов.

— С какими финансовыми показателями вы закончили прошлый фестиваль?

Женя: Минуса не было. За годы проведения немножко научились считать деньги. Нам хватило хладнокровия не позвать еще какого-нибудь артиста или организовать бонусные плюшки.

Олег: Мы вышли в небольшой плюс. Ну, такой плюс — «каля нуля па краіне». Для нас хорошо, когда ты можешь платить зарплату штатным сотрудникам на протяжении года.

Женя: Когда не надо искать дополнительное финансирование из иных источников или брать кредиты, чтобы дотянуть до старта продаж. Слава богу, за шесть лет работы мы ни разу не прибегали к сторонней помощи.

Олег: Вообще, денег мы не видим. Прибыль сразу идет на предоплаты. Деньги все время в движении. Казалось бы, бюджет — миллион рублей, но он все время крутится. Ничего не лежит на счетах мертвым грузом.

А возвращаясь к местной власти, скажу, что нас не только слушают, но и слышат. Вот тебе пример. Когда реконструировался пляж, нашим мнением интересовались. В теории место нашей сцены можно было бы застроить какими-то арт-объектами и сделать проведение фестиваля тупо невозможным. Но вместо этого мы встретились, обо всем рассказали и все показали на карте.

— Женя, твое постоянное присутствие в Браславе — это плюс?

Женя: Да. Простая житейская тема — легче решать вопросы со знакомым человеком. Сложно иметь дело с незнакомцем. Кто он? Толковый парень или тупо фантазер? Мы сами с этим сталкиваемся. Прилетает какое-то нереальное количество предложений. Хорошо, когда есть какие-то рекомендации. Мнение проверенных людей, конечно, важно, но не дает стопроцентной гарантии.

— Есть какая-то статистика, к которой вы можете апеллировать, отстаивая свои нужды перед браславскими чиновниками?

Женя: Мы пока не вышли на уровень сбора толковой статистики. Но четко знаем, что в прошлом году мы привлекли 23 тыс. человек. Это люди, которые вошли в фестивальную зону по билетам или пригласительным. Маленькое обновление рекорда. В 2017-м аудитория была чуть больше 21 тыс. Небольшой прирост, но мы осознавали, что расти гигантскими темпами каждый год невозможно.

И пусть это 23 тыс. — они снимают жилье, ходят в магазин. Получаются хорошие деньги. Это немножко фантазерство, но цифры мы когда-нибудь подобьем.

Олег: Представь: в Браславе живет 9,5 тыс. человек. Местные ребята, которые хорошо готовятся, соответственно, хорошо зарабатывают. Магазины нас сильно любят. В дни фестиваля у них продается все под ноль. В больших «Еврооптах» на пике надо стоять в очереди по полчаса, по сорок минут. Не потому, что только одна касса работает. Работает весь персонал.

Продавцы любят повторять: «Новый год? Не, Новый год — фигня. А вот фестиваль — это очередь так очередь».

— Как дела с новым руководителем района?

Олег: Мы знакомы.

Женя: Есть специфика. Когда человек имеет опыт посещения фестиваля — это одно. Когда ему рассказали и доложили — это другое. Конечно, если ты наблюдаешь за фестивалем три года, оцениваешь его движение, ко многому начинаешь проще относиться. Это формирует большее доверие к организаторам.

Олег: В любом случае хорошо, что приходит новый человек и со старта знает, что в городе есть клевое мероприятие. Оно хорошо для имиджа, для экономики. И новый глава района готов обсуждать любые вопросы. Это определенно радует. А вообще, мы давно работаем и сформировали четкую позицию: если это очень дорого или очень сложно, заниматься этим не надо. То есть если возникнут какие-то трудности, мы просто перестанем проводить фестиваль. Мы же не смертники.

Женя: Это больше не дискотека на школьном стадионе. У нас большие риски с такими бюджетами. Мы, может, и любим искать приключения на свою пятую точку. Но приключения становятся крайне серьезными. И если в сложившихся обстоятельствах у тебя нет понимания местной власти, лучше просто не начинать.

Олег: Сделаем дискотеку за $5 тыс. без напряга. У нас абсолютно понятная и уважительная ко всем участникам процесса позиция: либо давайте обсуждать, либо ничего не делать и не тратить время друг друга.

— Правильно понимать, что суперроста у фестиваля в нынешнем году не будет?

Женя: Одно дело — вырасти с 9 тыс. человек до 17 тыс. Умножить 23 тыс. до 40 тыс. — это уже намного сложнее. Цифра красивая. Но никто не хочет, чтобы люди потом мучились и стояли в пробках или не могли здесь разместиться. Надо создавать инфраструктуру.

Олег: Мы рациональные ребята. Рациональные с первого года существования проекта. Конечно, не планируем расти в 2019-м в два раза. Потому что элементарно не можем. Но по расчетам всех мощностей, в теории можем сделать посещаемость в 30 тыс. К ней мы готовы. Но для этого должны сойтись все позитивные моменты, какие только могут быть. Предпродажи в этом году, по крайней мере, лучше, чем в прошлом. Хотя по белорусской традиции все любят покупать билеты в последний момент.

Билеты — в продаже на официальном сайте фестиваля и у операторов города (в кассах).

Onliner — главный информационный партнер Viva Braslav. Весь свежак по новостям — у нас.

Читайте также:

• «Хотим сделать из Браслава Ибицу». Как два брата из деревни превратили провинциальную дискотеку в один из крупнейших оупен-эйров РБ
• «Снять Hilton в Минске дешевле, чем гостиницу в нашем райцентре». В Браславе отгремел один из крупнейших оупен-эйров РБ

Наш канал в «Яндекс.Дзен»

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by