Жизнь подкидывает удивительную экономику, когда все по законам, сметам и даже судебным решениям. Но смотрит бывший пэтэушник Михаил (и мы вместе с ним) на итоговые цифры, и справедливость со смыслом не сходятся. Парень, конечно, сам во всем виноват — так и говорит. Но эти 10,6 тыс. рублей!..
Юридически это уже имеет не много смысла, но без упоминания истории жизнь Михаила Ракицкого становится слишком обычной: 22-летний охранник в магазине с долгами перед альма-матер.
Михаил родился в обычной семье из Руденска не без вредных привычек. Когда мальчику исполнилось 4 года, из шестерых детей в живых осталось четверо: Миша, два старших брата и младшая сестра. Тогда от имени государства пришли люди и забрали детей у не справившихся родителей. Сейчас вроде братьев и сестер не должны разводить, но то ли раньше правила были другие, то ли кто-то закрыл на это глаза — в детском доме Миша оказался один из Ракицких.
— Время забирает плохие воспоминания, но о доме я ничего плохого сказать не могу — наверное, обычный детский дом.
В 10 лет жизнь подкинула мальчику сюрприз — в качестве приемного ребенка он отправился в новый дом.
В приемной семье Миша жил до 15 лет. Потом в отношениях что-то надломилось, но дела это не касается.
— Она (Михаил избегает слова «мама». — Прим. Onliner) настаивала, чтобы я учился до 11-го класса, а мне не терпелось стать самостоятельным, и я уехал учиться в Клецкий сельскохозяйственный профессиональный лицей.
Почему туда? Это очень обидная тема, потому что я хотел бы учиться и стать физруком. Я с детства в спорте: дзюдо, борьба. Но сироте нельзя выезжать за пределы города, поэтому выбора не было — пошел учиться на мелиоратора.
Я получал стипендию от 80 до 130 рублей. Это с учетом того, что нужно было платить за общежитие и одеваться. Зарабатывал после учебы, когда не было тренировки, ходил на автомойку. Было даже прикольно подростком мыть дорогие машины, интересно.
Мысль о братьях и сестре не отпускала.
— Неужели нельзя было найти их через социальные сети?
— Проблемы в соцсетях не было. Проблема была в отсутствии у меня мобильного телефона. Поэтому я смотрел «Жди меня» и представлял, что туда и надо обращаться. Через год после начала учебы я купил свой первый телефон и зарегистрировался во «ВКонтакте», и скоро раздался звонок: «Ракицкий?» — «Да». — «Братья есть?» — «Есть». — «Здравствуй, братишка». В следующие выходные я помчался в Минск на встречу с братом. А еще через короткое время мы отправились домой к матери.
— Что вы ей сказали?
— Ничего.
Какими бы родными ни были люди, но 15 лет — это много.
С братьями вопросов нет. У нас хорошие отношения. Мне они с сестрой оказались важнее, чем родители, потому что я уже не нуждался в опеке.
Через некоторое время родная мать Михаила начала готовить документы для восстановления родительских прав. Так Миша перестал считаться сиротой, а мама — платить государству алименты.
Заодно Миша лишился таких прав, как право на жилье от государства, и справки о свободном трудоустройстве.
— Я об этом не думал. Руководство лицея отговаривало, но мне было не до того. Твердил сам себе, что плевать на все, хочу вернуться в семью.
— Сейчас кажется, что зря?
— Не знаю. С одной стороны, что-то потерял, с другой — братьев нашел. Хотя я и так мог бы с ними общаться. Не знаю.
Тем временем пролетели три года учебы, и в 2015-м в Беларуси появился новый 18-летний мелиоратор с дипломом.
— Мне дали выбор по распределению. Было два варианта. Один из них — водителем на богом забытой земле в Слуцком районе, где я уже проходил практику. Хотя колхоз хороший, но условия — ужас. Мне предлагали стать там водителем трактора «восемьдесятдвойки». Летал нормально на практике (смеется. — Прим. Onliner). А жить где? Квартир нет, дома только колхозные. Предложили общежитие, где ни горячей воды, ни отопления, ни душа.
Зимой лежать в телогрейке ночью… Я как представил — уже не до зарплаты было.
Хочется же жить нормально или хотя бы поддерживать иллюзию.
С такими мыслями в голове Михаил сорвался и поехал в родной Руденск, вокруг которого тоже не мог не раскинуться какой-нибудь местный СПК.
— Там на хоздвор искали слесаря. Рядом с домом, хорошо. Заключил договор на год, как и полагается по распределению. Через месяц с небольшим получил зарплату — чуть больше 100 рублей. Ну как так?.. Я хотя бы на 200—250 рассчитывал.
Зарплата стала откровением. Поехал в лицей за перенаправлением. А в Клецке тем временем поменялся директор. Новый со мной не стал даже разговаривать, не принял. Почему? Не знаю. Я развернулся и уехал. Пока вернулся на хоздвор, оказался уволен за прогул. Хотя отсутствовал день (по их бумажкам — два).
— Странная история. Вы хорошо работали?
— Не знаю, что просили, выполнял. Не прогуливал я до этого ничего. Зарегистрированных прогулов не было.
— А за что тогда увольнять?
— Как вам объяснить… Есть личные причины.
Михаил не стал тужить и начал искать другую работу, забыв о «привязи». Через полгода пришел счет на 11 с чем-то тысяч рублей: 10,6 тыс. за три года учебы плюс судебные издержки в 500 рублей.
— Я подозревал, что чем-то таким и закончится, но не стал думать и загоняться. Более того, сначала даже смирился со счетом, а потом стал думать: 10 600 — не многовато ли?
Пока думал, поработал комплектовщиком в ритуальных услугах Фаниполя, санитаром в минской травматологии, наконец, охранником в магазине. Везде из зарплаты забирали половину. Так Михаил вернул стране уже около 3 тыс. рублей. В момент приступа решительности и при отсутствии денег на адвокатов парень стал стрелять из национального вида оружия — писем в разные администрации. И немного сработало!
— В лицее вспомнили, что два года обучения (по информации лицея — один год. — Прим. Onliner) я был сиротой, а только год — счастливым выпускником с мамой, и пересчитали сумму, снизив ее примерно на 2 тыс. рублей. Но и это все еще не то.
Я точно знаю, что, когда я учился, образование стоило 6,5 тыс. рублей — мне об этом говорил прежний директор, с которым я дружил.
Во-вторых, моя мать платила алименты — тоже половину зарплаты. Рублей по 200—250 ежемесячно забирали — куда они уходили? Получается что, мы два раза за это образование должны платить? Те деньги вообще нигде не отражаются.
Да и вообще, 10,6 тыс. за учебу — все, когда видят эту сумму, брови поднимают. Спрашивают: мы что там, кальмарами питались (питание входит в счет образования, причем не самой маленькой статьей. — Прим. Onliner)?
— А вы не питались кальмарами?
— Нет конечно. Колбаса была — и хорошо.
— Ой… Сколько стоит образование — на этот вопрос вам никто не ответит, нужно рассчитывать, — рассказали в бухгалтерии клецкого лицея, который имел счастье окончить Михаил. — Это зависит от того, сколько человек не отработал. А Ракицкий поработал всего два месяца. Год сиротой был — уменьшили сумму прилично. Ну что он еще хочет!.. Нас уже все проверили. Я сразу не знала, что он был сиротой. Пересчитали. Он говорит, что два года был сиротой, но по документам — год. Потом его мама восстановилась в родительских правах.
Алименты? Ну и что? Я до этих алиментов никакого дела не имею. Есть декрет №18 («О дополнительных мерах по государственной защите детей в неблагополучных семьях». — Прим. Onliner), эти алименты выплачиваются по этому декрету. Обучения это не касается.
Слава богу, у нас не много таких расчетов.
Почему он не отработал? Я не знаю, он же из Пуховичей — там и работал.
Дорого? У нас нет платной формы — только за счет государства. Но если отправленный по распределению работник отказывается трудиться, тогда обязаны через суд возмещать понесенные затраты. Мы и кормим бесплатно…
Не я же придумала алгоритм подсчета, боже мой! Мы на все жалобы уже дали ответы — все цифры взяты из смет.
Из любопытства мы связались еще с одним профессиональным училищем. Может быть, они знают цену своего обучения, которую можно огласить заранее? Ничего подобного.
— На самом деле нет одной цифры, которой можно было бы ответить на вопрос о цене образования. Все зависит от количества полученных квалификаций, какие педагоги (с какой зарплатой) работали с учащимися, затрат на топливо, технику. Названная вами сумма не такая уж удивительная. И конечно, это не вина бухгалтерии — они не возьмут больше, чем положено по закону. Да, профессиональное образование у нас недешевое.
С сиротой немного другая история. Расходы на питание — это уже из другой статьи. После выхода сироты получают свободные дипломы: с них нельзя взыскивать расходы по неотработанному распределению. Но все равно все делается через суды: учреждения образования обязаны так действовать, это порядок.
На момент выпуска из лицея ваш герой уже не был сиротой, понимаете? Поэтому возмещение — в обязательном порядке. Что касается алиментов, то да, речь идет о двойной оплате. В этой теме законодательство у нас не гибкое. По справедливости, конечно, из стоимости образования нужно было вычесть сумму уплаченных в этот период алиментов.
А вообще, этим ребятам непросто, и многие ошибки они совершают сами. Неужели нельзя было правильно уволиться? Дети часто привыкают, что социальные педагоги все сделают за них. Поэтому первые уроки самостоятельной жизни часто обходятся дорого.
Подписывайтесь на наш канал в «Яндекс.Дзен»
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!
Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by