«У кого-то руки уже опустились, а у меня они до сих пор как в тайской стоечке». Сложная жизнь простых людей с одной минской «репточки»

35 085
04 октября 2018 в 8:00
Автор: Александр Чернухо. Фото: Максим Тарналицкий

«У кого-то руки уже опустились, а у меня они до сих пор как в тайской стоечке». Сложная жизнь простых людей с одной минской «репточки»

Автор: Александр Чернухо. Фото: Максим Тарналицкий

Если пройти парк Челюскинцев насквозь по узкой тропинке и свернуть во двор огромной заводской территории, можно очутиться в параллельной вселенной. На обломках индустриального величия, среди обшарпанных стен и плакатов советской эпохи сбивают пальцы в кровь странные ребята. Они готовы пожертвовать семьями и карьерой ради возможности иметь иллюзорный шанс угнаться за мечтой. Onliner.by запускает проект «Точка» — серию рассказов о местах и людях, которые их делают.

Студия Maple Tree устроилась на втором этаже заводских лабиринтов. Это почва, из которой постоянно что-то растет, дает плоды, умирает и превращается в перегной, чтобы снова пробиться из-под бетона обыденности и красиво (или не очень) расцвести. Здесь можно отыскать самые неожиданные артефакты, оставшиеся прямым свидетельством очередной эпохи. Где-то в шкафчике хранятся кеды музыкантов The Toobes — единственное осязаемое свидетельство их былой славы.

Это производство, это завод. Здесь смена пришла — смена ушла. Особо не обращаешь внимания на тех, кто здесь работает, и практически ни с кем не сталкиваешься.

В одну дверь один за другим плетутся пацаны из кавер-бенда, у которых есть план на пятилетку, крепкий бюджет и список из сотни песен на все случаи жизни, который разрастается с появлением очередной замшелой хитяры в эфире радиостанций.

Из другой с сигаретами в зубах выходят модники в узких, как минская велодорожка, штанах и с великим планом по покорению всех стадионов мира. В этом микромире все эти персонажи сосуществуют очень гармонично и, когда встречаются в курилке, болтают обо всем на свете, но только не о музыке. Потому что музыка — это процесс почти интимный.

Стены увешаны «кишками» шнуров и уклеены «обоями» из плакатов известных и не очень групп. Кто-то здесь репетировал, кто-то проходил мимо, кто-то просто висит для вдохновения. Это зона эскапизма — побега от суровой реальности в мир больших надежд и амбиций

Сколько здесь было порвано струн, сколько родилось и умерло амбициозных и не очень проектов, сосчитать невозможно. Наверняка счет идет на тысячи. Очередной дерзкий план может превратиться в три корявые песни на трех аккордах. Вчерашний модник-гитарист повесит гитару на стену и однажды, через много лет включит режим «пьяный батя», чтобы показать малому, какие соляги он выпиливал в своей банде.

Остаются самые упрямые. И те, кто без музыки уже не может. Несмотря на бытовуху, которая кусает каждый день за пятки. На мысли о том, что нужно заниматься «нормальными» делами и идти на «нормальную» работу. Понятно, что все происходит вопреки обстоятельствам. Но по-другому уже никак.


Тимофей,

(«Петля пристрастия», бас-гитара)

— Мы ж уже взрослые дядьки… Я человек семейный, у меня двое детей, и каждому нужно уделить соответствующее внимание. Дома у меня, к сожалению, времени в обрез, поэтому в основном я занимаюсь музыкой рано утром или поздно вечером и ночью. В принципе, музыке я уделяю все более-менее свободное время: иду на работу и втыкаю «бананы» в уши — постоянно что-то слушаю и анализирую, иду до остановки и что-то пропеваю — прорабатываю мелодии в уме. Это процесс постоянный, потому что если музыка с тобой, то ты от этого просто никуда не денешься. Другое дело, что физически можешь переключить свое внимание на какую-то другую деятельность: дома это дети, в офисе — работа.

Раньше не было обязательств, связанных с семьей. Когда я не был семейным, времени было гораздо больше: я намного чаще работал с инструментом, сидел с друзьями над плагинами, открывал для себя какие-то возможности сведения, общался с парнями в студии. Сейчас это все имеет более эпизодический и более точный характер: учитывая, что времени мало, нужно каждую минуту расходовать рационально. Каждый визит на репетицию и тем более в студию должен быть в высшей степени взвешенным: ты приходишь и отрабатываешь по полной программе.

Моменты, когда хочется все бросить, бывают у всех вне зависимости от рода их деятельности. Просто человек как бабочка об лампочку стучится и не понимает, почему же до сих пор не в раю.

Я, наверное, очень счастливый человек. У меня прекрасная семья, я могу совершенно не переживать по поводу того, что ухожу на репетицию. Я знаю, что моя Таня великолепно справляется. Удается ли отдохнуть после работы? Это вопрос твоего внутреннего триггера — способности оставить за порогом офиса все заботы и мысли, которые тебя сковывают. Этот навык я постарался в себе худо-бедно развить. Мне достаточно выйти за дверь, засунуть наушники в уши — и мозг уже работает в том направлении, которое мне нужно.

У меня, слава богу, все друзья-музыканты сохранили в себе, может быть, не такой юношеский задор, как в студенческие годы, но в целом все смогли сберечь себя практически в первозданном виде. Что меня отличает от тех, кто не смог? У всех у нас есть неоправданные ожидания: грубо говоря, мы пишем уже пятую пластинку, а до сих пор не достигли тех образов, которые рисовало нам наше воображение.

Наверное, в отличие от тех людей, у которых руки уже опустились, у меня они до сих пор как в тайской стоечке

Есть момент, когда ты просто перешел предел своих возможностей. Но потом видишь новый предел. Ницше очень точно сказал: «Что же с нами станется, если мы сбросим с себя то, что до сих пор считали своим призванием?» По-моему, очень здорово сказано. Если ты всю жизнь этим занимался и отдавал себя всецело какому-то делу, а потом в момент внутреннего кризиса сказал: «Все, надоело»… Ну, как минимум через какое-то время ты переваришь это все, придешь в нормальное состояние и подумаешь: «Глупости какие». И опять начнешь этим заниматься, потому что ничем другим заниматься так же глубоко и так же преданно не сможешь.

Игорь,

(Tempo Bay, гитара)

— Это достаточно уединенное место. Здесь практически ничего не слышно и можно быть наедине со своими мыслями, пока не начнется музыка. Здесь так тихо, что я даже слышу звон в своих ушах. В то же время это место, где мы проводим очень много времени. Группа — здесь. Когда мы все сидим по домам, это не то. Эта комната — образ музыки.

Я знаю, что здесь репетировали многие значимые для белорусской музыки группы. Здесь играет «Петля пристрастия», и мы периодически с ними стыкуемся. Мы ни о чем не говорим: они выходят из комнаты, а мы заходим. Я знаю, кто они, а они нас, наверное, не знают. Это всегда немного необычно, потому что я понимаю: у нас есть что-то общее — комната, которая нас объединяет. Они здесь делают свою музыку, а мы — свою. Это придает важности происходящему. Возможно, мы тоже когда-нибудь станем такими музыкантами.

Я работаю в фотоцентре администратором и фотографом: делаю скучные фотки на документы. Заниматься только музыкой — это цель. Мы к ней идем постепенно, и это сложно. Но в Беларуси это вряд ли получится: нужно искать какие-то выходы. Мы сбрасываем заявки на шоукейсы, но пока не получали обратной связи… Хотя у нас англоязычная музыка, и теоретически это может сработать. Мы хотим много концертов, туры в разных городах. В Беларуси этого нет.

Кем я вижу себя через десять лет? Музыкантом. Пусть это будет фотография, на которой мы играем в каком-нибудь большом зале. Там много людей. Крутой свет падает синим лучом, и я стою с той же гитарой, потому что я ее очень люблю.

Я не боюсь, что жизнь музыканта окажется не такой, как я себе представляю. Это обычные сложности: всегда что-то идет не так, как ожидаешь. Я учусь меньше ожидать, чтобы меньше расстраиваться, просто хочу этим заниматься… Это сложно объяснить. Это как призвание какое-то, что ли… Мне больше ничего не интересно, если честно. Берусь за что-то и понимаю: да, неплохо, но восторга не испытываю. А от музыки это чувство есть.

Мне страшно создавать семью. Это одна из самых больших сложностей. Я знаю, что известные состоявшиеся музыканты разрываются между семьей и работой, особенно в продолжительных турах. Например, у группы The Killers сейчас другой состав, потому что басист и гитарист ушли в связи с семейными обстоятельствами. Я постараюсь все это разрулить по мере поступления проблем. Мне 24. Я пока не спешу.

Костя,

администратор

— Сейчас групп появляется не так много. Это потому что рок-музыка не на подъеме. Случилось то же, что и со всей экономикой в 2015 году: белорусский рок стал падать вниз и, наверное, к концу прошлого года достиг дна. Групп становилось меньше, а те, что приходили, были слабыми, и материал был так себе. Стилевые рамки расползлись: большинство ребят не понимает, за какой стиль хвататься. Сейчас кавер-бендов становится больше, чем групп с авторским материалом. Они тоже разного уровня, но появляются как грибы. Вот недавно еще одни записались на репетиции — там вообще пацаны с улицы, которые хотят играть в клубах. Но пока что-то не очень у них идет.

Через эту точку прошло очень много групп. Сейчас постоянно репетирует примерно 25 команд. Летом, правда, меньше, летом группы обычно пропадают — половина из них так точно. Например, группа не попадает на фестивали — либо молоды, либо материал неинтересный — и перестает репетировать. Студенты уезжают домой либо занимаются другими делами, а к осени вспоминают, что неплохо бы расчехлить гитару, и начинают снова репетировать в надежде отыграть концерт.

Это место хорошо располагается в городе. Рядом парк Челюскинцев — место радости и счастья. В детские годы сюда ходят с родителями, в юности уже сами катаются на аттракционах, а потом некоторые идут через парк на репетиции. Здесь всегда был эпицентр кипучей рок-тусовки, поэтому место хорошее: у человека есть время пройтись с гитарой по парку, подышать воздухом и собраться с мыслями.

Иногда музыканты знакомятся здесь и создают новые проекты, которые потом уже вырастают во что-то значимое. Когда-то на «точке» репетировала группа The Blackmail. Однажды здесь проходил Паша Михалок, и они с Максом Кульшей решили вместе работать над проектом Super Besse, который стал гораздо популярнее The Blackmail.

Я уже не задумываюсь… Все выстроилось и идет своим чередом. Я сам музыкант и на протяжении 12 лет был связан с работой на студиях. Меня всегда привлекала «точка» как место, где музыканты могут не только порепетировать два часа, но и придумать что-то, сделать демозапись. Она приносит деньги, которых хватает на жизнь. Но сейчас не лучшие времена: после 2015 года групп стало меньше, а конкуренция — выше. Крупные студии разрослись, а мелкие оттягивают часть публики.

Леша,

(«Петля пристрастия», барабаны)

— Да, работа у меня сложная, и с выгоранием я сражаюсь. Как спасаюсь? Вот этим и спасаюсь. Я не выгораю только от музыки, наверное. Это то, что меня держит и будет держать. Такая штука, которая… Я гипотетически могу предположить, что сменю место работы, но не могу представить, что не буду играть музыку с пацанами. Это, наверное, самое важное.

Я готов был бы бросить все и заниматься только музыкой. Но факторов куча. Мы бы все давно сделали это, если бы вышли на окупаемость, что ли. Если бы мы могли зарабатывать музыкой себе на жизнь, то было бы проще. У нас постоянно происходят разговоры и терзания о том, что мы могли бы уделить этому больше времени — тогда выхлоп был бы больше. И все-таки я думаю, что этот момент настанет.

Здесь все просто. Ты все время мониторишь группы, которые репетируют рядом. Они прямо меняются с течением времени: лица, музыка, которую играют. Я заметил то, что отличает музыканта от меломана. Ребята учатся вместе, их прет играть, но как только заканчивается обучение в институте и начинается рутина — работа, семья, — все заканчивается.

Гитара ставится в угол: раз не взял, два не взял, а потом на форуме объявление висит о продаже. Или через пятнадцать лет сыну будешь аккорды показывать: мол, я сам лабал когда-то. А есть люди, которые приходят сюда и постоянно играют — делают это вопреки всему, и их прет.

Вообще, музыкой занимаются вопреки. Как объяснить семье, что уходишь на репетицию? У меня все это понимают. Моя жена — художник, и она понимает, что это такое. Я говорил ей: если вдруг на алтарь семейного благополучия положить музыку, то с таким человеком ты жить точно не сможешь. Я просто начну выносить мозг всем вокруг. Закончится все благополучие.

Никита,

(Tempo Bay, вокал)

— Первый раз, когда я сюда пришел, впечатления остались не самые приятные. Нам сказали, что нужно будет чесать через весь парк, а я подумал: «Блин, это ж какое расстояние пешком!» Короче, я заботился вообще не о тех вещах, о которых стоило бы. Потом пришел и понял, что оно того стоило. Сейчас мы репетируем раз в неделю по средам, но стараемся выйти на новый уровень, чтобы собираться чаще. Это сложно, потому что наш басист играет в другой группе, но трое остальных участников могут собираться хоть трижды в неделю.

Я пытаюсь выехать чисто на музыке, но до этого работал в сервисном центре по ремонту техники Apple: чинил компы, ставил софт. На самом деле работа совсем для меня неподходящая, потому что я хочу вот этой всей фигней заниматься. Люблю творчество. Пока выезжать только на музыке не получается, потому что выступлений не так много, как хотелось бы. Но сентябрь получился продуктивным: мы заработали, наверное, уже рублей 700 на группу. Планируем выйти хотя бы на одно выступление в неделю, чтобы выходило по 800 рублей на всех. Учитывая, что бо́льшую часть этих денег мы вкладываем в бюджет коллектива, получается совсем мизерная сумма. Но я подработками промышляю еще.

Да, концерт в неделю — это очень оптимистично. Но концерт, понимаешь, такое дело… Можно выступать в какой-нибудь барухе, потому что у нас есть два состава: два человека и четыре. Вдвоем мы разработали сет, в котором драм-машинка и электронный бас, — это подойдет под концепцию некоторых наших барух, где не предусмотрена установка барабанов. В таких заведениях можно подыграть, и это добавит нам плюс в музыкальную карму.

У нас женатый только барабанщик. Басист был женат, но недавно развелся, у него есть ребенок. Но как-то спокойно они к этому относятся. А я боюсь. Наверное, отчасти поэтому еще не женился. Понимаю, что в большей степени это от меня зависит… Вопрос для меня щепетильный, даже страшно. Неизвестно, что случится, какая у меня будет жена. В идеале хотелось бы найти такую женщину, которая будет со мной на одной волне, будет доверять мне в этом плане.

Меня стимулируют примеры групп, которые исчезают, когда у них что-то не получается. Ты понимаешь, что занимаешься этим давно, лет пять. Это достаточно много, как мне кажется, и я привык плыть против течения, шаг за шагом достигать каких-то целей. Мне не страшно.

Как-то я пытался списаться с Мэттью Беллами из Muse в Twitter, потому что он примерно неделю отвечал практически всем. Я у него спрашивал, где он ищет свою музу, как он вообще пытается работать. Он мне так и не ответил, а я надеялся, что это будет знаковый момент: я узнаю у своего кумира то, что меня очень сильно волнует.

Я считаю, что нашел себя в музыке. В Беларуси все это достаточно сложно: выступления, музыкальный менталитет. Но я понимаю, что это единственная вещь, которой я бы хотел заниматься. Блин… Это дико оптимистично в наших широтах, и я каждый день об этом думаю. Где я? И зачем пытаюсь этим заниматься? Лучше бы программистом пошел работать, чтобы точно знать, что у меня будет стабильный доход. Но потом понимаю, что хочу делать музыку

Гитарные комбики в каталоге Onliner.by

Читайте также:

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by