Про хиджаб, дискриминацию и лавашак

«Моя бабушка делает о-о-очень вкусный лавашак из вишни, винограда, слив или киви. Это как лаваш, только из фруктов. Жаль, я не могу вас угостить домашним бабушкиным лавашаком, мы ведь с ней теперь не можем увидеться, — говорит Назголь. — Попробуйте магазинный». Назголь сейчас 13 лет, уже два года она живет в Беларуси вместе с отцом.

Девочка родилась в городе Карач. Когда ей было пять лет, родители развелись. «Мама не очень хотела забирать меня», — с запинкой произносит Назголь. Она не любит говорить об этом. После развода родителей девочка осталась с отцом. На родине, говорит Назголь, у него была хорошая работа, собственная фирма по продаже подшипников.

«Когда мы были мусульманами, то жили очень хорошо. Я училась в школе для девочек, у меня там были подруги. У нас с отцом и бабушкой был собственный трехэтажный дом на две квартиры: в одной жили, а вторую сдавали. А потом папа стал очень много разговаривать о христианстве со своим другом. И папа решил, что лучше быть христианином. А ведь по закону христиан в мусульманской стране могут убивать», — запросто рассказывает Назголь. У нее красивые темно-карие, почти черные глаза, блестящие вьющиеся волосы, забавная маечка с Микки Маусом и теплая, открытая улыбка. Сегодня сложно представить, что рассказ Назголь — это реальная история преследований и вынужденного бегства, которые пришлось пережить семье.

Отец Назголь, 52-летний Маджид, плохо говорит по-русски. А вот его дочь буквально за два года освоила язык. Если в речи Назголь и угадывается иностранный акцент, то очень легкий. Дочь выступает в роли переводчика, посредника между отцом и внешним миром. Вот и сейчас она пытается перевести журналистам рассказ отца о том, почему он, несмотря на угрозу жизни, перешел в другую веру — в христианство, но в конце концов растерянно вздыхает: «Не знаю. Опять взрослые слова».

«Когда два года назад мы приехали в Беларусь, то сначала жили в Гомеле. Это было тяжелое время, папа не мог найти работу. Я ходила в школу сначала в первый класс, потом во второй. Мальчики дразнили меня, и я попросила, чтобы меня перевели в другой класс. Так я стала учиться в пятом. Я не понимала русский язык, но учительница была очень хорошая, она занималась со мной после уроков. И дети были добрые, показывали мне, объясняли: „Вот это — «помидор», это — «яблоко»“. И еще я занималась конным спортом в Гомеле — ездила рысью и галопом. Я обожаю это! Занималась верховой ездой еще дома, на родине — вспоминает Назголь. — Кстати, вы спрашиваете про хиджаб и все такое. Нет, вы что, я не ношу хиджаб, я спокойно хожу в джинсах и коротких юбках. А вот в моей стране так нельзя было ходить в школу. В том числе из-за этих проблем мы и переехали».

С переездом из Гомеля в Минск летом 2017-го жизнь у семьи стала налаживаться. Отец нашел пусть и не очень доходную, но все же работу: собирает витрины на рынке. Несколько раз в неделю ходит на бесплатные курсы по русскому языку на базе филфака БГУ, организованные Агентством ООН по делам беженцев и Белорусским Обществом Красного Креста. У Назголь появилась лучшая подруга — Сайма, беженка из Афганистана. Сайма говорила на ломаном персидском, а Назголь — на иранском. Так девочки понимали друг друга, и языковая изоляция для них впервые исчезла. Сегодня они вместе учатся в 136-й минской школе. В классе несколько детей-беженцев из Ирана и Афганистана.

К нашему разговору с Назголь и Маджидом присоединяется профессиональный переводчик, и теперь мы можем использовать «взрослые слова».

«На родине, на Ближнем Востоке, моя жизнь была в опасности, меня преследовали, — говорит Маджид. — Когда я выбирал страну для убежища, то сразу подумал о Беларуси. Я был здесь раньше, в 2011 году, и это давало мне преимущество в получении визы. Знакомый афганец из Гомеля прислал приглашение — и так мы с дочкой оказались здесь. Самое тяжелое время было в первые недели и месяцы после переезда…»

«Я считаю, что в Беларуси нет дискриминации по отношению к другим национальностям. У вас добрый народ. Здесь есть уважение к тому, какую религию исповедует человек. Но все же в Беларуси я не могу принимать конкретные решения. Не могу надеяться на будущее, на завтрашний день», — хмурит брови Маджид.

Назголь еще ребенок, но уже понимает взрослые проблемы отца. Она сама научилась шить юбки и рубашки. Спокойно ходила со стареньким кнопочным телефоном, пока одноклассники хвастались новыми смартфонами. С радостью приняла в подарок подержанный велосипед, который купил ей отец. Подумаешь, что дома было два новых. Она не станет напоминать об этом любимому папе.

«Мой папа очень старается, чтобы у меня было все необходимое, — безапелляционно говорит Назголь. — Я мечтаю стать химиком или заниматься конным спортом. Хорошо учиться и поступить в университет».

«Правда, есть у меня одно желание — это летние кроссовки», — смущенно признается Назголь.

«Мечтаю иметь суперсилу. И красивый-красивый берет для мамы»

— И среди беженцев есть дети. У них такие же потребности, как у обычных белорусских детей. Но в силу уязвимости они не всегда могут иметь то, что им так нужно. У белорусов сформировалось предвзятое отношение, мол, беженцы — это зло. А они самые обычные люди! Обычные нормальные люди, которые оказались в ненормальной ситуации. Поймите, в Красный Крест приходят не от хорошей жизни. Только в крайнем случае, если сами справиться не могут. Именно поэтому мы захотели сделать детей немного счастливее и попросили их написать письма о своих мечтах. Думали, что они будут просить «айфоны» и «макбуки», а они просили самое банальное, простое. Плавательный круг в виде единорожка или фламинго, например. Фиолетовые ролики. Красивый берет для мамы. Все эти пожелания мы собрали и хотим исполнить мечты более 700 детей из самых уязвимых семей, которые были вынуждены покинуть свои дома из-за войны или преследования и оказались в Беларуси. Для этого нам нужно около $44 000,— рассказали сотрудники белорусского Красного Креста и Агентства ООН по делам беженцев, которые запустили проект под названием «Мечты детей-беженцев».

Впрочем, нам не хочется занудно и напыщенно пытаться объяснить происходящее. Доказывать, почему так важно купить фиолетовые ролики, когда тебе девять лет. Лучше всего скажут сами дети. Перед вами цитаты из реальных писем, которые написали мальчики и девочки из Афганистана, Пакистана, Ирана, Сирии, Индии и Украины.

Орфография и пунктуация маленьких авторов сохранены.

«Нам с Тимкой нравится в Гомеле, но иногда грустно что мама не может нам что-то купить. Она конечно старается чтобы у нас все было, но у нее не всегда получается <…> Мы с Тимкой мечтаем что у нас будет своя комната и двухэтажная кровать, мы даже договорились, кто на каком этаже будет спать. А еще мы хотим поехать на море. Много с братом мечтаем и верим, что это сбудется, особенно Тимофейка верит. А я уже большая и понимаю, что чудес не бывает, но в глубине души я верю», — пишет 12-летняя Дарина.

«Я и моя семья приехали в Беларусь из Афганистана два года назад. Мой папа нас очень любит и старается обеспечить. В семье 6 детей. <…> В нашем классе девочки очень красиво одеваются. Мне бы хотелось так же красиво одеваться», — Сайма, 13 лет.

«Моя мечта — стать профессиональным футболистом, надеюсь, мне ничего не помешает. Я бы очень сильно хотел иметь футбольный мяч или футбольную форму сборной Беларуси», — Женя, 13 лет.

«Сейчас я маму прошу завести маленького черного котёнка. Я очень люблю животных, но мама мне не разрешает потому что мы живем в общежитии где нельзя держать животных. Вот если бы был свой дом. На эта нет возможности», — Ренат, 9 лет.

«Я мечтаю вырости и стать художником. Но мне нужны краски в тюбиках, кисточки широкие и тоненьки. Но они очень дорого стоят. И еще я мечтаю иметь мольберт», — Марина, 10 лет.

«Я мечтаю получить ролики фиолетоваго цвета ну или кокого нибудь другова. У всех моих подруг есть ролики разных цветов, например: розовые, красные, фиолетовые и др. Только у меня одной нет. В моей семье пять человек вместе со мной, и поэтому не хватает денег», — Юля, 11 лет.

«Когда я жила дома у меня был велосипед, но возможности привезти его небыло, да и он маленький уже для меня. И вот у меня есть мечта чтоб у меня был большой велосипед», — Дария.

«У нас в деревне мои друзья катаются на роликах. И я тоже хочу кататься на роликах, но мама говорит что у нас нет возможностей их купить. А я все равно хочу», — Алексей, 7 лет.

«Я учусь в 136 школе, в 5-м классе. У меня есть много друзей, они помогают мне чтобы говорить порусский. Я хочу быть переводчиком. Я могу говорить на 5 языках, пушту, дари, хинди, английский, и русский язык. Моя мечта спортивный велосипед», — Рехан.

«Мне бы пригодился паяльник, потому что я люблю разбирать, чинить и собирать разную электронику и механизмы. Больше всего я не хочу переезжать»,— Давид, 15 лет.

«У меня есть братик Егорка, ему скоро 6 лет. Он в этом году идет в школу. Будем рады, если кто подарит нам школьный рюкзак», — Дарья, 16 лет.

«Мечтаю иметь суперсилу. Научится телипартации. Мечтаю научится летать. Мечтаю поплавать с дельфинами и иметь солнечные очки. И красивый-красивый берет для мамы», — Маша, 9 лет.

«Единственное, в чем я временами сильно нуждаюсь — это присутствие бабушки с дедушкой рядом. Мы часто общаемся по видеосвязи, но интернет не может передать мне запах бабушкиной стряпни из кухни по утрам, когда только встаешь, а пиксельный экран не в состоянии изобразить улыбку дедушки, когда он радуется за меня. Для меня дедушка и бабушка не менее близкие и любимые люди, чем родители. Разлука с ними переносится тяжело», — Маша, 16 лет.

---

У психологов есть такая грустная шутка: «Если в шесть лет у тебя не было красного велосипеда, но в 36 есть красный Porsche, это не имеет значения. Потому что в шесть лет у тебя все равно не было красного велосипеда». Никакая гиперкомпенсация и успешность во взрослой жизни не заменят детского дефицита, нужды, ощущения, что надеяться не на кого и получить подарок — не от кого.

Редакция Onliner.by обращается к своим читателям с просьбой о помощи. Назголь и другим детям очень нужно ваше участие и немного чуда! Поддержать проект Белорусского Общества Красного Креста и Агентства ООН по делам беженцев «Мечты детей-беженцев» вы можете несколькими способами.

Первый — с помощью кнопки «Пожертвовать» на официальном сайте redcross.by.

Второй — через ЕРИП. Для этого нужно выбрать в дереве ЕРИП «Общественные объединения» —  «Помощь детям, взрослым» — «Белорусский Красный Крест» — «Секретариат Красного Креста» — «Благотворительный взнос» — код акции 9048. Все средства, поступившие по этому коду, будут направлены на реализацию проекта «Мечты детей-беженцев».

Третий — перечислить деньги на благотворительный расчетный счет BY82BLBB31350100265026001001 в ОАО «Белинвестбанк», код банка BLBBBY2X, назначение платежа «Благотворительное пожертвование в рамках проведения акции „Мечты детей-беженцев“».

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. sk@onliner.by