Кто это?

Юлия Пирумова — психотерапевт, ведущая групп, имеет частную практику. 42 года, живет в Москве. За плечами Русская школа коучинга, Московский институт психоанализа и Московский гештальтинститут. Дважды жена, мама двоих детей. Популярный блогер, сопровождает свои посты в Facebook ироничными картинками. К 40 годам убедилась, что неких «идеальных», «нормальных» женщин (да и мужчин тоже) не бывает. Пишет книгу для издательства «Эксмо» под условным названием «Женские грабли — это нормально». Живет в согласии со своим возрастом и не считает, что в нашей культуре есть негативный контекст в отношении «тяжкой женской доли» после 40.

Коротко. О чем тут речь

• О мифе про «взрослую тетку»
• О том, что в 18 было хуже
• О кризисе 33 лет
• Об инфантильных «девочках» за 40
• О выгодах взрослой жизни

«К этому возрасту понимаешь, что „нормальных“ нет!»

— Что изменилось, когда вам исполнилось 40 лет?

— Внутренние изменения у меня начались лет с 38. А в 40 стало окончательно понятно, что я одна из тех самых взрослых женщин, которых все время искала. Думала: «Вот вырасту, стану взрослой». А потом оказалось — хоп! — я и есть взрослая тетка, которая должна все знать, а по факту — те же сомнения, ошибки и нет готовых ответов. Раньше я смотрела на 40-летних женщин и думала: «Вот эта точно в себе уверена, она 100% все знает». А сейчас оказывается, что возраст ничего не гарантирует. Взрослые женщины могут быть такими же уязвимыми, могут ошибаться, не знать, как правильно.

— А в мифе о всемогущей «взрослой тетке» какие еще были сверхспособности?

— «Взрослая тетка» — абсолютно уверенная, знает, на что имеет право, какое у нее положение, может со всеми разговаривать на равных, осознанная, устойчивая и все понимает — вот такие у меня были фантазии.

— И все это произошло с вами в 40-й день рождения, прямо во время праздничного застолья?

— Застолья, вообще-то, не было. У нас в России есть такая примета: 40 лет нельзя отмечать, иначе случится что-то плохое. И люди пытаются этот юбилей обойти («Я вас как бы угощаю, но вы меня не поздравляйте», «Подарок я тебе дарю на 40 лет, но мы не отмечаем».)

В 40-й день рождения у меня было много благодарности. Из тревоги о возрасте я все больше перехожу в согласие с моими годами. Да, безусловно, в жизни остается меньше лет. Но эти годы качественно другие: я все больше разрешаю себе, понимаю про себя, раскрепощаюсь, что ли. Появился интерес к людям. Ощущаю в себе мудрость и глубину — и за это я благодарна возрасту. Могу опираться на свой опыт. Это вообще возрастная задача — осмыслить, что же у тебя за жизнь получилось, что не получилось, за что можешь держаться.

Контакт с людьми становится лучше, потому что смотришь и думаешь: «Е-мое, да у нее такой же пи***ц был!» И больше допускаешь, что у людей свои трудные жизни, они с ними как-то справлялись и справляются. Иногда думаешь: да вообще хорошо, что выжили! Я начинаю спокойнее обходиться с чужими реакциями, ограничениями. С возрастом собственный опыт дает богатство представлений о непохожести людей. Какие мы все разные!

И люди так реагируют на меня не потому, что они «больные», а потому что у них были свои обстоятельства. Сначала думаю: «Надо же, как человека колбасит!» А когда соприкасаюсь с жизненной историей, поражаюсь: «Несмотря на дикое детство и условия, иметь такую силу витальности и красоты!»

Допущение того, что все люди справились хорошо (потому что даже если справились плохо, это был наилучший вариант), заметно облегчает жизнь. Возникает уважение к окружающим и к себе.

Непринятие возраста, когда хочется облегчить личную историю, вычистить травмы, подкрасить рисунок, дает ощущение себя как не справившегося, плохого. А признание опыта, наоборот, дает уважение: «Мне было трудно, но я, блин, выжила! Какая я стала!» Это позволяет убрать напряжение по поводу «идеальных нормальных женщин». К этому возрасту понимаешь, что нормальных нет! (Смеется.) То есть тех «нормальных», на которых мы равнялись, нет, потому что у всех свой пи***ц, и это нормально. Мы «больны», и это нормально. У каждого есть личная история, как он обошелся со своим персональным горем.

«В 18 лет я вообще была дура дурой. Вышла в дикий лес, красную шапку нацепила — и поперла»

— То есть поздравления от мужа в духе «Дорогая, тебе снова 18, поздравляю!» — это не то, чего хочется в 40 лет?

— Да, потому что в 18 у меня было много комплексов и страхов. Я уверена, что где-то до 30 лет ориентация на семью и социум (или назло семье и социуму) — руководящая. В этом много поиска, «безумия и отваги», но и остановок себя тоже много. Примеривание себя — определяющая задача до 30. А после 30 и до 40 — как раз путь ошибок, проб, но ориентированных уже на свое «я». Поиск того, чего я хочу. Тоже примеривание, но с фокусом не вовне, а внутрь.

Я наблюдаю это на своих клиентках в возрасте 30 лет (плюс-минус 3 года). Они переживают кризис: «Как было, я уже не хочу и не могу. А как я бы хотела, еще не знаю». К 40 годам формы поиска собственной аутентичности у меня уже накопились, и как раз поэтому я стала многое понимать. А в 18 я вообще была дура дурой. (Смеется.) Вышла в дикий лес, красную шапку нацепила — и поперла.

Обычно говорят банальное: «Вот бы меня оставить такую, с моим нынешним опытом, но с 18-летним телом». А я даже тело не хочу молодое. В 18 лет я вообще ничего про себя не знала. Двадцать лет у меня ушло на поиски себя — телесные, сексуальные, социальные. Какая я — вот в чем был вопрос. В 18 лет этого просто не осмыслить: для этого нет ни психических ресурсов, ни опыта.

— Можно ли условно разделить всю женскую жизнь на несколько этапов? В чем задача каждого из них?

— Начнем с детства и подросткового опыта — они важные, потому что в это время как раз формируются те установки, которые мы потом всю жизнь пытаемся преодолеть. На подростковом этапе много взаимодействий с социумом, когда ровесники, возможно, отвергают или не понимают, а так хочется к ним вписаться.

Затем идет второй этап — условно с 20 до 33 лет. Главные вопросы — как мне быть с людьми, как мне быть крутой, как мне все попробовать, как найти свое место, реализоваться. Причем это больше ориентировано вовне. Например, первое свое образование, юридическое, и кандидатскую диссертацию я получала «для папы», для моей семьи.

Третий этап — с 33 до 45 лет. Так мне видится из моего опыта работы. В 45 окончательно оформится «я», которое будет более-менее в согласии с собой, с социумом, с людьми, которых человек выбирает. На этом этапе фокус больше перемещается на себя. Опыт и чувствительность берут свое. Главные вопросы — как мне быть в социуме собой, как взаимодействовать с людьми, не теряя себя.

Приведу пример. Если 29-летняя женщина одна, без отношений с мужчиной, то она озабочена тем, как на нее смотрит социум. Она часто хочет найти пару, чтобы не испытывать стыда из-за своего одиночества, чтобы вписаться в компанию замужних подруг. И в отношениях она тоже этим руководствуется. Она будет стараться сохранять брак, не разводиться, лишь бы угодить родителям, например.

А вот у 40-летней женщины это если и есть, то в гораздо меньшей степени. У нее уже есть опыт и встреч, и расставаний, и против семьи она уже шла, скорее всего. 40-летняя женщина ориентируется на то, нужен ли ей мужчина — вот этот конкретный Сережа или мужчина вообще.

Может быть, партнер был нужен, чтобы решить какую-то социальную задачу, а сейчас женщина обнаруживает, что хочет пойти в реализацию и сама способна вырастить детей. На этом этапе я часто замечаю, что женщина задает себе вопрос «Чего я хочу в отношениях?». И она уже не готова мириться с заменителями, суррогатами, с тем, что не удовлетворяет. Потому что есть опора на свои ресурсы, она работает, уже родила детей, меньше оглядки на социальные условности и страха остаться одной, чем у 29-летней.

«На пятом десятке наступает взрослость. Только давайте без абсолютизации»

— Психологическая зрелость обязательно должна наступить в 40 лет?

— Переход во взрослость — это путь, там нет точки. Клиентки приходят ко мне где-то в 33 года и переживают возрастной кризис, говорят: «Вот я раньше это делала, а сейчас не могу!» Или: «Раньше я этого хотела, а сейчас — нет». Этому поиску себя посвящено много лет. Потребуется прожить немало связей, много людей пропустить через себя. По моим наблюдениям, 33 года — кризисная точка, после которой начинается собирание: «Я разбрасывала себя тысячу лет и тысячу лет я себя собирала». На четвертом десятке личность начинает оформляться и собираться. А на пятом — да, наступает взрослость. Только давайте без абсолютизации. Есть итог, результат пути, оформленный опыт. К 40 годам появляется психическая масса, на которую действительно можно опираться. При условии, что путь действительно пройден. Потому что и в 40 лет есть много неуверенных, неустойчивых, тревожных женщин, которые психическую работу над собой не проделали. Они считают, что жизнь прожита зря, называют себя неудачницами, говорят, что ничего не получилось.

До 33 лет имеют значение только успехи — только то, в чем я крутая, что удалось. А в 40 лет, простите, все становится ценным — даже то, где я лажала. Это — часть моей жизни, и ее так просто не повыбрасываешь. В молодости к жизни можно относиться легкомысленно: кажется, что многое впереди. А после 40 все берешь в свою корзинку. Я считаю своим большим достижением первый развод, например. Он точно вернул мне саму себя, изменил мою жизнь.

— История про то, что женщина в 40 лет благодаря ботоксу и силиконовой груди выглядит гораздо моложе своего возраста, — это про красоту? Или про нежелание взрослеть?

— Я думаю, что это связано с инфантильностью. В своей психологической практике я имею доступ ко многим историям, а потому могу сказать, что если женщина приходит и говорит, что ей 38/42/46 лет, а ей больше 30 ни за что не дашь, то чаще всего это коррелирует с психологической инфантильностью или с запросом на нее. Зачем-то женщине нужно сохранять такой способ контакта и взаимодействия, в котором она остается девочкой. Это форма защиты. Переход во взрослую жизнь сопровождается большой тревогой, и есть люди, которые не способны выдерживать эту тревогу. Вызовы взрослой жизни: мы рожаем детей, заводим серьезные отношения, родители умирают, собственная реализация усложняется. Кризисы все время увеличиваются. Вызовов становится больше. И женщины, которые не способны переживать эти вызовы, затормаживаются и на физическом, и на психологическом уровне. Обеспечивают обхождение с собой как с маленькими. С ними нужно быть очень бережными, внимательными, не шокировать, не ранить. Так они и существуют. Это изгнание, отщепление части личности, которая не способна выдерживать тревогу взрослой жизни.

Но это не тайный замысел сохранять инфантильность, а бессознательные защиты. Они не выбирают «девочковость», просто это единственный способ организовать жизнь, не захлебываясь от тревоги взрослой сексуальности и взрослых проблем.

«Сексуальность после 40 другая — ориентированная на собственное удовольствие»

— Проблемы проблемами, а какие есть выгоды в женской жизни после 40?

— Я четко понимаю, чего хочу. Соответственно, выбираю больше не тратить время на компании, в которых меня не принимают. Уже могу тестировать людей, которые мне не подходят. Умею не заходить в отношения, в которых меня не ценят, используют, где нет потенциала. Я могу не выбирать то, что мне не подходит, и выбирать то, что мне подходит.

Практически во всех сферах это порождает достоинство, а из него — избирательность. Вот она, главная выгода 40 лет. Я не всем готова дарить свое время, давать свои ресурсы, не со всеми готова заниматься сексом. Я уже знаю, чего хочу. Подростковость, молодость, юность — это когда возбуждение есть и ты готова исследовать его с кем угодно. А вот у зрелой женщины больше избирательности и достоинства.

Если в молодости я себя чаще останавливала, из своей хорошести думала «Как он на это посмотрит, как отнесется?», то сейчас больше рискую, завожу отношения, могу прямо говорить о сложных вещах. И в итоге отношения становятся более глубокими, качественными — и только с теми, с кем их действительно хочется заводить.

Сексуальность после 40 тоже другая — ориентированная на собственное удовольствие, на бо́льшую свободу в экспериментах. У меня уже есть тревога, что я могу пожалеть о том, чего себе сейчас не позволяю. Это дает свободу позволять и разрешать.

Я с большей готовностью встречаюсь с последствиями своих действий. Появилась устойчивость не только к поглаживаю по головке, но и к отвержению.

В чем еще преимущество 40 лет, так это в том, что основной опыт-то уже к этому времени случился! Замуж сходила, детей родила. Социально обусловленные программы женщина выполнила, и тревога снижается, можно подумать о себе. О том, как себя развивать, вкладывать в себя.

— Но ведь что-то уже и безвозвратно потеряно?

— Понятно, что изменения тела никто не отменял. Но главное, что навсегда потеряно, — это иллюзии. К 40 годам исчезают представления о том, что дальше будет легче. Нет, не будет легче. Жизнь идет по нарастающей, она усложняется. Наивность должна потеряться сама к моему возрасту. Детские фантазии уходят. Ну не быть мне уже балериной! И замуж за олигарха не выйти! (Смеется.) Есть грусть о детстве, о том, что родители стареют, что мы сами уже взрослые. С одной стороны, «Я тетка, ура!», а с другой — «Это я тетка, блин!». Раньше взрослые должны были решать проблемы, а теперь мы и есть те самые взрослые, которые решают проблемы. Когда родители будут уходить, а наши дети — взрослеть, нам уже не сесть и не свесить ноги. Действовать будем мы.

Читайте также:

• «В Германии мужчину посчитают недееспособным, если он сам не готовит, а в Беларуси это нормально». Разговор об эмансипации
• Сооснователь EPAM Леонид Лознер: мечтаем об университете мирового класса, который расположится в Беларуси
• Семейный психолог: «Развод — это не позор». Разговор о том, зачем пары ходят на психотерапию

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by