Ослепительные скидки в Каталоге Onlíner

---

Мы выехали из Минска в девять утра. Друг Женя подкинул нас до М1, обняв и напутствовав на прощание. За развязкой удобное место с хорошим трафиком. Именно там наши новехонькие рюкзаки впервые соприкоснулись с придорожным грунтом.

Несмотря на тщательность, с которой мы отсеивали ненужные вещи, вес каждого из рюкзаков получился примерно по 20 килограммов. Мы неслабо потратились на покупку хорошего снаряжения, которое должно было соответствовать двум главными критериям: легкость и компактность. Именно из этих соображений мы отказались от привычных всем туристических ковриков, заменив их компактными самонадувающимися. Рюкзаки и спальники купили топовые (Deuter), так как на этих двух атрибутах экономить нельзя! Мембранные куртки, термобелье, штаны, шорты, кроссовки, несколько маек и пар носков — вот, пожалуй, и все, что касается нашего убранства. Мелочовку типа газовой горелки, налобных фонариков, трекинговых палок заблаговременно заказали на AliExpress. Желание снимать ролики о путешествии добавило еще килограмма по два лишнего веса в поклажу. У меня — зеркалка с «пацанским» объективом, у Саши — стабилизатор для экшен-камеры и ноутбук. Плюс по увесистому пауэр-банку на каждого. На все снаряжение, по нашим примерным подсчетам, ушло около $600, на технику для съемки — еще столько же. И это притом что палатка у меня была своя.

Первая попутка — самая важная

Мы не простояли и десяти минут, как тонированный Nissan с ребятами из солнечного Азербайджана уже резво мчал нас по московской трассе. На плохом русском парни объяснили, что едут в Смоленск и могут подкинуть. Здорово, но этот день явно был не их. Российские пограничники, увидев кавказские лица, проверили документы и, не найдя необходимых штампов, показали на разворот, коротко отрезав: «Депортация». Мы пересекали границу пешком. Необъятная Россия хмуро встретила нас пустырями и бурьянами Смоленщины.

«Как без мяса, ты че, из этих, что ли?» — спросил хозяин придорожной забегаловки Арсэн, насупив сросшиеся брови.

Не понимая моих этических заморочек с едой, он пристально сверлил взглядом нетипичных посетителей, заблудших с запада. Позже, узнав род наших занятий, он выдал длинный спич о ценностях настоящего мужчины. Дом, финансовая обеспеченность, дети, кайфовая жизнь после сорока… Мои глупые попытки возражения разбивались о ментальную стену, столетиями возводимую его предками. Я был словно пришелец с другой планеты, втирающий о свободе от условностей и стереотипов. Наверное, впервые армянин делал шаурму из картошки, обильно сдабривая ее ругательствами на непонятном мне языке. С нас содрали по 250 российских рублей, и у Саши целый вечер болел живот. Больше в подобных местах есть не будем. Нужно экономить, да и пожить еще охота.

«Да я сам из Могилева, там и женился, водилой работал. Потом трудно стало, в Москву подался. В среднем два с половиной часа на работу добираюсь. Непросто, а что делать?» — риторически сокрушается водитель маршрутки Гриша. Парень подобрал нас, когда начало уже серьезно вечереть.

От убыточных предприятий родного города беседа плавно перетекла к пресловутым московским пробкам, семье и нелегком выборе, вставшем перед человеком. Перевозить жену с маленьким ребенком в Подмосковье или продолжать жить «на колесах», набегами посещая родных? Позже, съехав с маршрута, Гриша высадил нас в удобном для ночевки месте, коим оказалось Бородинское поле.

Поужинали гречкой у костра. Я ждал шквала мыслей, но заснул, словно младенец, убаюкиваемый шумом далекой трассы.

Утром мы сели на пригородную электричку и скоро въехали в Златоглавую. Москва с ходу остудила наш бродяжий запал, зарядив шквалистым ветром с дождем. Силясь быстрее покинуть неприветливый город, мы сели не на ту маршрутку. По щиколотку в грязи, до нитки мокрые, мы упорно выбирались из чрева злополучного Подмосковья, усердно не показывая слабины друг перед другом. Нескончаемые эстакады отметали даже теоретическую возможность голосовать.

Сумерки, трасса, из последних сил мы ищем место для ночевки в заболоченном подмосковном лесу. Попытки автостопа потерпели сокрушительное фиаско. Найдя маленький пригорок среди воды, мы поставили палатку метрах в пятнадцати от ревущей трассы и как подкошенные провалились в тревожное полузабытье.

Московская, Владимирская, Нижегородская области… Десятки людей, движимых различными побуждениями, останавливаются у обочины. Фактор увесистого рюкзака вкупе с опрятным видом немало способствует водительскому интересу. Для кого-то подкинуть попутчика — обычное дело, кому-то нужен слушатель, а многие, устав от дороги, просто ищут собеседников, не дающих заклевать носом. Несмотря на разношерстность откликнувшихся, реакция на нашу затею у всех была схожей. Возгласы удивления, сдобренные крепкими словами, служили эпилогом к бесконечному количеству вопросов, адресованных незатейливым белорусским анархотуристам.

«На какие деньги? А что будет, когда они закончатся? Не страшно? Где спите? А что родные? А как без девок-то? Почему пешком? А работа?» Давая друг другу эмоционально передохнуть, мы с Сашей условились по очереди занимать водителей, дабы платить людям хотя бы живым общением.

Покупая еду, мы стараемся экономить. Тратим за раз около 350 российских рублей. Этого запаса вполне хватает на три дня передвижения по трассе. Обычно мы плотно завтракаем и ужинаем, а обед чаще всего встречаем, сидя в машине. Наш спартанский рацион предельно прост: гречка, рис, овсянка, горох, чай, иногда Саша покупает себе мясные или рыбные консервы. Но в городах наши расходы увеличиваются минимум вдвое. Бывает невероятно сложно в полуденный зной пройти мимо бочки с квасом или прилавка с мороженым. Много лет не отказывающий себе в удовольствии курить дорогие сигареты Саша перешел на местный Winston. В Китае обещает бросить.

Нижний Новгород, 1200 километров от дома

Мы едем три дня, а по ощущениям — месяц. Так много разного рода эмоций и впечатлений, что сложно все упорядочить и систематизировать. Каждый новый день является полноценной историей, протекающей по всем законам жанра, с обязательными кульминацией и развязкой. Мы идем, едем, готовим еду у обочин, заклеиваем мозоли, набираем воду на заправках…

Почему-то принято думать, что цивилизация в России заканчивается километрах в трехстах после Москвы. Но махнув уже тысячу, разительного контраста с Беларусью мы не заметили. Менее засеянные поля, низкое качество продуктов и в полтора раза более дорогой проезд в общественном транспорте — вот, пожалуй, главные отличия, лежащие на поверхности. Уровень жизни, автомобили и ментальная составляющая простых людей в целом схожи с нашими.

Подобрал нас как-то на трассе в пятистах километрах от Челябинска парень по имени Богдан. Я не знаю, как устроен механизм роднения душ ранее незнакомых людей, но с этим человеком мы сразу стали «братишками». Богдан, больше суток находившийся за рулем, обрел в наших лицах собеседников, не дающих задремать в дороге. Сам он родом из Донецка. В разгар конфликта, схватив жену с маленькой дочкой, парень уехал из ада войны на север. Там начали все с чистого листа.

«Вот пришла мне, пацаны, повестка идти воевать, а кому я что должен и за кого, я до сих пор не понял! Жалко, дом хороший был. Был заработок», — с горечью говорит Богдан.

Теперь его хлеб не шахта, а все, на что получается подрядиться человеку без прописки и необходимых документов. Вместе мы проехали почти сутки, сделав остановку на трехчасовой сон. Так в уральских дебрях украинец, ныне живущий далеко на севере России, помог белорусам, ныне просто скитающимся по миру. Кто мне ответит, как после этого можно иметь хоть какие-либо устойчивые убеждения касательно национальных черт людей?

Палатка — наш маленький островок независимости и личного пространства. С ней нет необходимости подстраиваться под города. Но даже при наличии подобного крова рано или поздно наступает момент, когда хочется просто остановиться. Вместе с сомнениями относительно причин потемнения кожи приходят мысли о стирке и душе, становясь нестерпимо навязчивыми.

Казань, 1550 километров от дома

Суровый мужик Владимир молча закинул наши пожитки в багажник своего джипа, просто кивнув головой на вопрос относительно направления следования. В середине пути, узнав, что на борту его монстра белорусы, мужик без раскачки и прелюдий в лоб спросил наше мнение по поводу политики родного государства и стран-соседей. А я-то серьезно думал, что Вова немой.

В самом разгаре содержательной политико-экономической дискуссии мы въехали на мост, пересекающий Волгу. Все разом замолчали. Лишь с моих интеллигентных уст непроизвольно сорвалось несколько нецензурных словосочетаний, бледно характеризующих фантасмагорический масштаб пейзажа.

Так мы оказались в Казани. Здесь нас ждал Сашкин брат Женя. Сашу и Женю в детстве разлучили враги, и братья всю жизнь тосковали друг по другу. Реальная история, конечно, более прозаична, но так неинтересно.

Мы оказались в самом что ни на есть сердце казанского заводского гетто. Проходя по Хлебозаводской улице в поисках нужного дома, мы кожей почувствовали немигающий взгляд исподлобья обитателя местной фауны Лехи. Просканировав нас взором бывалого разведчика, Алексей изрек: «Стоять! Женя в магазине, а я его сосед, ждем вас еще с обеда» (это было ощутимо по огненному дыханию). Задав несколько вопросов относительно серег и провокационной надписи на тату, Алексей утратил всякий интерес к моей персоне и плотно присел на уши Саньку, явно почувствовав в нем единомышленника. На шум крепкой мужской беседы подтянулись и другие авторитеты, с интересом слушая историю диковинных белорусских гастролеров. Ребята по очереди высказывали предположения, «грохнут» нас до Китая или после.

Очередной рассказ Лехи про отбивание им голов на очередном бандитском замесе начал изрядно утомлять. Нервно двигая скулами в паузах, авторитет силился понять наши мятежные души. Ладно я, отказавшийся от водки и мяса «полупокер» с серьгами, но вот Санек, «с виду ровный кент», не гнушающийся периодически брататься с собеседниками, представлял неподдельный интерес для всех. Высказав предположение о нашей беспросветной отсаженности, Леха засобирался домой, ибо реальная перспектива быть крепко битым женой дамокловым мечом нависла над словоохотливым балагуром.

Нас хорошо принимали. Девушка Жени Лилия накрыла стол и отпотчевала на широкую ногу! Братья сидели обнявшись, им было о чем поговорить и что вспомнить. С приятным ощущением чистого тела и постиранного белья я отходил ко сну, сквозь дрему слыша, как парни уходят в «ночник».

Следующий день был ознаменован судорожными поисками пункта ремонта, ибо в порыве банного куража вместе со штанами мы постирали камеру и телефон. Телефон отшептали, а вот камера накрылась — первый незапланированный удар по нашему скудному бюджету. Всемирная известность, толпы поклонниц, миллионные контракты и многое прочее в одночасье повисло на волоске. Благо Казань не Ишим — экшен-камеру с подходящими характеристиками мы нашли быстро. Xiaomi Yi Basic Edition обошлась нам в 3200 местных рублей. Камера поколением старше утопленного собрата Xiaomi Yi 2 4K, купленного в Минске за $230, впоследствии мало в чем ему уступала.

Столица Татарстана немало удивила своей опрятностью и ухоженностью. Смазала впечатление о городе только набережная реки Волги, где на искусственной насыпи, совершенно не стесняясь, селится местная элита, сильно портя красивый пейзаж. Удивило казанское метро, имеющее и несколько надземных станций. Татарские девушки — это вообще песня и тема для отдельной статьи.

На следующий день мы ожидаем попутку в направлении Уфы. Я глупо улыбаюсь, мне хорошо: наконец-то опять дорога. Признаться, мне побыстрее хотелось на воздух.

Скрипя тормозами, позади нас останавливается старенький «жигуленок» с парой ребят из Казани. Антон и Радмила, не щадя своего «зверя», бодро топят к родным в Набережные Челны на выходные. За увлеченным рассказом Антона о реставрации олдовых мотоциклов мы быстро достигаем места назначения и прощаемся.

Яркие краски заката, пустынная трасса, два бродяги и две повидавшие на своем веку всякого проститутки обмениваются приветствиями в коротком диалоге. Не мешая работать дамам, знававшим времена дефицитов и пыжиковых шапок, встаем голосовать метров в ста от них.

Челябинск, 2520 километров от дома

Город суровых сталеваров мы минули по объездной, несмотря на возможность весело провести время. Еще в Минске, угорая на концерте российских панков из Truckdrivers, я попросил у вокалиста Руслана разрешение использовать их песню в ролике. Парню настолько понравилась идея, что он даже предложил вписать нас в своем родном городе. Но прямая попутка до Тюмени перевесила — во многом из-за «разбросанности» промышленного гиганта. Одна из главных трудностей автостопщика — это выезд из городов. Почти всегда недостаточно просто сесть на автобус подходящего направления и выйти на окраине. Часто, как это было с Уфой, приходится идти по 10—15 километров, проходя промзону или ища подходящее место для стопа среди нескончаемых эстакад.

С Игорем мы познакомились в жаркий полдень, безуспешно пытаясь поймать попутку в уральских горах. Парень подошел стрельнуть сигарету, ловя машину в противоположном направлении: «Сколько себя помню, катаюсь. Живу по кайфу в разных городах, пока не надоест. За два портрета в парке можно взять вискаря и неплохо тусануть, еще и на ночлег в хостеле останется. В основном тем и живу: портреты, татухи, иногда на стройке».

Потрепанный вид, черное от смеси загара и копоти лицо даже без пояснений выдавали собрата по увлечению, только куда более матерого. Игорь — прожженный автостопщик, родом из Павлодара, что на севере Казахстана. Львиную долю из своих 29 лет он ведет асоциальное в обывательском понимании существование, живя одним днем и ни к чему не привязываясь. Понятие ограниченности и рамок настолько чуждо парню, что он даже закашлялся, представив себя трепещущим и лебезящим перед начальником ради возможности своевременно вносить квартплату. Вот уж действительно антисистемщик! Я даже немного улыбнулся, вспомнив минскую панк-тусовку в модных свитшотах с протестными принтами. Если и существует бог автостопа, то, пожалуй, перед нами был его архангел!

Позже, через неделю, парень напишет, что из-за попытки обновить обувь угодил на сутки в Уфе, но уже вышел и мчит к Каспийскому морю. Следующее сообщение было короче: «Нашел крутую работу. Рисую портреты на надгробиях. Пока половину Актау не похороню, не успокоюсь. Приезжайте, денег много!»

Омск, 3450 километров от дома

Мы въезжали в ночной город, полностью отдавшись воле случая. И фортуна шепнула: «Не бойтесь, гастролеры!» Неизвестный доселе парень, спокойно живший в параллельной вселенной где-то в городе на берегу Иртыша, в коротком сообщении оставил свои координаты с припиской: «Жду».

А теперь представьте себе логово человека, чьи интересы и увлечения охватывают все, простираясь далеко за человеческое понимание нормальности. Механика, электроника, конструирование, атомная энергетика, туризм, метательное оружие, история, политология, коллекционирование чая — крохи, дающие смутное представление о пытливой и по-настоящему неординарной натуре парня. Серега — без лишних ля-ля — человек оркестр, без попсового налета, часто идущего «в нагрузку» с этим термином.

Признаться откровенно, если бы не дружище, то Омск занял бы ничем не примечательное место в ряду множества городов. Со временем обычные достопримечательности перестали будоражить душу. Главной особенностью Омска для нас стало его знаменитое метро. Это очень российская история. Денег, неоднократно выделяемых государством, каждый раз не хватало. В итоге, возведя почти 90% от общего объема, администрация решила бросить это гиблое дело, открыв в городе одну-единственную станцию с гордой вывеской «М». Получился своего рода памятник загадочной русской душе.

Переночевав и попрощавшись с Серегой, мы двинули в сторону Новосибирска.

Новосибирск, 4100 километров от дома

Побродив по пустынному мегаполису, мы, как бомжи, уснули на крыше метро, дожидаясь электрички, чтобы выехать за город. Впервые мы меняем восточное направление на южное.

«Тут долго не простоим, тут каждый третий водитель турист», — в очередной раз как боженька молвил Сашка, поедая мороженку на заправке. И ведь все именно так и было. Несколько локальных передвижек, а дальше — песня! Приятная женщина Людмила в недоумении спрашивает, что мы забыли в Барнауле и почему не махнем с ней дальше.

Пропустить Алтай было бы непростительно, несмотря на почти тысячекилометровый крюк. Еще до старта я долгими рабочими буднями собирал инфу о данном регионе с целью забраться в конкретную дичь. В итоге выбор пал на подножие самой высокой точки Сибири — горы Белухи. Данная территория является приграничной с Казахстаном, поэтому в погранкомитете Горно-Алтайска пришлось до отъезда из Беларуси заказывать пропуска, отправив запрос по электронке.

«Вы, пацаны, только с алтайцами бухать не вздумайте: они, как выпьют, отсаженные наглухо. У них, как у всех коренных народов, какого-то фермента не хватает, помогающего алкоголь переваривать. Постоянно кого-нибудь по синьке ножом пырнут», — говорит местный краевед Ренат, проводя вводный инструктаж у себя в машине.

Подобрав нас на обочине, мужчина также поведал, что еще совсем недавно местное население часто выходило грабить туристов. Но позже алтайцы смекнули, что на восторженных любителях глухомани можно зарабатывать по-иному. Разбой остался уделом самых неадекватных. Наиболее же предприимчивые начали оказывать разного рода туристические услуги, сами немало препятствуя беспределу испитых односельчан.

Слабостью местных перед «огненной водой» вовсю пользуются московские девелоперы, массово и почти за бесценок скупая участки в горных селах.

Горно-Алтайск, 4550 километров от дома

Найдя единственное представительное здание столицы республики, мы приготовились к затяжной осаде погранкомитета. Тетки с фиолетовыми прическами и цветастыми бусами должны были дать нам неравный бой, запустив доведенную до совершенства бюрократическую машину. В конце нас обязательно должны были огорошить существованием специальных приемных дней, о расписании которых неведомо даже сатане. В реальности подтянутый военный в течение пяти минут выдал нам пропуска и вежливо пожелал удачного похода.

После значительного похудения кошельков рядовых россиян часть удара отпускного треша взял на себя Алтай. Незатейливые маркетологи бодро уверяют с придорожных билбордов, что Турция и Египет — это непатриотично, а «Алтай — наше все!». Хотя, судя по местному ценнику, патриотизм — тоже недешевое занятие. Ночь в самом неказистом хостеле обойдется как минимум в 600 российских рублей.

Поселок Чемал, 4640 километров от дома

Спрятавшись в тени обшарпанного магазина, мы дожидаемся организатора дома для всех (ДДВ) Костю. С целью постираться и смонтировать видео мы планируем зависнуть у него. Ранее я много слышал про подобные места, теперь выпал шанс увидеть такое воочию.

Приехать и остановиться здесь может каждый, необходимо только неукоснительно соблюдать ряд строгих правил: не пить, не курить, не употреблять наркотики на территории дома. Почуяв шлейф перегара или табака, Костя незамедлительно гонит в шею любого постояльца.

Составить типовой портрет постояльца дома не представляется возможным, ибо под его крышей собирается крайне разношерстная публика.

Роме 40, он из Барнаула, всю жизнь путешествует и может часами рассказывать об этом. В последнее время он сезонно подрабатывает гидом в Таиланде. Заработка вполне хватает на вольные путешествия и полную независимость. Позже, пообещав, что зимой впишет нас на Пхукете, парень стопом отправился в Магадан.

Виталик раньше работал в «Яндексе», ему 32, и у него общий со всеми постояльцами диагноз — бродяга. Скопив денег, парень бросил теплое место и махнул путешествовать по Центральной и Южной Америке, до этого ни бельмеса не понимая на испанском. После ДДВ он держит путь в Среднюю Азию.

Марина — гражданка Норвегии армянского происхождения, никогда не бывавшая на исторической родине. Ей 34, и она прекрасно готовит. После небольшого отдыха под общей крышей девушка отправляется в Монголию.

26-летний хозяин дома Костя, заработав денег репетиторством по физике в родном Нижневартовске, выполняет свой двухлетний план путешествий. За его спиной уже Южная Америка, осенью он собирается пересечь Африку с севера на юг.

Эти вечера навсегда отбились в нашей памяти, сохранившись в папке «Лучшие моменты».

Пробыв в ДДВ два дня, мы с примкнувшими ребятами отправились в горы. Бросок к Белухе из-за быстрого темпа и отсутствия снаряги оказался непростым.

Чуйский тракт — одна из самых живописных дорог мира. Вернувшись из похода 4 июля, мы проехали по нему до самой Монголии, насладившись фантастическими видами.

Куда интереснее было бы двинуть на Байкал именно через эту страну, если бы не одно «но». Белорусский паспорт — далеко не самый удачный вариант для кругосветки. Малое количество безвизовых стран — это еще полбеды. Куда печальнее худоба самого документа. Не имея, подобно россиянам, отдельного «заграна», мы вынуждены экономить каждую пядь его страниц. Получать лишний штамп при въезде в Монголию было бы расточительно, и мы двинули обратно. Еще махнем в эту страну лошадей и кумыса, но немного позже.

6 июля мы молча стопим, прощаясь с Алтаем. Утренняя тишина наполнена легкой грустью. Жернова времени перемололи очередную порцию хороших людей и ярких событий. Ощущение такое, будто мы покинули детский лагерь, в котором крепко подружились с ребятами из смены. Странно, но именно здесь я осознал, что подобная жизнь не является уделом лишь сумасбродов и одиночек. Мы почувствовали некую причастность к меньшинству, для которого норма — это постоянный вызов стабильности и комфорту.

Мы снова едем на восток.

Читайте также:

• Кругосветка 17/18: двое парней бросили хорошую работу, взяли по $600 и отправились за приключениями

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by