Оранжевая война. Репортаж о том, как сходят с ума в Италии
Вжу-ух! Пока в тебя летит апельсин, ты можешь вспомнить всю свою жизнь. Как вы были молодыми и красивыми. А вот то самое кольцо. И дети совсем маленькие, и луна встает над Турином в ночь перед Рождеством. Пока апельсин, это оранжевое пушечное ядро, направляется в твою голову, ты волен думать о вечном и о бренном, а дальше будут зафиксированные в фотографиях факты: люди в оранжевых майках, шальная доза адреналина, фингалы, улыбки, солнце убегает из Пьемонта на Лазурный берег, а полицейские танцуют ча-ча-ча. Репортажем с безумной апельсиновой битвы в Италии Onliner.by при содействии Xistore.by открывает большой цикл материалов о весне, буднях Европы и новом туристическом сезоне-2017. Вжу-ух! — летит в меня апельсин. На этот раз повезло.
Джакомо (а может, Джеромо, я не расслышал его имя под грохот барабанов) уже давно за сорок. У него седая голова и татуировка на плече. Он занимается оливковым маслом и в обычной жизни, пожалуй, вполне типичный северный итальянец: знает цену деньгам, немножко говорит по-английски, не хмелеет от двух бутылок вина, ходит по воскресеньям к маме, готовит для жены обед и готов ночами нянчиться с ребенком. Сегодня Джакомо похож на пирата, удачно сходившего на абордаж: взъерошенные волосы, улыбка до ушей и синяк с яйцо под глазом. Глаз на скорую руку заклеен пластырем.
— Это вообще нормально? — спрашиваю я у него и вижу, что мы говорим на разных языках. — Зачем подставлять голову под удар апельсином, если можно лишиться…
— Белиссимо, — прерывает счастливый Джакомо. Мол, парень, зря ты такой чистенький и правильный и не был с нами в той заварушке.
Потом мы увидели пацана лет семи, который в очередной стычке-вспышке без маски лупил апельсинами по телеге с засевшими там «феодалами». И еще одного, совсем карапуза. Отец учил его жизни. По-итальянски это выглядело так: мальчуган полз по оранжевому месиву на асфальте, а взрослый мужик с роготом, без усилия, но все-таки швырял в него фруктами. Первый, второй, третий — все в цель. Чуть позже, поговорив с другими воинами этой диковинной войны, мы постарались понять, что сходить с ума — это нормально.
Вернемся на пару часов назад. Воскресенье, полвосьмого утра, в симпатичном старинном городке Иврея пусто.
Исторический карнавал, традиционно проходящий в феврале, накануне Великого поста, начался чуть раньше. Главное событие — La Battaglia delle Arance (битва апельсинов) — намечено на сегодня. Будет три битвы в течение трех дней, и первая — самая главная, ведь ее ждали целый год.
Приехав рано, мы сразу же находим место для бесплатной парковки. Ближе к девяти мест уже нет. Итальянцы перекрывают въезд и вход в исторический квартал карикатурными КПП, но досмотр кажется поверхностным, для галочки. На улицах в нескольких местах ставят бетонные блоки. Для массовых мероприятий в Европе это сейчас стандарт.
За вход берут €8. Люди трезвыми пока разноцветными ручейками стекаются к месту праздника. Кто-то в резиновых сапогах. Эти товарищи опытные, они знают, во что через несколько часов превратятся кварталы городка.
Цвет карнавала — красный, символизирует свободу. Красную шапку-колпак (Berretto Frigio) или платок можно купить за €5. Сумку для апельсинов, чтобы положить с десяток штук и кидать в ритме пулемета, — за €10.
«Если ты не красный — ты не наш», — шепчет тебе город. Чтобы стать частью атмосферы, необязательно напиваться в хлам, как на «Октоберфесте». Здесь градус повышается солнцем и улыбками людей.
На мини-тракторах к девяти точкам, расположенным на улицах и площадях, подвозят ящики с апельсинами. Фрукты можно смело брать и есть сколько влезет. Они в меру мягкие, приятные на вкус.
Фасады зданий обтягивают пленкой, сетками, любым подручным материалом.
А на Piazza Gioberti уже стартовал большой благотворительный завтрак. Людей кормят бобовой похлебкой и сэндвичами. Чаны аппетитно дымятся на фоне морозного утра, повара в белых балдахинах крутят черпаками. Один из них мяукает в голос, чем приводит публику в восторг.
И вот уже из какого-то узенького переулка призывно бьют барабаны, и люди в невероятных костюмах с черепами и ангелами, в образах гусаров и пиковых дам водят вокруг тебя хороводы. Иврея неожиданно и бурно наполняется таким драйвом, которого мы еще не видывали. Разве только на Сан-Фермине, где люди бегут от быков, а сангрия течет рекой, было что-то похожее в воздухе и на лицах.
Черный кот стремительно прыгает с балкона на гору оранжевых ящиков. Солнце прогоняет холод. Паренек уверенно поднимает апельсин, подбрасывает его в воздух и точным броском попадает в дорожный знак метров с тридцати.
— Брависсимо, — рукоплещет ему толпа.
Врачи тем временем развернули палатки первой помощи и настоящий полевой госпиталь — с медицинской фурой и огромным шатром, с десятками машин скорой, с сотней человек персонала.
В разных местах исторического центра расставлены шатры еще большего размера. Здесь собираются и проводят финальную подготовку члены девяти городских клубов метателей апельсинов, у каждого из которых своя экипировка, эмблемы и точки, где они будут вести войну. Внутрь не заглянуть: такая традиция. «Скоро все увидите», — говорят нам.
Человеку из наших пасмурных краев тяжело осознать, как взрослые люди вроде Джакомо могут бросаться цитрусовыми и устраивать вокруг столь вопиющего безобразия масштабный церемониал. Разумеется, у всего этого есть смысл. Фестивальный сюжет несет в себе средневековую легенду о тиране-феодале, праве первой ночи и дочке мельника, которая правителю не покорилась, а вместо этого отрубила ему голову, потом сбросила ее с замковой башни и дала старт народному восстанию. Историки связывают те средневековые протесты с повышением налога на муку, но для современной интерпретации битвы это никакого значения не имеет.
На роль первой красавицы (той самой смелой Виолетты) ежегодно выбирают симпатичную горожанку, а апельсиновая война для всех вовлеченных символизирует память о прошлом. Сейчас это ролевая игра: сражение простолюдинов без масок с отлично экипированными господами-притеснителями, восседающими на повозках. В конце самые точные метатели получают призы.
В музее апельсиновой битвы рассматриваем эволюцию защитных костюмов: имена мастеров, сделавших каждый из антиапельсиновых «бронежилетов», увековечены.
Считается, что изначально во время карнавала бросались бобами, потом какое-то время яблоками, а апельсины, которые в предгорье Альп не растут (сейчас сотни тысяч килограммов завозят на праздник из южных регионов Италии), возникли в этой веселой истории лишь в середине XIX века. Якобы девушки бросали с балконов яркие фрукты, чтобы привлечь внимание мужчин, и в какой-то момент это вошло в моду. В нынешнем виде битва сформировалась после Второй мировой войны, когда начали возникать клубы метателей: «Черти», «Шахматные фигуры», «Скорпионы» и тому подобные. Одни из них создавались на основе объединений футбольных фанатов, другие — заводских «ячеек». «Бить жестко, как можно сильнее и точнее, особенно если твой противник — это твой друг или родственник, — гласит кодекс иврейского сражения. — Но оставаться при этом мужчинами, ведь главное — не победа, а всеобщий урок гражданственности и объединения».
Пока мы изучали «матчасть», время в городе ускорилось. Уже вот-вот, уже почти. Финальный смотр лошадей и повозок:
Впереди — серьезное дело:
Фотографы тоже подготовились:
Можно числиться в клубе метателей и оказывать бойцам моральную поддержку:
Часы отбивают последние мгновения перед битвой, площадь у ратуши наполняется людьми, а первая красавица выходит к людям, садится в карету и выезжает в центр. В карете — ящики с мимозой.
Оказывается, это был знак. Народ дружно прижался к стенам, другие оперативно спрятались за сетку. Из-за поворота выскакивает на площадь первая телега с «тиранами», и пешие aranceri молотят по ней апельсинами, получая удары в ответ. Брызги сока — как искры в литейном цеху, в зычном реве бойцов слышатся первобытные племенные мотивы. Бог апельсиновой войны — азарт, в друзьях у бога — смелость и безрассудство.
Всего в локальных сражениях участвует около 5 тыс. человек с обеих сторон.
Кто-то получает в нос, в голову, в ухо. Вот девушка держится за бок, но все равно упрямо возвращается к снарядам. Телеги сменяют друг друга — и так круг за кругом. Самый жесткий бой — на «площади смерти».
Толпе зевак достается тоже, особенно тем, кто не спрятался. Но толпа самоотверженно тянет вверх «айфоны», чтобы снять хоть что-нибудь. Периодически апельсины попадают в цель — где-то легко, рикошетом, но вот позади себя я слышу стон. И кажется, все тысячи собравшихся испытывают одновременно этот массовый, так свойственный человеку запретно-притягательный страх. Пан или пропал? Попадет или не попадет? А давай-ка и я метну, да посильнее!
Активные сражения длятся более часа. Потом силы участников истекают. И броски не столь точны, и рвения меньше. Пострадавшие тянутся к палаткам медиков.
Под ногами — оранжевое болото:
Вскоре утомленные метатели выходят на улицы снова — теперь уже парадным маршем, чтобы под звуки волынки и барабанов принимать улыбки и цветы. По городу разливается волнующий аромат цитрусовых, в причудливой пропорции смешанный с запахом конского навоза. Родители, будто по снегу на санках, возят детей в коробках по коркам и осевшей на мостовой мякоти. А первая красавица все разъезжает на своей карете, разбрасывая вокруг сладости и мимозу. Ей рукоплещут, ибо свобода победила несвободу, весна обыграла зиму, а добро наказало зло. Со времен средневековья людям отчаянно не хватает таких побед, пускай и случаются они все чаще в постановочном режиме.
Карнавал — это маленький ураган. С наступлением темноты он уносится в ночную прекрасную даль, где будет много пива и вина. И люди будут говорить друг другу банальные и правильные вещи. Что жизнь — хорошая штука, и лучше бы в мире бились апельсинами, а не взрывали бомбы. И вообще-то, безумство — это пускать ракеты, а вовсе не бросать апельсины…
В соседних от Ивреи деревнях тоже отгремели фестивали. Не столь масштабные, но и они со смыслом. В Понт-Сент-Мартине повесили под мостом дьявола. Мы проезжали там ночью по дороге в Гренобль. Дьявол висел себе тихонечко и понимал, что человек своей судьбой желает управлять сам.
Самый пафосный зимний курорт — Куршевель, репортаж из воскрешенного хипстерами города-призрака, Ницца после теракта, гастрономическая столица Европы и «злой» Марсель, будни белорусских эмигрантов и страхи обычных европейцев — впереди у нас много интересного. Не переключайтесь!
Благодарим за помощь в организации поездки xiStore — первый фирменный магазин устройств Xiaomi в Беларуси
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. sk@onliner.by