Получается, что с этого момента Национальный банк не просто констатирует прошлое, а дает свое видение будущего, по сути, переходя к так называемому управлению ожиданиями, чем, по-хорошему, и должен заниматься. Ведь когда кто-то принимает решение положить деньги на депозит или взять кредит, важна информация не столько по инфляции, сложившейся за прошлый месяц или год, сколько о перспективах на будущее.

Согласно данным опросов, которые провел Нацбанк, примерно 65% населения имеют высокие инфляционные ожидания. И это даже при том, что на протяжении всего прошлого года этот показатель снижался. Я уверен, что озвученные прогнозы (особенно если они подтвердятся) направлены именно на то, чтобы переломить это недоверие. Ведь высокие инфляционные ожидания могут вылиться в высокую инфляцию де-факто. Так, предприятие, выпускающее продукцию, предполагая, что цены на рынке через полгода (когда будет реализован произведенный товар), достаточно сильно вырастут, автоматически закладывает эти прогнозы в стоимость. А это значит, что цены, в свою очередь, растут уже фактически и продолжают поддерживать высокие инфляционные ожидания. Получается замкнутый круг. Задача Нацбанка сейчас — разорвать его.

Предыдущее изменение ставки рефинансирования (с 18 на 17 процентов) произошло совсем недавно, 18 января. По ожиданиям Нацбанка, этот показатель будет держаться по итогам года в пределах 14—16%. Но гарантий дальнейшего снижения ставки дать, конечно, никто не может. Это возможно лишь в том случае, если будет снижаться инфляция. Предпосылки к этому есть, если сохранится та политика, которую центральный банк страны проводил последние два года.

Но существенным фактором, который может помешать реализации подобного сценария, на мой взгляд, становится желание значительно увеличить среднюю заработную плату в стране. Проблема в том, что естественным образом экономика никак не сможет обеспечить ее высокий рост в ближайшее время. Если не брать традиционный декабрьский скачок, когда выплачиваются многочисленные премии, уже в январе средняя зарплата вернется к уровню ноября прошлого года и составит около $370 в эквиваленте. Повышение доходов населения на треть может произойти лишь при аналогичном росте производительности труда, что при сегодняшней ситуации нереально в принципе.

Зарплата, как и процентные ставки, бывает номинальной и реальной. Номинальная — это сколько рублей мы получили, реальная — этот же показатель, скорректированный на инфляцию. Если говорить грубо, за прошлый год номинальные доходы населения выросли приблизительно на 3%, но с учетом того, что цены за этот период поднялись более чем на 10%, реально зарплаты упали более чем на 7%. Я предполагаю, что в текущем году реальные доходы населения также снизятся. Правда, уже не настолько существенно.

Подводя итог, скажу: конечно, понижение ставки рефинансирования — это хороший признак, но не стоит переоценивать его. Сам Национальный банк не характеризует свои действия ни как смягчение денежной политики, ни как ее ужесточение. Он подчеркивает, что проводит нейтральную денежную политику. То есть снижение номинальных процентных ставок на фоне снижения инфляции говорит лишь о том, что реальные процентные ставки остаются приблизительно на том же уровне.

Что же сейчас происходит с кредитами для предприятий, которые продолжают жаловаться на их дороговизну? Примечательно, что у банков теперь совершенно иная проблема. Заключается она в том, что у них есть куча денег, которые буквально некуда девать. Банки практически не видят проектов с хорошей окупаемостью и гарантиями возврата, с ликвидными залогами, которые можно было бы прокредитовать. Во многом это упирается в общую неэффективность экономики и распределения ресурсов государством. Помимо этого, большой проблемой остается существующее до сих пор директивное кредитование.

Если разобраться, ставка кредита для юридического лица в среднем по экономике страны колеблется в районе 11—12%. Она вырисовывается из общей совокупности льготных и не льготных кредитов. Кто-то получает их под более чем 20%, а кому-то они достаются под половину ставки рефинансирования. Последние, естественно, госпредприятия. Логично предположить, что если убрать эти льготы, то для всех остальных, кто кредитуется на рыночных условиях, ссуды автоматически станут ощутимо дешевле. Это обеспечило бы гораздо большее снижение ставок по кредитам, чем то, которого можно добиться, снизив ставку рефинансирования на один процентный пункт. То есть для того, чтобы оживить кредитование и экономику в целом, одних операций Нацбанка со ставкой рефинансирования мало. Надо серьезно менять подход к финансированию неэффективных предприятий. Благодаря этому живая часть экономики сможет получать более дешевые кредиты, стимулировать ее общий рост, что естественным образом повлечет за собой и рост зарплат.

Читайте также:

• Кинолог Светлана Брусникина: меня пугают не собаки, а люди с оружием, которые могут безнаказанно в них стрелять
• Психолог Андрей Метельский: как мы теряем своих детей навсегда
• Предприниматель Артем Петров: прожил в Китае 3,5 года, но решил вернуться в Беларусь и начать бизнес здесь

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by